Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

- Кто они? - заинтересовался отец Григорий.

- Все они, - Илиста не могла обозначить, кого конкретно имела ввиду, но была уверена, что они отступят.

- Хорошо сказано, - одобрил директор.

- Собираемся? - потребовала подтверждения приказа Богарта.

Инрих крепко сжал губы и кивнул.

- Когда?

- Утром, сегодня отдыхаем, а дальше идем и без лишних объяснений остальным.

- Мы должны были уже выйти из Темных земель, - возроптал повар Грим. - Среди актеров начнутся подозрения. Лучше бы им все объяснить.

- Я сам поговорю с остальными, - решил Инрих.

- Мы завтра выступаем по этой дороге? - Богарте требовалось подтверждение приказа.

Инрих сжал губы и кивнул.

Богарта и Боцман ушли заниматься приготовлениями к дальнейшему пути, отец Логорифмус, а за ним и отец Григорий потопали в повозку к повару Гриму. Инрих с Илистой остались вдвоем.

- Жалкое зрелище, - прокомментировала Илиста.

- Мы всегда справлялись сами, и сейчас должны, - не согласился Инрих.

- Как получилось, что нас все бросили? - Илиста все еще не воспринимала изменившееся в один день положение труппы. - Ты думаешь, что мы опоздаем на фестиваль?

- Нам бы выбраться отсюда, какой уже фестиваль, - Инрих не думал о фестивале, он сомневался, что они выберутся из Темных земель.

- Знаешь, а я не отступлю, - неожиданно для директора заявила актриса.

Задать свои вопросы повару Гриму отец Логорифмус решил обязательно вдали от чужих ушей.

- Григорий, я прошу тебя оставить нас, - Логорифмус впервые обращался с подобной просьбой к товарищу по пути.

Отца Григория, который уже успел удобно усесться, и налить себе чашку ароматного кофе из запасов повара Грима, обидела прозвучавшая просьба. Он намеривался возразить, но прикусил себе язык.

Последующая беседа успокоила отца Логорифмуса, но еще больше встревожила повара. Главным невыясненным в беседе для него явилось присутствие в мире маленьких человечков, которые то и дело шастали к Хэссу, по увесистым словам отца Логорифмуса.

Матушка Валай сидела на ветке, болтала ногами, орк уже успел в деталях изучить пошив ее обуви, но ответа пока не дала. Страхолюд ее попросил о помощи.

Матушка Валай приняла решение довольно поспешно, по мнению сопровождающего его маленького человечка. Не прошло и двух часов, как матушка перестала болтать ногами, и ответила орку.

- Делать все сам будешь, - ворчала матушка. - Стара я уже. - На самом деле матушке хотелось быть старой в этом конкретном случае. - Первое, про помощь тебе, чтобы подать весточку твоим оркам. Пойдешь вон к той Черной скале, - на этих словах орк и матушка Валай в немом изумлении ощутили дрожь и увидели крушение Черной скалы. - Однако, сбылось предсказание.

- Какое? - тут же полюбопытствовал орк. На пытливый взгляд матушки Валай, орк добавил: - Если я здесь жить буду хорошо бы быть в курсе подобных вещей.

Матушка согласилась:

- В предсказании было сказано, что один возомнивший себя Великим будет погребен под Черной скалой. Для того она и предназначалась. Вход в долину колодцев закрыт на долгие годы.

- А поподробнее?

Матушка Валай наклонила голову, признавая права орка:

- Который погребенный будет там жить и умирать постоянного, сам выбраться он не сможет, и тебе бы никто не посоветовал его откапывать.

Орк воздержался от комментариев, он примерно представлял, кого пророчество могло иметь в виду.

- И больше никаких последствий?

Матушка Валай восхитилась острым умом орка, но не стала говорить об этом вслух:

- Хмм, там еще кто-то мог проходить, а чтобы попасть в долину колодцев тому, кто о ней не знает, нужен проводник, - туманно прояснила матушка Валай.

