Макс Фрай - Наследство для Лонли-Локли

- Вот оно как, оказывается! - я укоризненно покачал головой. - Получается, мы все-таки прибыли сюда, чтобы провести расследование. Так почему ты мне сразу не сказал?

- Ты и без того не слишком-то хотел ехать, - невозмутимо ответил Шурф. - Мне показалось, что тебя можно соблазнить только обещанием приятного отдыха. Расследований тебе и на службе хватает.

- Во злодей! - жалобно сказал я. - Ну и влип я с тобой, дружище! До сих пор мне, знаешь ли, казалось, что ты - единственный человек во Вселенной, которому действительно можно доверять...

- Доверять вообще никому не стоит, - менторским тоном заметил он. - И не потому, что все человечество озабочено тем, как бы тебя провести, а потому, что человеческие поступки далеко не всегда соответствуют твоим ожиданиям - вот и все.

- Ладно уж, - вздохнул я, - пошли за одеялами. Только чур я первый сплю! Я проснулся на рассвете и уже с ног валюсь.

- У меня нет никаких возражений, - согласился Шурф, с непередаваемой нежностью покосившись на свою дорожную сумку, в которой лежали книги. Насколько я понял, он всерьез вознамерился перечитать все по второму разу.

Мы поднялись наверх, вынесли из спальни все одеяла и перины, я соорудил из них некое подобие вороньего гнезда в дальнем углу гостиной и уже собирался отрубиться, но мне не дали. Дверь, нерешительно скрипнув, открылась и на пороге появились собаки: Друппи и говорящий Дримарондо.

- Макс, твой пес давно хотел тебе сказать, что он тебя любит! - торжественно сообщил мне Дримарондо. - Он воспользовался оказией и попросил меня передать тебе эти слова. Кстати, твой пес отлично понимает человеческую речь - куда лучше, чем другие мои родичи!

- А я никогда и не сомневался, милый, - улыбнулся я. У меня еще кое-как хватило сил, чтобы потрепать Друппи по мохнатому загривку, но на большее я не был способен. - Передай ему, что я его тоже люблю, но спать хочу зверски, так что нежности отложим на завтра, если он не возражает... - на этих словах я отключился окончательно.

Проснулся я на рассвете, свежий, бодрый, почти счастливый и обремененный целой кучей гениальных (как мне казалось) идей. Лонли-Локли не производил впечатление человека, довольного жизнью - скорее уж наоборот.

- Устал? - сочувственно спросил я.

- Да нет, что ты. Не думаю, что я почувствую усталость прежде, чем наступит вечер. Просто мною овладело чувство сопереживания, - совершенно серьезно ответил он, выразительно помахивая перед моим носом томиком Кинга. - Я всю ночь снова читал об этих людях, и дело закончилось тем, что их в высшей степени странные проблемы стали моими... А проблем у них много, и даже благополучный конец истории представляется мне весьма безрадостным. Насколько я понял, они начали забывать о пугающих чудесах, которые с ними случились. И судя, по всему, подразумевается, что вскоре эти люди забудут о них вовсе. Я подумал: возможно, в Мире, где ты родился, это - нормальное явление? То есть, чудесные события случаются там со всеми, или почти со всеми, но ваша память тут же прячет их в самый дальний чулан, чтобы никогда к ним не возвращаться...

- Ужас какой! - искренне сказал я. Меня испугал его неожиданный вывод, поскольку я и сам всю жизнь подозревал нечто в таком роде, не знаю уж, почему...

- Давай сменим тему, - тактично предложил Шурф.

- Давай, - с облегчением согласился я. - Слушай, я только что подумал: а чего мы с тобой, собственно говоря, дурью маемся? Какие-то загадки, которые почему-то надо разгадывать... можно подумать, что мы - мальчишки, играющие в сыщиков! Давай я просто шарахну своим Смертным Шаром кого-нибудь из Кутыков - того же Маркуло, раз уж он у них глава семьи. Спросим у него, куда подевался третий сын - да обо всем, что тебя интересует, спросим! Он нам тут же все выложит, а потом сделает, что ему скажут, и все будет путем... Ты чего головой мотаешь? Думаешь, на Кутыков мои Смертные Шары не подействуют? До сих пор они действовали даже на покойников!

- Макс, твое предложение кажется мне очень разумным, - сухо сказал он. - Но к сожалению, в данной ситуации оно никуда не годится.

- Но почему? - изумился я.

- Мы с тобой находимся на территории Графства Хотта, - тоном человека, решившего доверить мне великую тайну, сообщил Лонли-Локли. - А законодательная система Графства Хотта - одна из самых простых в мире и, как мне кажется - одна из самых справедливых. Ты можешь применить к своему противнику любое оружие, включая магические приемы, и закон Графства Хотта будет на твоей стороне - в том случае, если ты действуешь в порядке самообороны. Если же ты применишь свой Смертный Шар первым, ты будешь считаться преступником.

- И что? - насмешливо спросил я. - За нами приедет местная полиция? И нас поведут в тюрьму? А мы будем плакать и проситься домой, к доброму дяде Джуффину, так что ли? Нечего сказать, напугал ты меня, дружище!

- Макс, я прекрасно понимаю, что представители местной полиции не являются для нас с тобой опасными противниками, - мягко сказал он. - Но, видишь ли, сейчас у меня такой период жизни, когда мне следует быть законопослушным гражданином - где бы я не находился. Работа у меня такая, знаешь ли!

- Извини, об этом я не подумал, - вздохнул я. Вспомнил, что даже во время эпидемии Шурф был единственным ненормальным колдуном, который честно угробил полдня в приемной Магистра Нуфлина, чтобы получить официальное разрешение вылечить свою собственную жену, и понял, что уговаривать его бессмысленно. Оставалось только молить небо, чтобы на нас как можно скорее кто-нибудь напал - в противном случае, пребывание в "фамильном замке Кутыков" грозило затянуться до конца года!

- В таком случае, пошли, попробуем нарваться на какие-нибудь неприятности, - примирительно улыбнулся я. - Надеюсь, если этот злодей Маркуло набросится на меня со столовым ножом, это даст мне право на самооборону?

- Все зависит от размеров ножа, - задумчиво ответил этот невероятный парень. - Только давай сначала поднимемся наверх. Ночью я слышал в наших спальнях какой-то шум, но решил не ходить туда, чтобы не оставлять тебя в одиночестве...

- Спасибо, - вежливо сказал я. И встревоженно осведомился: - А что за шум-то был?

- Это были звуки непонятного происхождения, - тоном профессора объяснил Шурф.

Мы поднялись наверх и заглянули в одну из спален. Я остолбенел на пороге: признаться, я ожидал чего угодно, только не такого изумительного зрелища. Спальня превратилась в настоящий райский сад, вернее, в непроходимые райские джунгли. Пространство комнаты густо заросло гибкими толстыми стволами каких-то незнакомых мне вьющихся растений с толстыми, блестящими, словно смазанными маслом, гибкими стволами. Добраться до окна, или даже до кровати можно было бы только прокладывая себе путь мачете. Темно-зеленые листья и крупные голубые цветы, от которых исходил тонкий упоительный аромат, показались мне восхитительными - несмотря на то, что само по себе появление этих растений в комнате походило скорее на агрессию, чем на подарок судьбы. Впрочем, наслаждаться зрелищем мне довелось всего несколько секунд. Потом сверкнула ослепительная вспышка белого света: Шурф испепелил эту красоту, и бровью не повел. Впрочем, не знаю, что у него там происходило с бровями: он закрыл лицо правой рукой в огромной защитной рукавице.