Ольга Табоякова - Мери-Сью

Икрых рыкнул, и Рыв убил того паука, который стал накачивать немого ядом.

Мы сидели у трупа немого и ждали. Солнце поднималось, становилось теплее, и все виднее эти мерзкие мохнатые пауки и их паутины. Мне ужасно хотелось завопить: "Что делать?". Но уж если Икрых знал, что нельзя ни назад, ни вперед, то может хоть кто-то выживал после такого. Сам Икрых не мог держать дубину. Он пытался приложить к боку траву, которую Рыв ему срывал. Я же держал дубину и оглядывался. Пауки выжидали, по крайне мере, так казалось мне. Я попытался было отвлечься, попытавшись их посчитать. На соседних деревьях виделось трое. Позади нашлось еще двое, справа еще вроде трое или четверо. Но я прекрасно понимал, что их должно быть очень много, раз Икрых велел сидеть на одном месте.

Боятся глупо, но в тот момент мне было страшно, что они будут нас мучить. Я понимаю, что паук нападет и убьет, но мне казалось, что будет долго мучить. Это все фобии цивилизации и художественного восприятия действительности.

Значит, нас четверо. Икрых ранен, Рыв, Миур и я. Что делать? Вот вопрос извечный и в данном случае не мой, к счастью. Я при всем своем идиотизме мог предложить только взять оружие и всех перестрелять. Здесь же даже самоубийство не совершишь. Как можно уложить себя дубиной?

У меня была надежда, что солнечный свет напугает этих черных мохнатых тварей, но он им оказался не страшен. Я понять не мог, чего ждет Икрых. Он лежал, даже не стонал, а лишь тихо всхлипывал иногда. Кровь перестала течь, и у меня появилась надежда, что Икрых выживет.

Рыв и Миур зорко следили, чтобы никто из пауков на нас не кинулся. Я тоже старался в меру своих сил. Чего мы ждем? Я задавался этим вопросом минута за минутой, час за часом. Только к полудню я понял, чего мы ждем. Пауки перестали караулить, и как-то изменили позы. Они будто бы дремали. Вот здесь Икрых поднялся на ноги, взял дубину, велел что-то Рыву, и мы приготовились.

Рыв подхватил уже основательно смердящий труп немого и бросил его вправо, а затем еще и все имеющиеся в наличие у нас куски мяса, но их уже - влево.

Пауки надо сказать на это зареагировали. Я понял, что Икрых пытается расчистить дорогу вперед. Часть пауков кинется или вправо или влево. Пока они будут заняты, то может быть нам и удастся прорваться домой.

Дальше была бойня. Мы махали дубинами и вопили. В те давние времена любой мат заменял вопль "хренак". Надо сказать, что это сохранилось и поныне. Не так уж и далече ушли мы от варваров.

Приходилось смотреть вверх и бить их на подлете. Я говорю про пауков. Они к нам как бы подлетали. Бумс и нету паучка. Или хоть уж сильно покалечен. Я грохнул штук пятнадцать. Дальше просто устал махать дубиной. Она основательно тяжелая.

И здесь мы прорвались. Пауков больше не было.

- Тыль! - мявнул Икрых.

Это значило, что нам надо бежать.

Но Икрых бежать не мог. Бросить его я тоже не мог. Рыв как оказалось тоже не мог бросить этого обаятельного волосатого варвара. Мы подхватили его с двух сторон, а вот Миур поднял дубину Икрыха, а также мою. К сожалению, дубину Рыва пришлось бросить. Миур ее утащить просто не мог. Слишком тяжело было бы.

Мы бежали, или скорее ковыляли. Это было долго-долго. Может минут двадцать. А потом Икрых потерял сознание. Я знал, что Икрыху не выжить, но все равно его не мог бросить.

До знакомых мне мест оставалось идти еще чуть больше часа. Мы дошли за три. Икрых так и не пришел в сознание. Добычи нет, Икрых ранен, немой мертв. Хорошо сходили на охоту, ничего не скажешь.