Орк уточнил, что должно находится в долине колодцев и сделал свои выводы. Он позволил себе улыбку, представляя, как бы бесился старец Линай, если бы узнал, что он всего лишь несчастливый проводник...

- Вернемся к моим делам, матушка, - предложил орк. - Так куда мне идти?

- Пойдешь мимо Черной скалы, чуть подальше будет роща. Ты не пропустишь. Там много птичьих гнезд, сам там и договаривайся, птички весточку отнесут.

- Хорошо, - орк благодарно согласился. - А второй вопрос?

- Помочь справиться с Мастерами я не могу. Я тебе уже говорила, что надо с них снять их бремя, - матушка поправила платок, и неуместно кокетливо взглянула на орка.

- Как снять с них бремя? - орк старался быть терпеливым.

- Подожди, пока они сделают первый шаг сами, - мудрость подсказывала матушке выжидательную позицию в данной ситуации.

Орк неудовлетворенно насупился, ему не нравилось выжидать неизвестно чего.

- А можно их как-то ускорить?

- Мастеров? - матушка Валай развеселилась, так как не веселилась лет двадцать с тех самых пор, как ее внук нашел новые источники теплой пуховой шерсти. - Что-то мне кажется, что вы им порядком надоели, и не думаю, что они просто так выпустят вас из Темных земель, орк. А теперь иди в рощу, с птицами тебе хорошо бы договорится до рассвета.

- Почему до рассвета? - орк поднялся с земли.

- Потому, что утром они улетают по свои делам и в гнезда возвращаются к вечеру, - матушка применила свой любимый трюк, сжала кулак и исчезла.

- Прелесть какая, - вырвалось человеческой выражение у орка. До этого времени он никак не мог его осмыслить и применить, а теперь понял, что люди подразумевают, говоря "прелесть какая".

Хэсс практически доволок спасенного Эльниня до своей лошадки Ле. Отдохнуть ему очень хотелось, но неясное чувство гнало вперед. В седельной сумке Хэсс нашел засохший кусок булки, и маленькую фляжку с водой.

- Давай пей, - Хэсс держал фляжку, пока Эльнинь пил. - Сейчас жуй, - Хэссу с трудом удалось разломить зачерствевший хлеб. - Это лепешка от повара. Знаешь, он говорит, что разные блюда может научиться готовить любой. Это, конечно, при терпении и навыках, а вот печь такой хлеб, который бы всегда был вкусен могут единицы.

- Да? - Эльнинь неожиданно для себя забыл свои горькие мысли и удивился словам Хэсса.

- Ага, ты жуй, - вор порадовался, что парень воспринимает окружающий мир. Пока он тащил на себе Эльниня, Хэсс уверился, что травма для ученика слишком сильна.

- А ты? - в ученике жили старые привитые годами привычки.

- Я тоже ем, - Хэсс захрумтел черствым куском. - Сейчас еще посмотрю, что у нас полезного.

- Моя сумка там осталась, - вспомнил Эльнинь. - Где-то у колодца.

- Та твоя сумка из прошлой жизни, Эльнинь, - Хэсс говорил уверенно, сейчас главное было удержать ученика от впадения в черную дыру горя.

Хэсс подумал, повздыхал, но правильно понял, что мозги Эльниню ему придется вправлять самому. Кто еще будет заниматься потерянным парнем, а вот ему - Хэссу - придется, раз спас.

- В твоем положении, и не отводи глаза, Эльнинь, жить тяжело. Никто с тобой нянькаться не будет. Ты взрослый, или претендуешь на взрослого, учителя нашел, учеником стал. - Эльниню совсем не хотелось слушать нравоучения, но он терпел, понимая, что от Хэсса никуда не деться. - Так вот в твоем положении трудно найти утешение, но у тебя оно есть. И я тебе скажу, а то много времени пройдет, пока ты додумаешься.