Ольга Табоякова - Мери-Сью

- Хм, - Рыв выразил невысказанное недовольство Икрыха.

А вот я задумался, что такого в новом знакомстве. Что ж осторожность должна стать моей спутницей. Хотя я все время на глазах, то у Икрыха, то у Рыва или Миура. Надо отвоевать себе право более свободно распоряжаться своим временем. Но знакомство я продолжать буду. Я не позволю отнять у меня ни одного шанса на возможность выбраться в нормальный мир.

- Те де вон? - я уже слопал свою жаренную рыбку. Мне хотелось еще.

А вот Рыв и Миур ели и кривились.

Икрых же эмоций по поводу еды не проявлял.

Я спрашивал Икрыха о том, что не так я сделал. Он ответил непечатно. То ли объяснять было долго, то ли какие-то личные проблемы.

Затем разговор перешел на более понятные темы. Икрых объявил, что сегодняшний день мы отдыхаем и ночь тоже. А вот завтра с утра идем на Большой сбор. Что надо куда-то идти меня не особо вдохновляло. Мне хотелось остаться здесь. Но потом Рыв объяснил, что идти-то по времени всего-ничего. Ночи мы будем проводить здесь, а вот днем - на какой-то поляне. Я спросил Икрыха могу ли здесь - на берегу - перемещаться спокойно. Был однозначный ответ "нет". Все еще находятся в состоянии войны, то есть я применял к слову "вар" значение "война". Но как понял, что это некая разобщенность. Видимо о "вар" мы и будем говорить на Большом сборе.

Но как оказалось, что мы стали лишь слушать.

Утром Икрых поднял нас, раздал по жаренной рыбине, и потребовал следовать за ним. Идти до места Большого сбора было где-то минут сорок. Это была уже не тропинка. Это была настоящая дорога. Широкая, утоптанная. Мы шли в трех десятках шагов от группы в десять человек. Они весело рычали и смеялись. За нами примерно на таком же расстоянии двигались другие делегаты на Большой сбор. Мы все еще были в состоянии "вар".

Место Большого сбора - это нечто удивительное. Оказалось, что это не поляна. Это ровное пространство шириной метров сорок и длиной тридцать. Нам указали, где разместиться. Тень давали окружающие эту природную площадку деревья. Было хорошо. Я уселся на землю и принялся ждать. Прибытия всех участников Большого сбора пришлось дожидаться еще часа полтора. Наконец, был дан сигнал.

В центр вышел краснокожий человек. Я огляделся. Сидят одни мужики. Ни одной женщины. Как-то вдруг заскучалось по Татьяне. Интересно, а Икрых тоскует по своей Грей?

Краснокожий назвался чем-то совсем неудобоваримым для меня и принялся толкать речь. В связи с тем, что мне было просто тяжело общаться даже на бытовом уровне, то уж более абстрактные тексты слушать было невозможно. Слово "вар" он повторил сто семьдесят пять раз. Разорялся на аудиторию он минут сорок. Затем из глоток раздался крик "кьям", оратор поклонился и появился следующий.

Описывать последующие дни не имеет смысла. Короче, пока все не выступили, включая и меня, то этот демагогический ужас не кончился. Я только на третьи сутки уразумел, что и нам всем предстоит выступать. Хорошо хоть каждый из выходящих мог говорить от пяти минут до часа. Время не особо регламентировалось.

Я вот запаниковал, что мне говорить перед такой толпой. Но когда пришло время, то вышел на средину и веско заявил:

- Вар нов! - это означало, разрушим "вар".

Они как-то сначала не поверили, что это все, но потом заценили мою краткость. Ко мне опять вернулась уверенность, что я талантливый человек.

Дальше в выступления все чаще стала звучать фраза "вар нов!", но все-таки каждый пытался добавить что-то от себя. В общем, предварительная часть Большого сбора отняла десять дней моей жизни. Одно было хорошо, нас продолжали кормить жаренной рыбой.

А меня чрезвычайно занимали вопросы, как поговорить с Тленом, и где добыть нам огонь. Из серии же простого любопытства была попытка угадать, что готовит нам дальнейшее участие в столь сложном и громоздком мероприятии, как Большой сбор.

И вот когда всех выслушали, то наступил день отдыха. Икрых, Рыв, Миур предпочитали проводить время в воде. Я же гулял по берегу. Это соленое озеро мне поднадоело порядком. Икрых сказал, что теперь я могу ходить везде. Да и остальным это не возбраняется. Но лучше всего особо не лезть к людям, да и свобода передвижений лишь в прибрежной части озера.

Целью моих гуляний была встреча с Тленом. Мне удалось его найти. Он тоже валялся на воде. Пришлось полезть в эту приевшеюся воду. Ох, какая она противная.

- Це бом? - я постарался не мешать Тлену.

- Чока, - дружелюбно ответил он.

Дальше с пятого на десятое понимая друг друга, мы завели научную беседу. Я выцепил несколько чрезвычайно важных для меня сведений. Во-первых, что огонь применяют почти половина из пришедших на сбор. Во-вторых, что Тлен вождь своего племени, у него много женщин и детей, он может в одиночку убить зверя "оклойка". Поименованный динозавр оказался размером с двух кенгуру и таким же прыгучим. А еще Тлен сказал, что Большой сбор последний раз проводился пять поколений назад. Но вот выяснить, что за цель он преследует, мне не удалось.

День отдыха кончился, и настало утро решений.

Обычным порядком все явились на место сбора. В отличие от предыдущих дней, когда все молчали, слушая очередного выступающего, сегодняшним утром стоял гомон. Говорили много и разное. Мне удалось вслушаться в разговор рядом сидящих. Они обсуждали методы охоты. Икрых же тоже проявил дружелюбие и говорил с Тленом, который почему-то сегодня уселся рядом с нами. Они обсуждали деревья. Вот это было очень необычно. Я их беседу запомнил дословно.

Икрых сказал: "Деревья с черными листьями еще не зацвели".

Тлен ответил: "В моем доме (местности) нет таких деревьев".

Икрых сказал: "Что в его доме (местности) уже два таких. Одно маленькое, а второе взрослое".

Тлен потемнел лицом на такое заявление Икрыха.

Я рискнул предположить, что это шифр. Деревьев с черными листьями я не видел нигде. Нет таких деревьев. О чем они говорили. И еще возникло ощущение, что Икрых будто бы давно знает Тлена и даже подчиняется ему. Я затрепетал. Это значило очень многое, но что конкретно - не понятно. Я бы поставил это третьим звеном в цепочку "неизвестная бумага - выздоровление Икрыха - этот беспримерный разговор о черных деревьях".

Когда все собрались, то началось голосование. Краснокожий, вроде бы тот, который начинал этот Большой сбор, вышел и заявил:

- Мкьл! - затем он поднял руки и так с поднятыми руками прошел к противоположному нашему краю площадки Большого сбора.

А потом все в той же последовательности выходили и говорили либо "мкьл" и шли вслед за краснокожим, либо "теч", и следовали в нашу сторону. Мне бы еще выяснить за что голосуем. Но тишину нарушали только "теч" и "мькл". Момент определения "за" или "против" затянулся часа на три. Я проголосовал "мкьл", как до меня это сделали Икрых, Рыв, Миур и Тлен.