Татьяна, когда меня увидала, то бросилась на шею. Тут же ее примеру последовали детишки. Удивительно, но я не испытывал никакой душевной привязанности к детям Татьяны. Да, когда болели, было жалко, мог чуток поиграть, занять, защитил бы, если бы смог, но вот любви или хотя бы умиления не было. Все дети сливались у меня в восприятии в одного ребенка, скорее похожего на обезьянку, чем на человека. Да и дети были не особо активные. Особо любознательные долго здесь не выживали.

Бе - это коза - противно забекала. И эта тоже рада меня видеть, а вот ее козел - нет.

Грей - девица Икрыха - разом побледнела, посинела и заголосила. Здесь стало понятно, что она его любит. Да, я бы хотел, чтобы вот так ко мне относились.

Икрых на ее крик открыл глаза и сказал что-то. Она мгновенно заткнулась и с надеждой стала смотреть на меня. Я-то что могу? Но мы с Рывом затащили Икрыха в пещеру, уложили поудобнее, а затем я послал Грей за водой. Она и дети притащили довольно много раковин с водой. Там, конечно, воды по чуть-чуть, но все же не надо Икрыха нести к ручью. Я попытался промыть рану, но Грей это сделала лучше меня. Потом мы приложили туда листьев, которые принесла женщина Миура.

Икрых лежал, Грей улеглась рядом и пыталась его согреть. У него началась лихорадка. Чем еще ему помочь, я не знал.

Я свалился на подстилку и заснул.

- Сьша! - тихо-тихо прозвучало за моей спиной. Это как раз лунной ночью я вышел, уселся и стал совершать привычные дела. Как-то дела совершились мгновенно, а до этого были некоторые проблемы. У меня всегда такие проблемы, как поем сырого мяса. Это Грей звала.

- Чего? - я был довольно груб.

- Икрых син моу гын, - поведала мне Грей. Я примерно понял, что Икрых сказал, что я должен ему помочь.

- Эк ко? - это я так переспросил "что?".

- Тюл найм, - Грей вдруг прижалась ко мне, крепко обхватив шею, а затем привстала на носочки и поцеловала в губы.

- ЭЭээ, - я слегка обалдел. Как-то не понял к чему бы это.

Затем Грей ткнула в меня пальцем и показала на свой зад. Научилась у Икрыха.

Я хотел было вернуться в пещеру за дубиной и веником, но оказалось, что Грей все притащила с собой. И я пошел за ней. Если это может помочь Икрыху, то я пойду. Я так понял, что моя задача куда-то сопроводить Грей, а потом довести ее назад.

Мы шли минут двадцать. Я постоянно всего боялся. Как-то ночной лес вызывал нехорошие мысли. Пауки везде мерещились.

Через двадцать минут Грей остановилась у трех больших старых деревьев. Я глянул. А ведь точно, я здесь очутился. Значит, это не совпадение. Что-то тут есть. Я ждал. Грей взяла Икрыхову дубину, с которой я шел, и стала стучать ею по одну из деревьев. Стучала вот так. Ту-тук-тук. Ту-тук-тук. Настучав достаточно много, да так, что на нас посыпалось достаточно много листьев, чтобы почувствовать осенний листопад, Грей затихла.

Я стал прислушиваться, по-идиотски ожидая ответа изнутри дерева. Типа оно тоже там "тук-тук" издаст. Но все было тихо. А Грей как завопит на ноте плакальщиц "Икрых, Икрых, Икрых. Тым тук тым тук".

Что такое "тым тук" было неясно, но звучало очень жалостливо. Всю процедуру Грей проделала три раза, а затем мы двинулись с обратный путь.

Вернувшись близко к рассвету, я получил от Татьяны злобное шипение и радостный взгляд Икрыха. Он пришел в себя и выглядел весьма неплохо. Я поверил в колдовство. Он же умирал.