Ольга Табоякова - Мери-Сью

Проделав сложные процедуры с кроссовками Икрыха, Татьяна была отпущена на работу. Икрых же продолжил тренироваться в ручье. Плавать он что ли учится? Наш прошлый вояж показал, что они все боятся воды. А Икрых почему-то особенно. Я прекрасно видел, как он паникует. Но так паниковать можно, если уже тонул до этого. Икрых же вроде как не должен был. Хотя я его прошлое не знал.

Татьяна отправилась навестить козу и козла. Кошка отиралась поблизости и получила свою дозу молока. Я все пытался решить проблему чашки. Поиски глины занимали меня всецело. А пока мы пользовались большими ракушками. Нормально в принципе, эдакая перламутровая посуда.

Я все учился, подсматривал, смотрел и запоминал. Мне до зарезу надо было выжить в этом мире. Периодически меня гнела дикая тоска по дому. Как хотелось назад, да я бы стал самым большим домоседом, из квартиры вообще никуда. Я, кстати, ужасно радовался виду своих кроссовок на ногах Икрыха. Если бы не они, то я бы переставал верить в то, что я не отсюда, что где-то есть нормальная жизнь, что может быть иначе.

Следующим утром нам предстояло что-то необычное, потому как Икрых велел лечь пораньше своим знаменитым: "Кыйям!". Что удивительно, Татьяна проигнорировала этот "кыйям" и требовала ласки раза в три больше, чем обычно, при этом она стремилась все время закрыть мне рот рукой. Чтобы было тихо. Но пыхтела она ужасно громко.

Со стороны Рыва с его женщиной тоже слышались подозрительные шорохи.

Остальные вроде спали спокойно.

Утром меня подняли ни свет ни заря. Еще темно было. Икрых велел взять в руки десяток перламутровых раковин и три черепаховых яйца. Татьяна вела козу, Икрых, Рыв и немой товарищ взяли в руки дубины. Мы направились через лес по едва приметной тропке. Я так думаю, что по тропке, потому как Икрых ни разу не остановился и не сбился. Я прикинул, что куда-то идем в гости или торговать.

Дошли туда мы часов за пять. Ни сесть мне не давали, ни отдохнуть. Руки затекли. Груз довольно хрупкий.

Выбрались из леса мы внезапно. Здесь и вообще нет полутонов. Шаг - лес, другой шаг и ты уже в пасти динозавра.

Кстати, я выяснил, что есть динозавры просто опасные, очень опасные и тупые. Тупые хуже всего. Эти твари ловят тебя только затем, чтобы убедится, что ты несъедобный для них. От опасных можно убежать или убить, а вот очень опасные - это как повезет.

Есть травоядные, это как раз и есть те тупые. Ты им не нужен, но если попадешься, то надкусают, потом долго подыхать от переломов. Травоядные могут тебя прихватить, просто потому, что не заметят. У них глаза расположены весьма своеобразно. Как-то в бок. У них не очень хороший обзор, может для того, чтобы трава глаза не колола.

И вот вышли мы к большому земляному холму. Там пещера по типу нашей, но какая-то более вонючая. Народа там больше, чем у нас. Шесть мужчин и пять женщин. Детей штук шестнадцать. Я пересчитывал, но все время сбивался.

Нас встретили настороженно. Но потом Икрых три раза стукнул о землю дубиной и что-то зычно проголосил по типу: "Гюуй!".

Ему также здорово ответил старший из мужчин.

А затем начался торг. Оказывается торговля была и в это время.

Только вот я все не мог взять в толк из-за чего торгуемся.

Икрых сначала продемонстрировал раковины и их назначение. Это привело народ в восторг. Всем нравилось блестящее и новое. Они долго гуркали, но, в конце концов, те забрали все раковины. Икрых же вроде ничего не получил взамен.

Затем настала очередь черепаховых яиц. Незнакомую еду взяли и тут же сожрали. Поискали нет ли у нас еще, но у нас с собой не было.

Затем настал черед козы. Ее демонстрировали, показывали, как лучшее украшение мира. Татьяна показывала, как доить. Молоко попробовали все в отличие от яиц, которые слопали мужчины.

Я забеспокоился, что мою козу отдадут. Но нет, надоив молока, козу оставили у нас. Я все еще не мог взять в толк, что мы получим от этого.

Торговые препирательства продолжались очень долго. Часа три, наверное. Я уже умучился. Есть хотелось, пить тоже.

