Богдан Сушинский - АНТАРКТИДА:Четвертый рейх

– Потому что союзники столь резко усилили свой интерес к данному объекту?

– Мои субмаринники этого не заметили. Но истинное положение дел должен знать другой адмирал, Канарис.

– С сегодняшнего дня я хочу, чтобы этот адмирал знал о «Базе» как можно меньше.

Услышав это, Дениц слегка вздрогнул и неестественно выпрямился, словно приготовился выслушать приказ Гитлера или приговор суда. Он понял , что между фюрером и Канарисом, отношения между которыми и так были непростыми, возникла новая угрожающая трещина. И представил себе, по карьерам и судьбам скольких людей она способна пройтись.

– Я учту это, мой фюрер, Мои люди тоже, – поспешно заверил он.

Гросс-адмиралу очень не хотелось, чтобы в разговоре с кем-то другим, скажем, Гиммлером или Скорцени, Гитлер, как бы между прочим, обронил: «С сегодняшнего дня я хочу, чтобы эти два наших адмирала знали о "Базе-211" как можно меньше». Ничего в жизни он не боялся так, как боялся недоверия фюрера. Хотя бы малейшего недоверия,

– Значит, я так понял, что пока что наши враги знают о «Базе» не так уж много , - все еще мучился сомнениями Гитлер.

– Спасает только то, что пока что и русских, и англичан больше интересуют разведданные, связанные с европейскими театрами действий.

– Это хорошо. Из этого следует, что каждый день работает на создание в Антарктиде но… – Гитлер вновь запнулся на полуслове, однако на сей раз это была не экспрессивная пауза фюрера-оратора. Похоже, что фюрер умышленно умолк, вспомнив, что даже его рейх-линию могут прослушивать. Пусть даже это будут люди из скандально-известного теперь научно-исследовательского института Геринга.

Лишь вспомнив о «спецах Геринга», главком Кригсмарине успокаивающе произнес:

– Я вас понял, мой фюрер. Мы оба знаем, о чем идет речь. Мы конечно же должны продолжить создание задуманного вами.

– Поэтому я решил, что безопасностью «Базы -211» должен заниматься единственный человек, который способен эту безопасность обеспечить, – Отто Скорцени

У нас уже действует Арктический отдел СД во главе с оберштурмбаннфюрером Лигвицем; его люди… – попробовал, было, напомнить фюреру шеф Кригсмарине, но по тому, как резко Гитлер прервал его, понял , что на этот раз он попросту не сориентировался в ситуации. Фюрер, по всей вероятности, воспринял это напоминание как попытку избавиться от опеки первого диверсанта рейха.

– Я сказал, Дениц, что отныне безопасностью «Базы -211» будет заниматься наш товарищ по оружию Отто Скорцени.

– Я так и понял, мой фюрер, – занервничал теперь уже главком Кригсмарине.

– Именно ему – не желал выслушивать его оправданий Гитлер,- я приказал сосредоточить на этом участке лучшие силы службы безопасности СС.

– Все, что будет зависеть от меня…

Мы не можем рисковать Новой Швабией, гросс-адмирал – и на сей раз в его устах это «гросс-адмирал» прозвучало с явной иронией, словно бы фюрер сожалел, что одним из двух гросс-адмиралов 89 рейха стал именно он, Карл Дениц, Мы рискуем всем: нашей армией, нашей экономикой, нашей империей, но «Базой-211», вы слышите меня, «Базой» мы рисковать не можем! – вдруг яростно заорал фюрер. – Потому что нам этого попросту не позволят!

– Кто?! – совершенно непроизвольно вырвалось у Деница.

– В то же время, – не стал ударяться, в какие бы то ни было объяснения фюрера, – мы не можем полагаться только на защиту извне, нам слишком дорого досталось право основать подземный рейх там, куда доступ всем остальным всегда был закрыт. Всем и во все века! Да, мы находимся под защитой Высших Посвященных. Но до поры до времени наши враги не должны об этом знать, как не должны знать и о предназначении «Базы-211». Об истинном ее предназначении, Дениц!

– Это вечная тайна Кригсмарине и рейха, – все еще не отказывался гросс-адмирал от попытки убедить его, однако фюрера не так-то просто можно было выбить из седла.

– Мы должны показать нашу жизнеспособность, нашу преданность идее создания Четвертого рейха, наше желание и умение сосредоточивать все физические и духовные силы нации на том высшем предназначении, ради которого и создавался наш нынешний, Третий рейх! Мы должны продемонстрировать им это. Они должны убедиться, что правильно поступили, избрав именно нас, а не англичан, или шведов, или норвежцев. Вы слишком легкомысленно относитесь к этому, Дениц. И вы, и Геринг. Я не могу этого допустить. На карту положено все! Наш последний бастион – «База-211»!

– Я это уже понял, мой фюрер, – растерянно пробормотал шеф Кригсмарине, лихорадочно пытаясь понять, что до их телефонного разговора произошло такого, что могло бы вызвать недовольство Гитлера, заставило встревожиться по поводу сохранения режима секретности, привлечь к операции обер-диверсанта рейха, пребывающего сейчас на вершине своей диверсионной славы.

– Нет, вы этого не поняли, Дениц! – свирепствовал тем временем Гитлер. – Пока еще не поняли. И это меня удручает. Изначально операция «База-211» была поручена Герингу. Но он сделал вид, что теперь это его не касается!

– Вы правы: с некоторых пор рейхсмаршал как бы отошел от операций, связанных с «Базой-211».

– Но кто тогда занимается всем тем, что должно обеспечивать развитие подземного рейха? Я вас спрашиваю, Дениц, кто?!

И тут уже готов был взорваться Дениц. Он прнимал, что сейчас промолчать он уже не может, не имеет права, да это было уже и небезопасно. Он еще помнил, как совсем недавно, после одной из таких стычек, тоже начинавшейся с невинного телефонного разговора, Гитлер буквально вынудил подать в отставку с поста главкома Кригсмарине гросс-адмирала Эриха Редера. Так вот, он, Дениц, не намерен следовать его примеру, чтобы потом до конца войны отсиживаться на должности инспектора флота.

– Всеми вопросами, связанными с обеспечением «Базы-211», занимается возглавляемый мною штаб флотилии субмарин «Конвой фюрера», – как можно жестче напомнил он фюреру то, что тот и без него должен был прекрасно знать. – Флотилии, которую я, с вашего согласия, оставил под своим личным командованием, тоже, кстати, исходя из соображений безопасности. Походным командиром «фюрер-конвоя» я назначил капитана цур зее Вилли Штауфа, лично совершившего несколько рейсов к берегам Новой Швабии и отлично зарекомендовавшего себя в должности коммодора. Поэтому я намерен завтра же представить его к чину контр-адмирала, – поднял вверх руку Дениц, привлекая к своим словам внимание все еще терпеливо ожидавшего конца их разговора Вилли Штауфа.

До сих пор гросс-адмирал чувствовал себя униженным в глазах своего подчиненного, причем униженным совершенно незаслуженно. Он даже успел пожалеть, что на время разговора с Гитлером рискнул пригласить в кабинет коммодора. Он-то думал, что фюрер сразу же пожелает выяснить кое-какие детали минувшего похода. Пусть же эта служебная оплошность послужит ему уроком.