Алина Багазова - Виолетта. Белый единорог

— А куда, по-твоему, мы деваемся, после обучения? — хмыкнула Алиса и расхохоталась, — ну ты, сестрёнка, даёшь! Пять лет максимум — для самых тупых — и адьёс, амиго!

— Расскажи, — попросила я, присаживаясь поближе.

— Как тебя звать-то?

— Виолетта… Вилка.

— Так вот, свет мой Виолетта-Вилка, дело, стало быть, обстоит так… — она вальяжно развалилась, облокотившись о спинку скамейки, — отучишься ты, повоюешь до прихода новой смены — и в запас! Адьё, колечко. Передай по наследству младшим братьям-сёстрам нашим. И сюда — жить, как все, видеть Школу во снах. Разве что уметь будешь в этой реальности больше, чем среднестатистическое стадо — вот и все привилегии. И ждать, что, возможно, когда-нибудь понадобишься там опять. Или здесь — в качестве мощного такого аккумулятора в случае особенно жёсткой драки, так сказать — продолжать дело Школы в этой реальности. Первое время общаешься ещё по старой памяти с подругами телепатически, да Стефан из вежливости будет к тебе заглядывать, чтоб не так тяжко разлуку переносила и в истерики не впадала, но потом и это прекратится, у каждого свои заботы. Как тебе такой вариант развития событий?

— И сколько вас… Воинов запаса? — осторожно спросила я, переваривая услышанное.

— Много. Не суть важно. Здесь мы не общаемся. Слишком хлопотно, да и разговор один складывается: о ней, о Школе родимой. А потом теряем друг друга из виду и забываем совсем. Без колец нас трудно определить. Разве что специально настраиваться. А кому это надо? Некоторые и о Школе напрочь забывают, будто и не было её. Мол, всё это приснилось. Теряю навыки, способности прячут, не тренируют, живут, как все…

Я молчала, не зная, что ответить. Она повертела окурок в пальцах, рассматривая его, потом одним щелчком откинула прочь.

— А ты знаешь, я ведь обрадовалась, когда тебя увидела! Кольца я чувствую хорошо, — слегка нервно сказала она, — подумала: ну, наконец-то, хоть с кем-то перекинуться словцом можно о том, о чём не потреплешься с соседкой или родителями. Расскажи мне, как там, в Школе?

— Да как… — я пожала плечами, — всё так же… Ничего особенного. Из ряда вон выходящие только гарпии и Мирабелла…

— Ха-ха-ха! — Алиса залилась от души, аж слёзы выступили на глазах, — классно ты их рядышком поставила!! В самую точку!

— Да нет, я… — я смутилась и осеклась.

— Да ладно, всё пучком! — Алиса хлопнула меня по плечу, — давно я так не смеялась. Значит, я не ошиблась, ты действительно сравнительно новенькая. Иначе бы знала о запасных. Тёмным-то о нас рассказывают на середине обучения. Это Светлых просвещают только после того, как те обучатся и самим предстоит шагнуть на скамейку запасных. Берегут их нежную психику, видать, не грузят реалиями будущего…Ладно, не куксись, какая разница, кто тебе рассказал: я или Стефан?

Ну-ка, покажи кольцо…

Я подчинилась. Алиса жадно впилась взглядом, протянула руку, но не прикоснулась, лишь подержала ладонь у самой печатки несколько секунд. Потом со вздохом покачала головой:

— Нет, это не моё… А жаль. Была б моей преемницей. Ну да фигня это всё! Наше дело — служить во благо Отечеству, пусть и пассивно, хе-хе…

— А разве у тебя нет связи со Школой? — озадаченно поинтересовалась я, — ты не можешь вызвать Стефана, например, или других Учителей?

— Мочь то могу… Но видишь ли в чём суть, детка, — Алиса теребила прядь волос, — не след просто так вызывать. Не то, чтоб невежливо, но где-то даже и опасно. Без повода лучше не беспокоить. А повода не выпадает, вот в чём дело.

Она поднялась. Я тоже встала.

— Далеко живёшь? — поинтересовалась Алиса, слегка покачиваясь.

— Две станции, — покачала головой я, — на Заводской, в районе кинотеатра.

— Ясно…А я вот в этом доме, — она кивнула на одну их пятиэтажек, глядящих окнами во двор, — слышь, ты не пропадай. Тоскливо так иногда, понимаешь? Давай телефонами обменяемся. На всякий случай. Обещаю не навязываться, просто, как говорится, «шоб було».

Она порылась в кармане, достала блокнотик, быстренько нацарапала свой номер, вырвала листок, протянула мне. Потом на другом записала мой номер.

— Ага, — она, криво улыбаясь, помахала блокнотом, — он меня греть будет.

Холодными скучными зимними ночами! Ну, давай, пока, что ли…

Я кивнула и, отвернувшись, побрела прочь.

— Вилка!

Я оглянулась.

— Ты это… Звони иногда сама, — пожала она плечами, — если там в Школе что интересное будет происходить. Не бои — их я сама чувствую… немного, а вообще, случаи разные, люди интересные. Если поделиться чем захочешь или совета спросить, мож помощь нужна будет. Сечёшь?

— Ладно, буду звонить, — кивнула я.

Алиса приободрилась.

— Ну, вот и супер! А теперь иди!

Я прошла до самых ларьков, стоящих задом ко двору, а потом обернулась.

Алиса сидела на спинке скамейки, курила очередную сигарету, глядя вдаль, в другую сторону, полуотвернувшись от меня. Но я знала, каким-то чутьём ощущала, что она в курсе моих эмоций и того, что я на неё смотрю. Ссутулясь от ветра, треплющего пряди её волос, она в этот момент была воплощением одиночества… Мы едва познакомились, а у меня возникло чувство, что я знаю её вечность. И я могла бы поклясться, что это не последняя встреча, мы будем общаться ещё очень долго.

Алиса недовольно передёрнула плечами, словно пытаясь сбросить мой взгляд. Я вздохнула и продолжила путь.

«Всякий, кто любит одиночество, либо — дикий зверь, либо — Господь Бог» — вспомнилось мне высказывание Фрэнсиса Бэкона.

Дома стояла блаженная тишина. После многозвучья улицы: гудков, голосов, музыки — я отдыхала в полной тишине, не нарушаемой ничем. Чтобы как-то занять руки, а голова имела возможность думать, я начала готовит ужин и холодно анализировать день.

Так, Аскольда больше нет. Любы тоже. Теперь у меня новый раб. Женя вполне сгодится на первое время, хоть он и никакой…

Алиса. Надо бы зазвать её в гости и поговорить с ней поподробнее. Я даже и представить не могла себе существования Воинов запаса! Интересно, сколько всего я ещё не знаю? Подопрашиваю девушку.

Я достала из холодильника капусту и уронила её, глядя прямо перед собой. У кухонного окна я увидела Вольку… Моргнула, но видение не исчезло. Его изображение (по-другому назвать не могу, потому что это не было похоже на объёмную картинку) парило в воздухе. Он словно что-то говорил, но губы шевелились беззвучно. Когда он понял, что я не слышу его, он в отчаянии взмахнул руками и стал жестами подзывать меня к себе. Я машинально сделала шаг, но споткнулась о капусту и едва удержалась на ногах. А силуэт Вольки в этот момент подёрнулся рябью и пошёл волнами, как голографическая картинка.

— Волька… это ты? Ты где? — воскликнула я дрожащим голосом ему вслед, потому что в следующий момент он исчез.