И тут мои ожидания вознаградились. Из пещеры вышла девушка. По местным меркам красавица. Молоденькая. Сколько лет не скажу, но на вид лет тринадцать. Волосатая в меру, улыбчивая и через чур стеснительная. По этим временам несусветное сочетание.

Икрых подошел, властно взял ее за руку, и мы отправились в обратный путь. Надо сказать, что было темно. Очень темно. Я так и не понял, почему мы там не остались. Это было бы разумнее и безопаснее. Но мне, видимо, еще надо постигать и постигать основы существования здесь.

В процессе пути Татьяна попыталась дать новенькой по заднице, но Икрых перехватил ее руку. Надо же, похоже, девица его и только его. "Добрый" взгляд, которым он одарил нас всех, говорил: "она моя". Девица осознавала это в полной мере и была счастлива сим фактом.

Я так и не понял, что это было. Сватовство или покупка. Но Икрых пребывал в крайне счастливом состоянии духа.

Немой смотрел очень завистливо, за что и получил от Икрыха пинок под колено. Татьяна тут же опустила глаза. Девица счастливо шагала, что повергало меня в долгие раздумья о том, как же здесь живут люди.

Вот тогда и пришел вопрос, считаю ли я их людьми. Считаю. Но тогда подумалось, а какие они люди. Лучше или хуже? Умнее или добрее? Жестче или нравственнее? Пока могу сказать, что они просто люди. Я бы, наверное, остановился на месте, но Икрых бы этого не позволил. Дело в том, что мне в башку пришла мысль о том, что я созерцаю основу человека. Здесь нет ничего надуманного или почти нет. Вот какими мы были до того, как... А собственно, "что" до того как...? Я считаю вот себя вполне нормальным и адекватным, даже местами милым.

Обратный путь растянулся на бесконечное время. Мне казалось, что мы уже никогда не вернемся в нашу уютную пещеру. Но я не пугался ночных звуков. Теперь я уже знал, что вот это чавканье с придыхом - это зеленый ящур грызет кого-то из своих же меньших собратьев, а вот это урканье от исходит от сытого зверя, похожего на более чем мохнатого тигра с клыками, а когда слышно "вук-вук", то это большие стрекозы машут своими крыльями. Мир уже перестал меня пугать до одури, он пугал до дрожи. Зная, что надо идти дальше, я шел. Глупо было бы сдохнуть здесь и сейчас.

- Гуйляй! - внезапно Икрых остановился. Мы все уткнулись в него, так как режим стоп, что у него, что у нас не был отработан.

- Чего? - это я просил по привычке. Они так и не понимали мою речь, да и не стремились.

Дальше стало ясно, что такое "гуйляй". Это значило, что всем срочно-срочно надо на деревья залезть и там тихо-тихо сидеть.

Я на дерево залез, даже не зная, как это получилось так быстро.

На нас сплошной толпой надвигались какие-то серебристые и игольчатые существа, сильно смахивающие на увеличенных в размерах дикобразах. Они шли и шли, пыхтели, не хуже Татьяны, шелестели иголками и даже как-то умудрились цокать. Это по земле-то? Но цокали, как ежики. Я посмотрел вниз, идут себе и идут. Вскорости мне надоело смотреть на эту серебристую игольчатую массу, я глянул на Икрыха. Сидит себе на соседнем дереве и умудряется приставать к девушке. Ух, ты как он ее гладит. Не свалилась бы девчонка в экстазе-то. Татьяна тоже просекла это. Но мы с ней сидели на разных деревьях. Рядом, но на разных. Я не ожидал последующего ее прыжка. Рискуя головой и всеми остальными частями тела, эта дурында, как обезьяна, прыгнула со своего дерева на мое. Удалось. Допрыгнула и зацепилась, а дальше попыталась устроиться поудобнее. Но она оказалась ниже меня. Я-то уже понял, что не отвертеться мне от повторения Икрыховых подвигов, но не тут-то было. Не знаю, с чего она решила, но это она сейчас стала меня гладить. Оказалось очень трудно именно мне удержаться на дереве. Как-то удовольствия-то удовольствиями, но все же не хотелось вредить своему прекрасному телу, свалившись в оргазме на этих ежиков. Татьяна довела дело до конца, а я чуть не сдох в попытке совместить эйфорию и инстинкт самовыживания.