Ольга Табоякова - Добро пожаловать!

"Ты ведь сам мастер, чтобы осознавать последствия своего выбора", - отказался от обсуждения учитель. - "Это ж навсегда". Я предпочел отложить эти мысли. Но одна долго крутилась в моей голове: "Странно, что люди охотнее предпочтут спасти мир, а не взять на себя ответственность за одного ребенка".

Учитель неопределенно хмыкнул, но я расслышал ворчливое: "Совсем вырос, ученик".

Только от этого думать было не легче.

Фаган. Я люблю Фаган. Буду жить здесь постоянно. Мечтаю об этом. Мне всегда есть куда возвращаться. Мне здесь хорошо. Я слышал много мнений, что Фаган это куча мусора, самомнения местных и весьма местечковые нравы. Но, видать, я такой и есть. Я вижу в этом мире много личностей, красивые места, здания, ситуации, шансы, дороги и чувствую себя уютно, идя по улицам, по набережным, слушая возмущения местных по поводу Северного и Южного Корте.

Как-то я спросил нового знакомого с Фагана.

- Льюдж, а в чем смысл Северного и Южного Корте? Я о том, что одни кричат за Северный, а другие за Южный. Каждый считает свою часть города самой лучшей. Но ведь бывает смена частей. Я, правда, ни разу не наблюдал, но объяснили, что происходит трансперемещение.

- Ну, иногда происходит и это перемещение. Я знаешь, маленьким был, когда было последнее. До сих пор помню, как поплыло все вокруг. Хорошо, что маги заезжие постарались, а то ведь это драконы удумали, когда выращивали этот мир. Мы благодаря этому и живем в этом доме.

- Погоди, я не понял, - здесь я действительно не понял. - Ты говоришь, что меняются местами части города. Буквально, что ли меняются?

- Ну, конечно, - Льюджу дико нравилось все это мне объяснять. Он чувствовал себя великим. - Все здания и улицы, все неживое перемещается на тот берег реки, а оттуда все сюда. Только река и ее берега неизменны.

- А как же люди? - я минут десять выслушивал описание процедуры перемещения: "все плывет, плавится, двоится".

- Так было же постановление, что люди неизменны. Вот и живем, где придется, то есть там где и раньше, ну, не так, а в смысле, что живем, там где появилось. Короче, ты понял...Все заботятся о новом жилье. Это ничего, что мы живем в квартире, а кому-то достается жить в библиотеке, а кому-то и в Сиско. Сам понимаешь, что это нелегко. А люди не переезжают потому, как сказано в записях драконов: "доколи неизменны люди, достоли измены города, а еже ли нарушить, то люди станут изменными". Никто проверять не хочет, что значит "изменные люди". Нам города хватает, - закончил свои глубокомысленные объяснения Льюдж.

Найти главу Северного Корте не представляло труда. Большой дом с черными башнями на улице Деревянных Голов. Я подошел к дверям со смешными телепузиками в дверях*.

----

*Прим. Е. Сангадиева: телепузиков не видал, просто слово понравилось. По требованию правообладателей могу заменить на "пузатиков".

----

- По какому делу? - бодро спросили два деревянных рта телепузиков.

- Ммм, я от Маринэ к Сандавану, - я точно знал, что телепузики не пропустят, если сказать неправду.

Эти пузатые стражи помолчали, а потом грянули:

- Пропустить!

Я прошел в резные двери и поднялся по лестнице:

- Прошу в башню, - с поклоном пророкотало откуда-то слева. Я кивнул и свернул, куда указали.

Сандаван нашелся, праздно валяющимся в лежаке, и смог мне рассказать все то, что я уже знал о себе.

- Так она только о тебе и расспрашивала. В основном о твоем родном мире. Я туда ее и отправил. Мои ребята заберут ее к вечеру из твоего бара.

Сандаван отправил меня в любимый бар "Лирейд". Там оказался весьма успешно действующий контрабандный путь. Но мне было не до этого. Да, и я служил в "Прогрессе", а не в "Тамдире".

Дара пришлось строго предупредить, чтобы был только собакой и не пугал окружающих.

После разговора с барменом я знал, где искать Амели. Красная Площадь, вот уж не думал, что наша встреча может быть здесь.

Я удивлен, что она приехала на Лирейд. И главное я не понимаю, с чего ее потянуло на Красную Площадь. А здесь какие-то праздники. Весна же. Начало мая. Народа больше, чем много. Найти человека в этой толпе нелегко, но возможно.

Я открыл свое сердце этому миру и стал звать Амели. Звать очень просто, почти так же как и слушать. Этому научил меня наставник. Правильный, то есть слышимый зов, это крик, звать надо на пределе возможностей. Когда я смог этому научиться, то почувствовал свободу. Мне понравилось кричать, а уж ее звать я мог бы не переставая. Я кричу и слышу отклик.

Она где-то здесь, у башни с часами. Я обогнул какую-то приезжую группу с носами и в шарфах. Они смеялись и фотографировались. Потом еще группа с экскурсоводом. Потом еще и еще люди.

Наконец, я ее увидел. Вот она стоит и улыбается. Ей здесь нравится.

Я сделал несколько шагов и окликнул ее. В это толпе мы оказались в одиночестве, хотя я бы предпочел сказать, что мы остались вдвоем.

Мы смотрели друг на друга. Я так долго ее искал, а вот теперь не знал, что могу ей сказать. Я не мог ничего говорить, хоть и долго репетировал свою речь.

Сильно глупо себя чувствую. Очень. Растеряно. И отчаянно.

Я смотрел на нее, и казалось бы, всегда смотрел. Сегодня, прямо сейчас я мог смотреть не таясь. Я же таился со своей любовью, хотя выходит, что не так уж и таился.

Мне нравилось видеть, какая она красивая, какая женственная. Ветер ласкает волосы. Длинный шарф того и гляди улетит. А в глазах тревога. И я причина этой тревоги.

- Амели, - я хотел было прикоснуться к ней. А потом не стал даже шевелиться. Я не могу.

- Да? - она сильно побледнела.

- Амели, я люблю тебя, - я собирался сказать совершенно другое.

Я хотел сначала объяснить. Я много чего хотел, а вот сказал про любовь. Я ее испугал. Придурок жалкий. Идиот. Кретин.

- Я знаю, - она была неестественно спокойной. - Во мне же живет часть твоей души. Я все про тебя знаю. И про любовь тоже знаю. - Она стал многословной. Я сам таким становлюсь, когда не слышу себя. Я волнуюсь, я схожу с ума от волнения и тревоги. Главное больше не пугать ее. Надо сказать что-то. Она ждет.

- Прости меня за нее, - я помедлил, а потом добавил, - и спасибо за твою, - я опять таки сказал совсем не то, что собирался.

- Это лишнее, - она неопределенно махнула рукой.

Мы все еще стояли друг напротив друга. И ни назад, ни вперед.

- Амели, а ты любишь меня? - я несу какую-то хрень. Я собирался пригласить ее куда-нибудь, заговорить о ребенке, о поездке, о земле, о чем угодно, а здесь... Свет еще не видал большего идиота, чем я.

- Я долго думала, что я очарована тобой, - она сделала шаг вперед. Мы в одном шаге друг от друга. Я тоже сделал шаг. Она не отпрянула.

- А теперь?

- Я влюблена в тебя, - очень просто призналась она. - Но я совсем тебя не знаю.....Хоть и знаю. Я не могу любить чужого. Ты понимаешь?