Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

- И дух моего рода, - добавил Вунь. - Поцелуй меня, - попросил он.

- Что? - очередное потрясение для Хэсса.

- Возьми меня на ручки и поцелуй в щечку. В губы целуюсь только с женой, - Вунь озорно засверкал глазами.

- И это весь обряд? - улыбнулся Хэсс.

- Нет, конечно, - Вунь рассмеялся. - Я поцелую тебя в ответ.

Так в этом мире появился новый личный дух двух тысяч трехсот двадцати трех маленьких человечков. Просто новый личный дух еще не знал, сколь многочислинен род Вуня.

Глава 21. Научиться отказывать

В каждой избушке свои погремушки.

Русская народная пословица.

Дорогам надоело заклятие, свершенное три сотни лет тому назад. Обсуждая, они пришли к общему решению, потребовать от Мастеров свободы. Не могут дороги столько лет служить одной маленькой цели. Дороги должны выполнять и свои функции: водить людей по миру. Пожаловаться на судьбу доверили Главной дороге. Она подготовилась и вывалила на Великого Мастера все их проблемы.

Великий Мастер не ожидал подобной неблагодарности и неповиновения со стороны маленьких глупых дорог.

- Разве вы не осознаете важность своих обязанностей? - Великий Мастер слегка разъярился от высказанных претензий. - Какое значение могут иметь другие по сравнению со мной?

Главная дорога поколебалась, но высказалась:

- Твои проблемы Мастер не слишком нас трогают. Ты много на себя берешь, и живешь ты недолго, а мы вечны. Понимаешь ты? Все дороги этого мира должны выполнять свое предназначение водить путешественников. Мы участвуем в плетении их судеб, а ты со своими планами закрываешь для нас наше предназначение. Вот нас и становится все меньше и меньше. Мы слишком устали от твоих намерений. Сколько людей и нелюдей мы к тебе привели? Но ты так и не выбрал. Ты упиваешься своей властью, а мы должны работать. Не сердись, но если ты не освободишь нас сам, то мы найдем путь, как помешать тебе. Ты нас понима...

Великий Мастер оборвал на полуслове излияния Главной дороги. Он резко повернулся и ушел. Но идти то, собственно говоря, ему было некуда. Разговор Великого с дорогами слышал и его помощник молодой Мастер. Молодой Мастер пришел обсудить с Великим, что делать с ушедшими членами Совета: Мастером Сычом и Мастером Линчем.

- Пусть себе ходят, если охота, - Великий сам не подозревал сколько ярости скопилось в его душе за все эти года.

- Но...

- Не спорь, мы всегда все делали и без них, обойдемся, - Великий Мастер признался себе, что возможно в словах дороги была доля правды.

- Но...

- Иди, мне надо подумать, - Великий чуть покачнул головой, и его помощник исчез.

Молодому Мастеру тоже было о чем поразмышлять. Он уселся в кресло Великого в совещательной зале и задумался о будущем и о прошлом. Осознание своей старости пришло к молодому Мастеру внезапно, как порыв холодного северного ветра. "Я также стар, как и все остальные", - он смирился с этим. "Если уж Великий не может решиться, то, возможно, это сделаю я. Пора нам на покой. Хочется родиться снова и радостно прожить свою жизнь", - Мастер еще долго предавался раздумьям, а решение уже было принято.

Проснулся новоиспеченный личный дух, когда солнце ярко светило над головами.

- Вставай, - Хэсса теребил за плечо повар Грим.

- Что опять? - Хэсс выполз из-под одеяла, и сонными глазами уставился на несвоевременного будителя.

- Дело есть, - Грим видел, что Хэсс еще не проснулся окончательно, и подсунул ему под нос чашку кофе. - Пей, из личных запасов донны Илисты.

- Ммм, никогда не любил эту гадость, - глотая обжигающий кофе, все еще не осмысленно признался Хэсс.

- Да? - Грим удивился. - А я думал...

- Пошутил, - Хэсс смог усесться без потерь для собственного чувства равновесия, которое клонило голову на подушку. - Кофе вещь вкусная. Я попробовал его лет в двенадцать в первый раз. Спасибо, Грим. Так что с меня?

Хэсс включился в собеседника, и подивился его серьезности, смешанной с торжественностью. Обычно люди впадают в такое настроение, чтобы скрепить свою жизнь с кем-то узами брака.

- Грим? - позвал Хэсс.

Повар подтянул себе маленькую табуретку, которая жалобно поскрипела под его весом. Вытянул правую руку, а левой почесал подбородок, и вскинул на Хэсса серые глаза.

- Хэсс, а с кем ты живешь? - осмелился спросить повар Грим.

- Не понял, - потянул Хэсс. - Это что предложение?

- Нет, - Грим замотал головой. - Понимаешь, у моих родственников когда-то жил один маленький человечек, который все рассказывал о своих родственниках.

Повар замолчал, а Хэсс смотрел на него во все глаза.

- И что?

- Так этот маленький человечек умер, но весточку оставил своим родным. Всего-то несколько слов. Наша семья из поколения в поколение передает его слова, чтобы, встретив его родственников, передать их.

- Угу, - Хэсс потрогал ухо, которое неожиданно дернулось. - Погоди.

Вор поднялся, натянул штаны, сапоги, повязал платок:

- Слушаю тебя.

- Ты? - Грим не воспринял предложения Хэсса.

- Я торжественно оделся, и как личный дух этих, как ты их зовешь маленьких человечков, имею право выслушать тебя, - Хэссу показалось, что он толково все объяснил, но под требованием повара, ему пришлось расширить свои объяснения.

Повар, выслушав то, что поведал Хэсс, высказался несколько неожиданно:

- Хэсс, тот маленький человечек, который жил у моего деда, я его помню. Так вот он рассказывал, что человечки живут не одни, а с ними живут птицы-дозорные.

- Про птиц я ничего не знаю, - в ошеломлении ответил Хэсс.

- А сколько этих человечков ты знаешь? - повар указал на еще один подводный камень новой миссии Хэсса.

- Ээээ..., - Хэсс пообещал себе непременно уточнить данные у Вуня. - А про птиц ты еще что-нибудь знаешь?

- Немного. Я знаю, что они есть. Ну, раз ты их личный дух, то я, пожалуй, тебе скажу то, что просил передать своим родственникам дедушка Мамай.

Хэсс, устав стоять, плюхнулся на лежак:

- Говори, обещаю, что все твои слова я передам.

Повар выпятил губы трубочкой, пожевал их и выговорил:

- Мгвонни чез ками де стальника и сер риох.

- Что? - прибалдел Хэсс.

- Мгвонни чез ками де стальника и сер риох, - старательно повторил повар.

- И что это значит? - полюбопытствовал Хэсс.

- Откуда я знаю, ты их личный дух, вот и разбирайся сам, - повар поднялся, и с довольной физиономией отправился готовить ужин. Он смог выполнить волю покойных родственников, что, несомненно, ему зачтется.

- Нда, - Хэсс посмотрел в окошко. Они ехали по дороге, он помнил это место. Где-то недалеко была тропинка, куда ему пришлось свернуть.

Долго осмысливать ситуацию Хэссу не пришлось, заявился сияющий ярче солнца Вунь.

- Мы тут уже собираемся, Хэсс, - сообщил он своему личному духу.

- Нда? - Хэсса пока занимали не вопросы переезда, а послание из прошлого от какого-то родственника Вуня. - Мгвонни чез ками де стальника и сер риох, - выговорил Хэсс запомнившиеся слова.