Брайан Толуэлл - Неподвластный богам

– Твоя воля будет исполнена, госпожа!

Тонкая девичья рука взметнулась и наотмашь ударила тварь по костлявому плечу. Великан Зук, точно мячик, отлетел к стене.

– Торопись же, мой верный раб! Я буду молить Сета об успехе твоего предприятия. Исчезни!!!

Всю ночь Конан спал как убитый. Он уступил настояниям Просперо и впервые изменил своему всегдашнему правилу: спать в королевском шатре в полном одиночестве. На сей раз преданные оруженосцы и адъютанты бодрствовали, охраняя короля не только снаружи, но и внутри шатра, рядом с королевским ложем. Предосторожности оказались излишними: ночной покой Конана никто не потревожил. Как будто боги дали Конану последний раз отдохнуть перед решающей битвой – так бывало уже неоднократно…

Конан проснулся другим человеком. Кошмары и ужасные загадки не сломили его волю, он снова был прежним Конаном – бодрым, деятельным, решительным. Наскоро позавтракав, он собрал военный совет. Паж-адъютант развернул карту.

– Мы находимся вот здесь, – сказал Конан, передвигая красный флажок на новое место. – За этим перевалом начинается Немедия. Первоначально я планировал дать сражение чуть южнее, на равнине вдоль Большого Бельверусского тракта. Я ожидал, что Тараск, получив мой вызов, выступит сюда со своей армией. Однако разведчики не заметили особой концентрации противника: обычные пограничные дозоры, не более того. Что думаешь об этом, Просперо?

Генерал нахмурил лоб.

– Тараск негодяй, это всем известно. Но никто не рискнул бы назвать его трусом. А в последнее время он стал хитрым и вероломным, точно стигийский принц… Я думаю, он хочет выманить нас на эту равнину, – заключил Просперо.

– Ты, Паллантид! – обратился Конан к командиру Черных Драконов, личной гвардии короля.

– Я согласен с Просперо, – сказал генерал Паллантид. – Наш враг уже не тот, что был в битвах при Валькии и Танасуле. И он явно что-то замышляет. Я бы двинулся через этот перевал и вышел в тыл к немедийцам! А на равнину выступать опасно: кто знает, что у Тараска на уме? Вдруг он заключил союз с каким-нибудь новым магом и только того и ждет, чтобы мы стали жертвами колдовских чар?!

Конан невольно поморщился. Паллантид – случайно или намеренно – напомнил ему обстоятельства его недавнего пленения Тараском. Уж не подался ли сам не мед и иски и король в черные маги? Конан отогнал прочь эту мысль – в конце концов все решает искусство крепкой стали в верных руках. Он сказал:

– Сделаем так. Пусть разведчики проникнут вглубь немедийской территории. А мы тем временем начнем просачиваться через этот перевал, выходя в тыл к немедийцам. К полудню наша армия будет на той стороне, после чего…

Не успел король закончить свою мысль, как в шатер ворвался посланный им разведчик. Отдав честь Конану, разведчик произнес:

– Мною замечено немедийское войско, числом около десяти тысяч человек, в основном тяжеловооруженные рыцари…

– Десять тысяч – ха! – не выдержал Конан.

– …Личный стяг короля Тараска реет посреди войска. Немедийцы движутся по направлению к долине, что лежит южнее перевала. Но вместо боевых знамен они несут белые флаги…

– Что ты сказал? Повтори! – рявкнул киммериец.

– Мечи немедийцев зачехлены, они идут не боевым клином, а обычным походным строем, и в руках их трепещет белый флаг!

– Ловушка! – воскликнул Паллантид.

– Провокация! – согласился Просперо. Остальные военачальники поддержали генералов. Тем временем в шатер короля вошел другой воин-разведчик.

– Мой государь» – стремясь сдержать изумление, молвил второй разведчик. – От немедийской армии отделилась группа в двадцать человек, во главе с самим Тараском. Король Немедийский и его свита с белыми флагами приближаются сюда!

– Что за чертовщина! – взревел Конан. – Уж не хочет ли Тараск сдаться в плен?!

Не обращая внимания на восклицания советников, киммериец выбежал из шатра. Впереди, ощетинившись пиками, стоял аквилонский дозор. А чуть поодаль, на равнине, и вправду белели просторные холщовые полотнища; одно из них держал низкорослый человек в золотом королевском шлеме…

Конан и не заметил, как очутился подле своего заклятого врага.

– Что еще за фокусы, собака?! – гаркнул киммериец. – Слабо сразиться в честном бою?

– Честного боя не боюсь, – спокойно ответил Тараск, – и он еще предстоит. Но не с тобой, мой государь!

И, к великому изумлению присутствующих аквилонцев, Тараск преклонил пред Конаном колени и протянул ему свой меч.

Реакция киммерийца не была адекватной. Он резко выбросил в сторону протянутое в знак смирения оружие, схватил Тараска за плечи и рывком поставил его на ноги.

– Что за фокусы, гнида бельверусская?! – все тем же тоном повторил он. – Что ты еще удумал?! Где твое королевское достоинство? Как ты назвал меня? Повтори, собака, а то я не расслышал!

– Не гневайся, мой государь! Прочти это, и тебе многое станет ясно, – сказал Тараск, извлекая из кармана пергаментный свиток, скрепленный королевской печатью Немедии.

– К чему этот фиговый листок?

– Это мой указ о принятии Немедией сюзеренитета Аквилонии. Отныне ты – полноправный властелин моей страны на время военного похода.

Если бы сейчас разверзлась земля и, шевеля кольцами, на эту равнину из Преисподней выполз сам Сет, Конан, наверное, удивился бы меньше. Подобные же чувства владели и всеми аквилонцами. Над лагерем зависла тишина.

Конан трижды перечитал свиток – все было правильно. Возвратив указ Тараску, он произнес:

– Раз уж ты стал моим вассалом, тем более я велю тебе признаться, что все это значит – или твоя голова слетит с плеч!

– Разумеется. – Тараск понизил голос. – Положение таково, что тебе надлежит знать все, мой государь. Но если это услышит кто-либо из твоих людей, последствия могут быть самыми ужасными!

Конан внимательно оглядел Тараска. Пожалуй, только теперь он заметил, как изменился немедийский король. Седые растрепанные волосы, глубокие морщины на лице, дрожащие в нервном возбуждении руки – все это не могло быть маскарадом. В Немедии действительно произошло нечто особенное, нечто такое, что заставило властолюбивого Тараска стать вассалом заклятого врага…

– Нам необходимо поговорить наедине, – тихо повторил немедиец. – А потом делай со мной все, что хочешь.

– Хорошо. Но помни: если обманешь – отправишься в Ад в ту же секунду.

Тараск почтительно склонился. Преисполненный мрачной решимости, он был на все согласен.

Огромный зал-амфитеатр располагался на самой вершине вырубленного в скале замка Синих Монахов. Здесь произошло воскрешение бывшего Бога. И здесь же Тезиас наметил разыграть последний акт трагедии «священная месть Великой Души».