Алина Багазова - Виолетта. Белый единорог

Таких видно сразу. У них не светятся глаза. Если заглянуть в самую глубину, не обнаруживается даже искорки… Она, безусловно, есть в человеке всегда, но часто настолько глубоко, что почти нет надежды её разжечь и поднять на поверхность. У таких людей бегающий взгляд, они никогда не смотрят в глаза собеседнику. Они бессвязно говорят много бессмысленного, неопределённого, лишь бы не молчать, страшась тишины. Они похожи на сито, через которое вытекает их собственная энергия жизни. И остаётся пустота.

Но я ценю таких людей! Более того, я уважаю их! Как же не уважать тех, кто из данного им при рождении богатейшего выбора путей, выбирает быть НИКЕМ.

Органическим растительным существом, сеющим вокруг себя пустоту и смятение.

Открытой бутылкой, к горлышку которой свободно может присосаться любой! Для этого нужен определённый «героизм«…Они нередко размышляют о духовном росте, который впрочем, у них непременно связан с болезнями и физическими мучениями, что немудрено при такой расхлябанности и пренебрежении к себе и своей душе.

Здоровый дух бывает только в здоровом теле, что бы там не говорили религиозные образования и философы. Те, кто это знает, уже ничего не говорят, незачем. Они свой выбор осознанно сделали, а потому понимают, как ценен ЛИЧНЫЙ выбор каждого человека и как нужны жизни и другие люди, годящиеся хотя бы для «пищевой» цепочки.

Это Светлые живут по принципу: «Поделись улыбкою своей, и она к тебе ни раз ещё вернётся!» А с кем делиться? Вот с этими? Которые, вопреки всему, идут хмурые и вечно какие-то усталые, а на улыбку другого человеку реагируют с неприязнью и чуть ли не отвращением? Для меня же улыбка — некий тест на место человека в «пищевой цепочке» — ответит или нет?

А Светлые верят в потенциал, заложенный в каждом, в то, что в любой момент и на любой стадии можно возвысить в человеке этот потенциал и поднять его с уровня «куска мяса» до сознательной личности. Но факт в том, что многие этот свой потенциал с собой в могилу и уносят, умирая раньше, чем он в них пробудится. За что лично мы, Тёмные, им бесконечно благодарны — ведь это основная наша база и наше жизнеобеспечение!

Они не видят жизни, так мы уводим их к смерти. Жить должны те, кто нацелен на жизнь, а не на бесцельное, серое, унылое существование и постоянную борьбу со всем вокруг. Те, кто хочет, а не те, кто вынужден, потому что имел несчастье родиться.

И потому последняя категория граждан именно сейчас пойдёт мне на пропитание.

Я спускалась в метро. Сейчас там самый час пик, уцелевшие спешат: кто на работу (даже в субботний день), кто по другим делам, и обсуждают, или просто прокручивают в голове свои ночные кошмары. А это прекрасная тема, дабы щедро накормить даже весь наш факультет!

Стоя на эскалаторе, я рассматривала людей. Точнее, не столько их, сколько их ауры. Скользила взглядом по поверхности.

Тусклые, безжизненные. С ярко выраженным знаком смерти, который вероятно, остался просто как отпечаток после боевых действий Воинов в реальности Школы, ведь потенциально погибнуть мог каждый! Даже у тех, у кого они просто сияли в иной день разноцветьем. Но это обычное дело наутро после боя в Школе. Никто не остался безучастным на этой планете. К концу дня многие придут в себя, планета быстро восполняет свои ресурсы и восстанавливает своих питомцев, коими в данном случае являются люди. А некоторые из них, увы, всё же не доживут до вечера: инфаркт, инсульт и прочие «прелести» человеческого бытия… Ну а кто виноват, что утратили они связь с Землёй и космосом своей бесконечной «культурой пития»?

