Оливер Джонсон - Полунощная Чудь

Так он тащился по равнине, погруженный в себя, пока, постепенно, окружающий мир не вернулся обратно, и Фаран опять осознал, что они идут по бесконечным сугробам, в сапогах полно мокрого снега, трущегося о его высохшие ступни. Вообще вода вредна для немертвых. В голову пришла мысль остановить Весельчака и спросить, куда они идут: собираются ли они перехватить Талассу и остальных? Или это сделает волк, идущий за ними? Волчий вой стал ближе, и Фаран чувствовал, как волк быстро спускается вниз со склона горы. Фенрис. Зверь нагонит их первым. Тогда он не сможет спасти Талассу. Его последний шанс вот-вот исчезнет.

Прежде, чем он успел осознать это, первые ветки леса появились из ночи и они прошли под ними. Фаран заметил, что, несмотря на холод, на некоторых из них еще держатся зеленые листья. Под деревьями снега было меньше. Весельчак остановился. Фаран поглядел назад. Колючие Люди исчезли. Он огляделся: только что они были прямо за ним, а теперь от них не осталось и следа. Потом послышались сухие шорохи, как если бы скрипучие старые сучья терлись друг о друга, и он увидел одного из них, другого, а затем и всех остальных, почти невидимых, идущих по лесу, тени, скользящие среди стволов деревьев.

Весельчак сделал странный жест рукой, и Колючие Люди опять стали невидимыми, слившись с деревьями. Фаран напряг слух, пытаясь услышать волка. Ничего. Неужели Талассе удалось убежать?

Весельчак прервал его мысли. — Лорн лежит на северо-востоке, — сказал он.

— Что с людьми? — спросил Фаран.

— За ними идет волк — возможно он сделает всю работу за нас, — ответил Весельчак. — Если нет, мы должны будем закончить то, что не удалось в туннелях.

— Очень хорошо, — ответил Фаран, глядя на юг. Она была где-то там, возможно даже не зная о том, что идет за ней. Ему очень хотелось приказать своим оставшимся Жнецам убить Весельчака, но у них не было и тени шанса, во всяком случае не с Колючими Людьми за деревьями.

Он чувствовал, что Колючие Люди собрались вокруг них, требуя, чтобы он шел в лес, к городу Лорн, до которого собирался добраться барон — там они должны найти второй артефакт и уничтожить его. И тогда мир опять начнет погружаться в вечную темноту: наступит царствование Исса.

И тем не менее ему показалась, что жизнь, от которой он давно отказался, все еще корчится в его предательском сердце. Какая радость в вечном королевстве ночи без ее лилейно-белой плоти, без обещания ее крови?

Холод, даже более сильный, чем холод крови, текущей через его тело, или холод ледяного ветра, медленно опускался на него.

Хотя, что довольно странно, на вершине горы ветра не было вообще, поднявшиеся штормовые облака встретили Уртреда, когда он спускался по северному склону Равенспура, и вскоре ему уже пришлось сражаться с воющей на все голоса снежной бурей. Тем не менее он бежал так, как если бы за ним гнался сам Исс. Но его преследовал только ужасный вой волков, доносившийся сверху.

Крутая каменистая тропинка стала более ровной и он перевалил через последние валуны. Теперь перед ним лежала ровная поверхность, покрытая снегом, глубиной по колено. Он был на северной равнине. Как он найдет Талассу и остальных, в такую бурю? Летящие снежинки ослепляли, так что он знал только то, что где-то слева бежит продолжение Барьера Айкена, а на севере находится лес. Быть может ему надо прежде всего добраться до леса? Он должен идти на север.

Его магия ушла, нет ничего, что могло бы вести его через темноту, но, наверное, с ним был Ре, потому что после нескольких часов борьбы с сугробами он оказался на опушке леса. Первый за много часов порыв теплого ветра, прилетевший из леса на севере, разогнал снег, и во внезапно наступившем затишье Уртред увидел еще одну сторожевую башню, темный силуэт в ночи — двойник тех, которые были на южном Равенспуре и в Годе. Он внимательно поглядел на нее, спрашивая себя, обитаема ли она. Судя по внешнему виду она была покинута, но, пока он смотрел, клуб дыма вылетел через открытую дверь и унесся прочь. Тем не менее света внутри не было. Он нажал на шип на своей перчатке, который освободил невидимый нож, и, осторожно подойдя к башне, прижался к косяку двери, петли которой скрипели под дуновениями ветра. Уртред заглянул внутрь: последние огненные угольки слабо светились в камине на дальней стороне помещения. В комнате был стол и другая мебель, все было покрыто слабым слоем снега, наметенным ветром.

Эта башня как две капли воды походила на ту, в которой он был утром, только наверх вела деревянная, а не каменная лестница. Место было пусто, но его оставили совсем недавно. Он зашел внутрь, тщательно закрыв за собой дверь, его нервы пощипывало, и осторожно подошел к огню. Над очагом висел горшок, из которого торчал черпак. Уртред поднял черпак и принюхался: тушеные овощи какого-то вида. Внезапно он осознал, до чего голоден: сорвав маску, он поднес черпак к своим потрескавшимся губам. Все уже остыло, но он жадно проглотил все, что было в черпаке. Оказалось, что это были тушеные грибы, корни и бобы, очень хорошо приготовленные. Он зачерпнул еще один черпак, а потом еще и еще. В этот момент он подумал: а что, если пища отравленная? Но голод взял свое, он ел и ел. Потом он подбросил углей в огонь, и, увидев поленицу дров рядом с очагом, подложил несколько поленьев. Сухое дерево быстро разгорелось, и вскоре в очаге пылал настоящий огонь. Ноги стали оттаивать. Он уселся за дубовый стол и выложил на него все, что было в рюкзаке. Пища была безнадежно испорчена после того, как в рюкзак попала болотная вода, но фляжка с вином не пострадала. От раскупорил ее и сделал хороший глоток.

Уртред почувствовал, что очень устал, а мышцы ног горели после подъема и спуска с Равенспура. Его глаза закрылись. В голове бродили беспокойные мысли. Встреча с Хозяином, товарищи на равнине.

Внезапно Уртред открыл глаза; он был уверен, что спал не больше нескольких секунд. Он встал на ноги и пошел к деревянной винтовой лестнице, ведущей наверх. Пошатываясь, он поднялся по ней и открыл деревянный люк, ведущий на крышу. По-прежнему шел снег, холод слегка оживил его. Вокруг не было ничего, кроме темноты и летящего снега. Но он упрямо продолжал смотреть на юг, страстно желая уловить малейший отблеск света, любой признак жизни. Он костями чувствовал, что его друзья живы, и что они приближаются. Вокруг все было тихо, мягко падал снег: мрачная и торжественная тишина. Его глаза опять начали закрываться, но он с усилием заставил себя снова открыть их и вернулся в сознание.

Примерно через полчаса Уртред увидел сильный белый свет, внезапно вспыхнувший на юге. Миля или две, может быть больше, решил он. Это было не физическое пламя, насколько можно было судить. Магия. Его друзья там они, без сомнения, заблудились в снежной буре. Он попытался определить место, из которого бил свет, потом сбежал вниз по лестнице и толчком открыл дверь башни. Но когда он очутился снаружи, свет на равнине уже исчез, как если бы его никогда и не было.