Ф. Каст - Соблазненная

Дыхание мое участилось. Я знала, что нужно успокоиться, иначе я доведу себя до гипервентиляции, но уже не могла остановиться. Мне хотелось вырваться из туннеля, убегавшего у меня из-под ног в темноту, но я смогла лишь сделать крошечный шажок назад. Ноги мои словно приросли к полу, они отказывались мне повиноваться! Перед глазами у меня поплыли разноцветные точки, а все вокруг вдруг затянулось серой пеленой. И я вдруг стала падать… падать… падать…

Тьма была беспросветной. Такое впечатление, что вместе со зрением я утратила и все остальные чувства. Кажется, я судорожно хватала ртом воздух и, словно безумная, молотила руками и топала ногами в отчаянной попытке найти хоть что-нибудь, что можно ощупать, услышать или понюхать — хоть что-нибудь, что вернет мне ощущение реальности. Но у меня не было никаких чувств. Плотный кокон тьмы и бешеный стук сердца — вот и все, что я ощущала.

Я умерла?

Нет, похоже, пока нет. Я помнила, что вошла в туннель под бенедектинским аббатством, и была всего лишь в нескольких шагах от своих друзей. Меня напугала тьма, но ведь от этого не падают замертво, правда?

Но я испугалась. Я помнила, что чего-то смертельно испугалась!

А потом все исчезло, и осталась лишь тьма.

Что же со мной случилось?

«Никс! — кричало все во мне. — Помоги мне, Богиня! Пожалуйста, пошли мне хоть какой-нибудь свет!»

«Слушай душой…»

Кажется, я разрыдалась, когда у меня в мозгу прозвучал тихий и нежный голос Богини. Но ее слова отзвучали, а вокруг по-прежнему не было ничего, кроме тьмы и тишины.

Как, черт побери, я могу слушать душой ? Я этого не умею!

Я попыталась успокоиться и прислушаться, но кругом была лишь тишина — сводящая с ума, черная, глухая, абсолютная тишина, которую я не встречала никогда в жизни. Мне не на что было опереться в этом жутком мире, я знала только, что…

Внезапная мысль ослепила меня, и моя голова пошла кругом.

Мне было на что опереться. Однажды я уже сталкивалась с такой тьмой.

Я не могла видеть. Не могла чувствовать. Но я могла заглянуть в себя и найти ту часть своей души, которая понимала, что происходит, и могла вывести меня отсюда.

Шевельнувшиеся во мне воспоминания повели меня куда-то далеко-далеко от этой ночи в туннеле под аббатством. Мое сопротивление таяло, как проносившиеся мимо года, и вот, наконец, ко мне вернулась способность чувствовать.

Это произошло постепенно. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова смогла слышать что-то, кроме собственных мыслей.

Но вот до меня донесся грохот барабана и далекие женские голоса. Затем ко мне вернулось обоняние, и я почувствовала затхлый сырой запах, напомнивший мне о туннеле под аббатством. Наконец я почувствовала прикосновение земли к своей голой спине. У меня было лишь мгновение на то, чтобы осмыслить поток вернувшихся чувств, а затем вернувшееся ощущение реальности заставило меня задрожать от страха. Я была не одна! Я была прижата спиной к земле потому, что чьи-то руки удерживали меня, не давая встать!

И тут он заговорил.

«О нет, Богиня, нет! Только не это! Не допускай этого, прошу тебя!»

Это был голос Калоны. Я хотела закричать и вырваться из его рук, но тело мое мне не подчинялось, и слова, сорвавшиеся с моих губ, не были моими словами.

— Ш-шшш, успокойся, любимый. Я с тобой.

— Ты заманила меня в ловушку! — В его голосе звучал гнев, но его руки еще крепче обвились вокруг моего тела, и я узнала холодный жар его бессмертных объятий.

— Я спасла тебя, возлюбленный мой, — услышала я свой незнакомый голос, и тело мое еще откровеннее прижалось к телу Калоны. — Ты не создан для того, чтобы жить в этом мире. Вот почему ты был столь несчастен, столь ненасытен.

— У меня не было выбора! Смертные никогда этого не понимали!

Руки мои обвились вокруг его шеи. Пальцы запутались в мягких густых волосах.

— Но я понимаю. Я одна тебя понимаю. Останься здесь, со мной. Я помогу тебе забыть печаль и неутолимый голод. Я успокою тебя, возлюбленный мой.

Я поняла, что он сдался, даже прежде, чем он заговорил.

— Да, — прошептал Калона. — Я похороню в тебе свою тоску, ты утолишь мое ненасытное вожделение…

— Да, любовь моя! Да, мой супруг, мой воин, мой господин… да…

И тогда я растворилась в А-е. Я уже не могла сказать, где кончается ее желание и начинается моя душа. Не знаю, оставался ли у меня выбор. Но даже если оставался, в тот момент я не хотела выбирать. Все, чего я хотела — это остаться там, где мне предназначено было быть — в объятиях Калоны.

Черные крылья Калоны окутали нас, не позволяя ледяному холоду его прикосновений сжечь меня дотла. Наши губы встретились. Медленно и осторожно мы исследовали друг друга, и восторг узнавания сменялся сладостью подчинения. Но вот тела наши начали двигаться в едином ритме, и я уже готова была познать полное счастье…

Но вдруг начала таять.

— Нет! — дикий вопль исторгся из глубин моей души и горла. Я не хочу уходить! Я хочу остаться с ним. Мое место возле него!

Но я опять утратила контроль над собственным телом. Я улетала, возвращалась на землю, и рыдающий голос А-и эхом звучал в моих ушах: ЗАПОМНИ…

Звонкая пощечина обрушилась на мою щеку, и я с шумом втянула в себя воздух, который моментально вымел из моего сознания остатки тьмы. Открыв глаза, я зажмурилась от света электрического фонарика.

— Я помню…

Голос мой прозвучал так же сипло, как и в недавнем видении.

— Ты помнишь, кто ты такая, или мне врезать тебе еще раз? — раздался у меня над головой сладкий голос Афродиты.

Сознание возвращалось медленно, поскольку часть меня все еще отчаянно цеплялась за остатки тьмы, в которой остался Калона. Я снова моргнула и затрясла головой, пытаясь прийти в себя.

— Не-ет! — выкрикнула я, да так громко и отчаянно, что Афродита отскочила в сторону.

— Отлично, — донесся до меня ее довольный голос. — Поблагодаришь меня позже.

Занявшая ее место сестра Мэри Анжела склонилась надо мной и ласково отвела волосы с моего покрытого холодной испариной лба.

— Зои, ты меня слышишь?

— Д-да, — выдавила я из себя.

— Что случилось? Что вызвало гипервентиляцию? Тебя что-то испугало? — мягко спросила монахиня.

— Ты ведь не заболела, правда? — слабым голоском спросила Эрин.

— И не собираешься зайтись в кашле и захлебнуться кровью? — с дрожью в голосе уточнила Шони.

Стиви Рей решительно отпихнула Близняшек в сторону и наклонилась надо мной.

— Поговори со мной, Зет. Ты в порядке?

— Со мной все хорошо. Я не собираюсь умирать, и кашля у меня тоже нет.

Сознание вернулось, мысли пришли в порядок, но труднее всего оказалось стряхнуть с себя отчаяние, которое я разделяла с А-ей.