Связь эта, как известно, прерывается в момент употребления алкоголя даже в минимальных дозах, и восстанавливается только спустя несколько суток. А если употреблять понемногу, но ежедневно? Таких людей видно по отсутствию энергетического потока над головой. Верхняя чакра закрыта, связь с космосом временно прекращена. В общем, энергию им брать неоткуда… Сидели бы дома — постепенно бы, вместе с дыханием, набрали бы жизнеобеспечивающее количество, а так — вряд ли. А ведь сейчас ещё пивком заправятся — и конец! Хорошо если под машину попадут и не мучаясь…Я вздохнула. Если бы люди видели хотя бы часть из того, что видим мы, Воины, они бы очень сильно пересмотрели свои ценности и приоритеты.

А сейчас я целенаправленно искала источники энергии. Мы, Тёмные, не пользуемся для восполнения сил природными ресурсами, мы, увы, даже энергетически не «вегетарианцы». Люди — вот наши источники. И сейчас мне необходимо найти яркие, сильные ауры. Я бы могла методично «добивать» тех, кому и так осталось… Но я не «санитар леса», то есть, метро. Да и суматоха возникнет какая, если начнут люди прямо на глазах падать и «концы отдавать»! Конечно, выбросы энергии в виде страха, паники и отчаянья мне очень нелишни, но не тут и не сейчас. Неизвестно, какие будут последствия. Толпа бывает в панике страшна и непредсказуема.

Да, я осторожна в отличие от тех же Жанны или Артура с моего факультета, уж они бы стали пить взахлёб отовсюду сразу же после выхода из подъезда. А я чего-то вечно опасаюсь. Тоже мне, Воин! А может я просто разборчива и для восстановления сил мне хочется не абы чего, а «вкусненького». Чем меньше в жертве энергии, тем она более «безвкусна», чем больше, концентрированнее, тем слаще… Ну да, я гурман!

Уныло перебирая взглядом ауры, среди которых не за что было даже зацепиться, я вдруг ощутила, как волосы встают дыбом. Это похоже на предчувствие, как будто сзади неумолимо что-то надвигается, упругая волна шла, давила и всё тело тут же закололо, как иголочками. С усилием я повернула голову.

Казалось бы, ничего необычного: люди, как люди. Но я сразу поняла, что необычное есть! На несколько ступенек выше меня стоял высокий лохматый, тёмноволосый парень лет 25-ти. Взъерошенный, с диким взглядом, он озирался по сторонам, а сам нервно перебирал руками по боковой стойке с фонарями. Казалось, он собирается ухватиться за неё, но никак не решится.

Я лениво влезла в его мысли… и чуть не вскрикнула. А в следующую секунду он вдруг решился!

Повинуясь инстинкту самосохранения, я моментально вцепилась в парапет и запрыгнула на стойку. Мы с парнем сделали это одновременно. А в следующую секунду мощный импульс сотряс пространство. Резиновые ступени эскалатора дрогнули, остановились и… со скрежетом распрямились. Я закрыла глаза.

Крики, вопли, глухие звуки вокруг меня, отчаянные попытки схватиться, пространство ходило волнами отчаянья, его рассекали сотни рук. Несколько скользнули по мне. Я, не соображая и не представляя всей опасности поступка, слепо ухватилась за одну и поддела, дёрнула к себе, не раскрывая глаз. На удивление легко! Я распахнула глаза: рядом со мной, уцепившись в фонарь, сжалась и тряслась всем телом девчушка лет пяти, немо, расширенными от смертельного ужаса глазами глядя туда, вниз, в кровавое, невероятное месиво… До низшей точки эскалатора оставалось метров 50. От падения не спасся никто, настолько внезапно и неожиданно это произошло. Никто кроме нас двоих и того парня. Я медленно перевела на него взгляд. Он сидел, скорчившись, бледный, но при этом глаза у него были вполне осмысленными. Он смотрел туда, вниз, но как бы сквозь пространство. И он «ПИЛ»! Жадно «пил» энергетический всплеск, по мощи равнявшийся неслабой катастрофе. Я оцепенела. Он ощутил взгляд и повернулся в нашу сторону.