Оливер Джонсон - Полунощная Чудь

— Огонь позаботится и о твоей душе и о твоем теле. В первую очередь Огонь Жезла отправит твою душу в Хель, — сказал Уртред. — А в конце времени он вообще выжжет из мира все зло. Смотри, огонь уже здесь. — Он поднял правую руку и из стальных когтей вырвался язык пламени, которое мигнуло, на мгновение рассеяв полутьму и осветив его лицо.

— Ярмарочный трюк, — ответил Двойник, но его голосу не хватало уверенности.

— Никаких трюков, — сказал Уртред с металлом в голосе. Он протянул левую руку к копью мигающего света и растянул его, потом сделал остриё, так что все вместе стало выглядеть, как клинок огненного кинжала. Потом, быстро как молния, жрец завел свою руку в перчатке за спину и выбросил ее вперед. Огненный клинок вырвался из перчатки и полетел прямо в ту крошечную часть лица Двойника, которая не была закрыта Талассой. Кинжал промелькнул перед ее испуганными глазами, мимо щеки пронеслось обжигающее тепло. В последнее мгновение Двойник сумел выгнуть голову, но огненное дротик все-таки скользнул по его лицу, прямо над его единственным хорошим глазом. Он закричал, отпустил Талассу и отступил назад, держась руками за рану. Тут он потерял равновесие, покачнулся и упал с обрыва в темноту.

Уртред побежал вперед. — Ты не ранена? — спросил он Талассу. Она пощупала щеку. Нет, дротик ее не коснулся, пролетел мимо, только волосы слегка опалило. Она медленно кивнула. Уртред подошел к краю обрыва и всмотрелся в темную пропасть. Никакого признака Двойника в адской темноте внизу. Хотя обрыв и был крут, но не слишком. Тварь вполне могла выжить при падении, но какие-нибудь ушибы или переломы ей гарантированы.

Потом он посмотрел на склон, ведущий к реке — ничего не видно, ни товарищей, ни волка. Он повернулся к Талассе, которая опять держала Имуни за руку.

— Где папа? — всхлипнула девочка.

Таласса наклонилась к ней. — Все будет хорошо, не бойся. Мы обязательно найдем его.

Она поглядела на гору. Над линией деревьев виднелась ее голая вершина. Это должен был быть Астрагал. Аланда говорила, что они должны идти именно туда. Если она и другие живы, рано или поздно они окажутся там.

Уртред подошел к Имуни и посадил ее на руку, почти не почувствовав тяжести. — Пошли, у меня хватит силы на всех нас, — сказал он, предлагая свободную руку Талассе. Та взяла ее, и они начали карабкаться вверх. Имуни поначалу беспокойно шевелилась, потом внезапно затихла, и посмотрев на нее, Уртред понял, что она крепко спит, ее силы кончились.

Подъем был долгий и медленный, дорога была усеяна валунами. Когда они поднялись выше, то внезапно увидели мерцание на северо-восточном горизонте, как если бы там взошла еще одна луна. Он остановился, поняв, что увидел: озеро, то самое, которое он видел во время полета Дракона, протянувшееся вдаль настолько, насколько человеческий глаз мог увидеть, широкая лунная дорожка бежала к его центру.

Таласса тоже остановилась.

— Озеро Лорн, — прошептал он.

Но она покачала головой. — Разве Аланда не говорила нам, что в Лорне всегда светит полная луна? А здесь только половина. — Она была права, медно-красная луна, видимая только частично, тонула за деревьями на горизонте. И не было никакого острова, похожего на тот, который они оба видели в Сфере в середине внутреннего моря, одна жемчужно-белая вода, почти ослепляющая в ярком лунном свете.

Уртред повернулся к Талассе, которая все еще держалась за его руку. Ее лицо побелело, она дрожала, глядя на луну, на губах появилась легкая испарина.

— Что с тобой? — спросил он.

— Я была так уверена, что мы найдем город, — призналась она.

— Он где-то здесь, — ответил Уртред. — Да, магия Ре скрывает его, но мы найдем город, не сомневайся.

— Осталось только три недели, — печально прошептала Таласса, не отрывая глаз от тонущего в озере медно-красного шара.

— Ты сама видела во сне: Серебряная Чаша здесь, она близко.

— Нет никакого Острова Лорн, жрец, это был только сон.

Он вспомнил Тралл, вспомнил, как полная луна доводила вампиров до исступления. Эта луна уменьшалась только неделю: еще через неделю она исчезнет совсем. Вот тогда и начнется настоящая жажда, которая будет все расти и расти, пока новая луна не засияет на небе в полной силе. И тогда она станет одной из них, и будет страдать от страстного желания, которое никогда не сможет полностью удовлетворить.

Он почувствовал ее взгляд на своем лице: она, должно быть, угадала, о чем он думает, почувствовала его отчаяние. Внезапно она отпустила его руку и отошла назад, на ее лице появилось странное, безумное выражение. Имуни застонала, когда его рука внезапно дернулась, но все-таки не проснулась.

Таласса, на подгибающихся ногах, сделала два шага обратно, вниз. — Оставь меня, жрец. Бери девочку. Спасайся.

Он подошел к ней, но она отступила еще на шаг. — Запомни меня такой, какая я есть, а не такой, какой я стану.

— Я никогда не брошу тебя, — сказал он.

Ее плечи опустились — было видно, что она борется сама с собой. — Дай мне уйти. Я побреду по этим лесам, пока меня не найдет волк, или Фаран, — грустно сказала она, хотя без особой решительности. Он нужен ей.

Уртред опять шагнул к ней. На этот раз она не отшатнулась назад, но, стараясь казаться спокойной, посмотрела на него, хотя все ее тело было напряжено, как струна.

— Послушай, что я тебе скажу, Таласса. — Он говорил негромко, стараясь не разбудить Имуни. — Клянусь памятью моего учителя, что я сделаю все, чтобы помочь тебе. Мы найдем Серебряную Чашу прежде, чем луна опять станет полной.

Казалось, она немного успокоилась и слабо улыбнулась. — Хотела бы я познакомится с тобой до всего это, Уртред. До Храма Сутис, до укуса…

— И я тоже: до этого. — Он показал на свое лицо. — Но наше время настало только сейчас. Давай, пошли на вершину горы; если Ре захочет, остальные скоро будут там.

Успокоенная его словами, она протянула ему руку. Он вытянул чудовищное переплетение металла и кожи, покрывавшее остатки его пальцев, и так осторожно взял ее пальцы, как если бы это были цветы.

И они опять начали карабкаться на вершину горы, со спящим ребенком на руках, ощущая в душе странный покой, несмотря на грозящие им опасности и на то, что они ничего не знают о своих товарищах.

Они поднимались все выше и выше по покрытому елями склону древней гранитной горы, проходя мимо куч камней по обе стороны дороги. Даже в свете луны Уртред видел, что многие камни обуглились, выглядят ломкими и рыхлыми, как если бы их нагревали до белого каления. Он вспомнил о разрушении, обрушившимся на мир тысячи лет назад. Тот же самый небесный огонь, который сотворил Чудь, уничтожил и это место, Астрагал.

Еще выше по склону они нашли лучше сохранившиеся обломки того, что когда-то было достаточно большим городом. Их дорога шла по диагонали через крутой склон к руинам городских ворот, которые стерегли скелеты сильно выветрившихся башен. Гладкие камни дороги были совершенно невредимы, хотя молодые деревца росли в трещинах между ними.