Елена Бычкова - Шанс

— Хочешь чаю или кофе?

Константин стоял передо мной, красный от смущения, не зная, куда смотреть, чтобы скрыть свое замешательство, — на неожиданную гостью, себе под ноги или в сторону.

— У меня есть неплохой кофе…

— Нет, спасибо.

Продавленная тахта заскрипела под тяжестью моего тела, музыкант сел на стул и решился наконец заговорить о том, что волновало его больше всего.

— Ты говорила о работе… что нужно делать?

— Иди сюда.

Он пересел на тахту, вздохнул решительно, потянулся ко мне, пытаясь обнять, но наткнулся на мой ироничный взгляд и поспешно опустил руки.

— Я делаю что-то не так?

— Не стоит брать в руки то, что ты никогда не сможешь удержать.

Он понял меня по-своему, но все же правильно, и поспешно отодвинулся на край, в очередной раз переживая свою никчемность.

— Извини, я подумал, что ты… Ох, какой же я дурак!

— Не извиняйся. Забинтуй сначала руку. Больно, наверное.

Он посмотрел на свою кисть, перетянутую платком, и пожал плечами:

— Да нет, просто пальцы согнуть не могу.

— Вот и займись.

Пока парень был в ванной, я, выключив свет, подошел к окну. И показалось мне, что на противоположной стороне улицы я вижу Рока. Строгого, непреклонного старшего брата, который не прощает вольностей в общении со смертными и не понимает моих самых невинных развлечений.

— Ну, я готов.

Темнота прибавила Константину храбрости. Горячие, чуть вздрагивающие ладони легли на мои плечи.

— Ты не сказала, как тебя зовут.

— Шанс.

— Как?!

— Мое имя Шанс.

— Смеешься?

— Нет.

— Хорошо. Как скажешь.

Его волосы пахли травой и еще почему-то немного пылью. Пыльной сухой травой, которая долго пролежала на сеновале. Он был ласковым, неумелым, неуклюжим, добрым. Самое удивительное, что он не озлобился после всех своих бесконечных неудач.

— Какая луна сегодня, — прошептал музыкант и тут же смущенно дернулся, услышав мой вздох. — Что?..

— Ты все время смотришь не туда. Надо смотреть на того, кто может тебе помочь, а не любоваться на луну.

— Да, извини. — Он поспешно повернулся ко мне и под скрип тахты придвинулся ближе. — Ты очень красивая. Я не понимаю, что ты нашла во мне. Зачем я тебе?

А действительно, зачем? Что мне делать с человеком, которому не везет? Помочь ему невозможно. Мои искры не могут пробить мощную стену его неудач. Пожалеть его? Я не умею жалеть и привязываться. Не положено богу по имени Шанс любить и сочувствовать, иначе он не сможет выполнять свои прямые обязанности — холодно и равнодушно одаривать счастьем чужих людей.

— Ты изумительно играешь. У тебя талант.

— Талант… — повторил он с печальной усмешкой и снова повернулся к луне, заглядывающей в окно. — Знаешь, мне так не везет. Что бы я ни пытался делать, у меня ничего не получается. Вообще ничего. Я уже смирился с этим…

Он посмотрел на свои забинтованные пальцы, попытался сжать их в кулак и с болезненной гримасой снова опустил руку на подушку.

— Как я теперь буду играть?

Это был вопрос не ко мне. И даже не вопрос. Так, очередное недоумение по поводу несправедливости жизни. А мне вдруг захотелось погладить его по голове, приласкать, как маленького бездомного щенка. Пообещать, что все будет хорошо.

— Я хочу поддержать тебя.

— Поддержать?! Каким образом?! — Он, резко выпрямившись, сел на кровати, и одеяло сползло с его светлых худых плеч. — Как помочь?.. Дать денег? Я потеряю их, или все, что ты дашь, вытащат у меня из кармана, или… произойдет все, что угодно… а я опять останусь ни с чем.

— Тебе никто не помогает?

— Нет.

— А та девушка?

Он покраснел. Мне показалось, что он покраснел.

— Какая девушка?

— Которая уехала от тебя на машине.

Музыкант еще дальше отодвинулся от меня, видимо, почувствовал себя оскорбленным. Или моя осведомленность о его личной жизни оказалось неприятна.

— Ей самой нужна помощь.

— Ты любишь ее?

— Зачем тебе?

— Она не будет оскорблена, если узнает, чем ты занимаешься в ее отсутствие?

— Слушай, что тебе от меня надо?! Ты красивая, обеспеченная, свободная. Занимаешься чем хочешь, всегда получаешь то, что хочешь, можешь купить любого… меня ты уже купила. Вот, я здесь, буду выполнять твои желания. Только душу из меня тянуть не надо.

Он поднялся, открыл форточку, снова сел на кровать, запустил пальцы в растрепанные волосы.

А ведь я жесток с ним. Боги и богини всегда жестоки и любопытны, их притягивает человеческая жизнь, хочется узнать все подробности, душевные порывы, просмаковать неудачи, боль, любовь. Все то, чего лишены мы сами…

— Извини.

— Ничего. Я понимаю, тебе скучно со мной. Но ничего большего предложить не могу.

— И не надо. Ничего больше не надо…

Когда я уходил, он спал. Крепко, как ребенок, и слегка улыбался во сне. На край стола я положил несколько банкнот. Не много, но достаточно для того, чтобы не спугнуть его удачу.

Я вышел из дома Константина, дошел до площади и увидел Рока. Он стоял на тротуаре, невидимый для людей, но те обходили его, словно монолитную скалу, и бежали дальше по своим человеческим делам.

— Ты затеял опасную игру, Шанс, — произнес Рок вместо приветствия. — Все это может плохо закончиться.

— Для него?

— Для тебя.

Я не ожидал такого ответа. И, признаюсь, его было неприятно услышать.

— Займись своими делами и оставь человека в покое. Тебе все равно не изменить эту жизнь. Я знаю, ты хочешь показать свое могущество. Доказать, что можешь переломить его судьбу, написанную мной. Поверь, это бесполезно. Я сильнее тебя, Шанс.

На мгновение мне почудилось, что старший брат бросает мне вызов. Хочет устроить соревнование, победитель в котором получает полный контроль над человеческой жизнью. И неужели он действительно считает, что я связался с музыкантом только для того, чтобы показать свою силу?

— Рок, я не собираюсь ничего доказывать. Я просто хочу…

— Тогда не мешай мне.

Он изрек последний приказ и исчез, не попрощавшись. А я побрел по улице, не глядя по сторонам, пребывая в состоянии глубочайшего шока. Какая глупость! Зачем мне состязаться с собственным братом, который, надо признаться, действительно сильнее. Сильнее в плане глобального контроля над миром и судьбами людей. Да и задачи у нас разные. Фем обожает справедливость, мне нравится неожиданный поворот событий в человеческой жизни, а Рок любит стабильность. Только в разумном соединении равновесия, случая и порядка может существовать гармония. И я не сумасшедший, чтобы нарушать ее.

Хотя, может быть, именно сейчас и нарушаю тем, что связался с человеком?

Я сам не заметил, как добрался до парка. Там опустился на первую же попавшуюся скамейку и задумался.

Забавно, когда хочется пофлиртовать с незнакомым человеком — моя изменчивая сущность принимает женский облик, а когда возникает необходимость поразмыслить — мужской. Машинально я запустил руку в карман, вытащил золотую искорку и стал развлекаться тем, что подбрасывал ее на ладони…