Ярослав Коваль - Магия госбезопасности

Итак, на что может понадобиться большой объем энергии? На телепорт или портал в другой мир. Сам факт подобной магии трудно спрятать от чужих глаз. На что еще? На создание большого количества артефактов? Вряд ли. Тут разумнее набирать энергию постепенно, расходовать так же, потому что способ изготовления любого хорошего чародейского предмета из доступных сейчас требовал постепенного формирования магической структуры одновременно с физической. Впрочем, что она знает о новых артефактах? Может, ситуация уже и изменилась…

Воображение Кайндел забуксовало. Она прикусила губу и зажмурилась, пытаясь сообразить, какие еще могут быть тут варианты. В тот же самый момент ее настигло ненавистное ощущение перехода из мира в мир, и она не удержалась, согнулась, рухнула на руки Офицера, смутно вспоминая, что, кажется, сгибаться-то как раз и не стоило.

– Уй, ёлки… – выдавила она, отдышавшись.

– Все нормально.

– Извини…

– Да брось! «Извини» – это в прошлый раз, а сейчас-то что, – добродушно ответил мужчина.

Пытаясь проморгаться, девушка уставилась на собеседника с недоумением, пытаясь понять, кто это, с голосом и. о. куратора, взялся острить. Для нее это было столь же невероятно, как и увидеть разговаривающую на человеческом языке ворону. Не дожидаясь реакции, Офицер аккуратно поставил ее на пол и заставил выпрямиться.

– Тебе нехорошо? – уточнил он.

– Нормально… Сейчас… – Она потерла лицо. – Ну если не телепорт, то какая-то магическая система. Надо только сообразить, для чего она может быть нужна.

– Ты о чем это?

– А? Это я так, своим мыслям. Извини.

– Иди, отлеживайся. Но недолго. Местный правитель уже два раза спрашивал о тебе, видимо, у него все готово.

– Ага, – Кайндел окончательно утвердилась в вертикальном положении и, наконец, поняла, что именно в покоях Офицера, куда, собственно, переносило их всех, путешествующих между родным миром и Иаверном, ей с самого начала показалось странным.

Раньше она всегда оказывалась здесь один на один с хозяином этой комнаты, и для остальных оэсэновцев был предусмотрен аналогичный щадящий вариант – ну не всем понравится, чтобы окружающие видели, как их выворачивает и колбасит. Теперь же здесь ждали двое местных мужиков в тонких кольчугах, при мечах, кинжалах, с легкими маленькими щитами и при защитных артефактах. Последние были настолько заметными, что девушка чувствовала их, даже не пуская в ход магическое видение. Они с ничего не выражающими лицами ждали, и когда Кайндел направилась к двери, пошли за ней.

В присутствии этой молчаливой охраны она чувствовала себя не лучшим образом. Однако понимала, что любая попытка хотя бы отдалить их от себя или попросить не лезть следом за нею в спальню, которую курсантка делила с подругой-иномирянкой, натолкнется на полнейшее непонимание и принесет не больше толку, чем волны, разбивающиеся о каменный утес. Каждый, кто встречался им на пути, удостаивался внимательного «прицеливающегося» взгляда, а Лети, радостно кинувшуюся было к Кайндел, своей на нее реакцией вообще напугали.

Сдвинув брови, девушка многозначительно посмотрела на своих телохранителей, однако ответная реакция напрочь отсутствовала.

– Не обращай на них внимания, – сказала она, догадавшись, что и на прочие ее попытки что-то изменить ответ будет аналогичным, то есть нулевым, и спокойно повалилась на кровать. – Тем более, мой родной язык они не понимают.

– Какие они… мрачные, – опасливо косясь на телохранителей, произнесла Лети и присела в кресло. Обычно она сворачивалась в нем клубочком, но в присутствии посторонних явно робела делать это и поэтому держалась напряженно.

– Видимо, это традиция местных телохранителей, – Кайндел отмахнулась и прикрыла глаза. – Много я пропустила?

– Как всегда…

Голос Лети уплывал. К тому же он был мягким и негромким, и девушка незаметно задремала под него. Ее разбудил даже не толчок в плечо, а просто то, что над ней нагнулись, и, откатываясь на другую половину кровати с бешено стучащим сердцем, она в глубине сознания поневоле отдала должное своей выучке, постепенно переходящей в привычку.

Над кроватью, как оказалось, склонился один из двоих телохранителей.

– Лорд зовет, – многозначительно произнес он. Получилось слишком пафосно, но виной тому было незнание языка. Чувствовалось, что иавернец выучил два подходящих слова и боится, что просто-напросто не будет понят, что этих слов окажется недостаточно.

– Иду, – пробормотала Кайндел и, сев на кровати, потерла глаза. Настроение было сумрачное. Да и подруги рядом не оказалось. Наверное, ушла на занятия.

Даже в кабинете правителя, где помимо Иедавана гостью из другого мира ждал чародей – рослый, широкоплечий, бородатый мужик в длинном сером одеянии и с буйными седыми волосами, больше похожий на молотобойца, чем на колдуна, – она не сумела привести себя в рабочее состояние. Похоже, несколько телепортационных испытаний за несколько дней оказалось чересчур для ее энергетики, больше всего хотелось забиться куда-нибудь в уголок, подальше от чужих глаз, и дремать, дремать… Но пришлось взять себя в руки.

Девушка слегка поклонилась обоим, и они ответили ей поклонами в местном духе. Дальнейшие манипуляции (а чародей в следующую же секунду развернул активнейшую деятельность, словно торопился куда-то) прошли для нее незаметно. Это время просто дало ей лишнюю возможность посидеть спокойно, ничего не делая, ни о чем не думая и никуда не торопясь. В какой-то момент она ощутила рядом присутствие сильной магии, и ей стоило большого труда допустить эту магию в свое личное пространство. Зато потом показалось, что это даже приятно – оказаться в чужой власти. Ощущение было сродни теплу, которое охватывает замерзающего. Это тепло – знак того, что жизнь уходит, и нет больше необходимости бороться за нее. Да и смысла нет.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Иедаван, и Кайндел поняла, что все закончилось, мага в кабинете больше нет. С правителем области она осталась наедине. – Ты меня понимаешь? Как ощущения?

Странно было воспринимать чужой язык. Девушка догадалась, что заклинание все-таки подействовало, потому что речь собеседника она теперь воспринимала на двух уровнях – естественном, то есть кое-как, и интуитивном, в виде последовательности догадок и ощущений. Последнее было странно и неприятно, потому что в вопросах интуиции она всегда видела систему доказательств, структурированных таким образом, что сознание их понять и объяснить не в состоянии, однако для подсознания проблемы непонимания не существует. Здесь же ее подсознанием руководило нечто, пришедшее извне, и это настораживало. Уже во второй раз ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы принять положение вещей и подчиниться заклинанию.