Линн Флевеллинг - Тайный воин

Тобин медленно подняла рубашку. Тело не слишком изменилось, оно было таким же жилистым и угловатым, вот только под раной, оставшейся на месте шва, появились маленькие груди. Но ниже…

Какой-то догадливый слуга оставил рядом с кроватью, на виду, ночной горшок. Тобин едва успела добежать до него — и упала на четвереньки, содрогаясь от позывов к рвоте.

Наконец спазмы утихли, и она заставила себя вернуться к зеркалу. Рингтэйл путался у нее под ногами, пытаясь потереться спиной о голые лодыжки. Она подхватила кота и прижала к себе.

— Это я. Я теперь Тамир, — шепнула она на ухо коту.

Лицо тоже не слишком изменилось; возможно, черты стали мягче, но оно осталось все таким же простоватым и незапоминающимся, если не считать ярких голубых глаз. Кто-то смыл с нее остатки старой кожи и расчесал ей волосы. Они спускались гладкими черными прядями по обе стороны лица; Тамир попыталась представить, как это будет выглядеть, когда их заплетут в косы и украсят лентами и жемчугом…

— Нет!

Она отскочила от зеркала и принялась искать свою одежду. Подойдя к ближайшему шкафу, она рывком открыла его. Шелковые и бархатные платья ее матери засияли в утреннем свете. Захлопнув дверцу, Тамир подошла к другому шкафу и достала из него одну из запылившихся туник своего отца, но она оказалась слишком большой. Отшвырнув ее, Тамир сняла с вешалки черный плащ и завернулась в него.

Сердце выскакивало из ее груди, когда она бросилась к двери в стремлении поскорее найти Ки.

Она едва не упала, когда споткнулась о него. Ки спал, сидя на тюфяке прямо под дверью; он прислонился спиной к стене и уткнул подбородок в колени. Но конечно, он мгновенно проснулся, когда Тамир выскочила из двери. Солдаты, охранявшие коридор, поспешили отсалютовать Тамир, но она не обратила на них внимания.

— Какого черта ты здесь делаешь? — резко спросила она, с отвращением услышав совершенно незнакомый голос. Он звучал просто как визг…

— Тоб! — Ки вскочил. — Я… Ну, вроде бы теперь нельзя…

— Где моя одежда?

— Мы не знали, что ты захочешь надеть.

— Чего я захочу? Мою одежду, черт побери! Ту, в которой я приехал!

Ки повернулся к ближайшему стражу и, запинаясь, сказал:

— Пошли за управляющей Литией, пусть ей скажут, что Тоб… что принцессе… Тамир нужна та одежда, которую они постирали.

Тобин втолкнула Ки в спальню и захлопнула дверь.

— Это я, Ки! Я, Тобин! Ты что, не видишь? Это я!

Ки изобразил кислую улыбку.

— Ну да, то есть нет. Я хочу сказать, я знаю, что это по-прежнему ты, но… Потроха Билайри, Тоб! Я просто не знаю, что теперь думать!

Смущение в его глазах сменилось страхом.

— И ты поэтому улегся спать в коридоре?

Ки пожал плечами.

— А как бы это выглядело, если бы я забрался в постель к принцессе?

— Не называй меня так!

— Но так и есть.

Тобин отвернулась, но Ки схватил ее за плечи.

— Ты стала той, кем должна быть. Аркониэль долго говорил со мной и Фарином, пока ты спала. Нам было что обсудить, и я не думаю, что все случившееся так уж просто, но теперь все обстоит именно так, и назад пути нет. — Его руки скользнули вниз, он сжал пальцы Тобин, и она вздрогнула от этого прикосновения.

Ки, казалось, ничего не заметил.

— Я знаю, — продолжил он, — тебе сейчас еще хуже, чем мне, но все равно мне ужасно больно. — На его лице отразилось страдание. — Я по-прежнему твой друг, Тоб. Ты это знаешь. Я просто не очень хорошо представляю, что будет дальше.

— Все будет как прежде, — огрызнулась Тобин, хватая его за руки. — Ты мой первый друг… мой лучший друг, и ты мой оруженосец, давший клятву. Этого не изменить. И меня не интересует, кто и что подумает! Они могут меня звать как им хочется, но для тебя я Тобин, так?

Негромкий стук прервал ее, вошла Лития с перекинутой через руку одеждой Тобин.

— Фарин велел передать, что первые отряды уже сформированы. Я взяла на себя смелость заглянуть в сокровищницу замка и присмотрела там подходящую кольчугу и все остальное, раз уж тебе пришлось оставить свое в Эро. Я пришлю, как только все вычистят, и еще пришлю что-нибудь позавтракать.

— Я не хочу есть.

— Ничего не выйдет. — Лития погрозила девушке пальцем. — Я вас обоих не выпущу из этой комнаты, пока вы не съедите что-нибудь. И как насчет ванны? Я обтерла тебя, как могла, пока ты спала, но если ты хочешь, чтобы сюда принесли лохань, я распоряжусь.

Тобин покраснела.

— Нет. Передай, пожалуйста, Фарину, что мне нужно поговорить с ним. И с Аркониэлем тоже.

— Хорошо, твое высочество.

Как только она ушла, Тобин стянула с себя ночную рубашку и начала одеваться. Она уже почти зашнуровала штаны, когда вдруг заметила, что Ки отвернулся. Уши у него горели.

Выпрямившись, она бросила через плечо:

— Посмотри на меня, Ки.

— Нет, я…

— Посмотри на меня!

Ки повернулся, и она могла бы поклясться, что он изо всех сил старается не смотреть на ее маленькие торчащие груди.

— Я не просила, чтобы мне дали это тело, но теперь мне придется жить именно с ним, и тебе тоже.

— Нет, Тоб, — прохрипел Ки. — Не надо так со мной.

— Что — не надо?

Ки снова отвернулся.

— Ты не понимаешь. Ну, просто… прикройся, ладно?

Потрясенная, Тобин набросила на себя тунику и огляделась, ища башмаки. Но комната расплылась перед ее глазами, и она опустилась на кровать, изо всех сил стараясь справиться с подступившими к горлу рыданиями. Рингтэйл вспрыгнул к ней на колени и боднул ее головой в подбородок. Ки сел рядом и обнял за плечи, но его объятия были неловкими, и это тоже причинило Тобин боль.

— Я твой друг, Тоб, я всегда буду твоим другом. Но теперь все изменится, и я боюсь так же, как и ты. Теперь нам нельзя будет спать в одной кровати и даже оставаться наедине… Я не знаю, как я это выдержу.

— Так не должно быть!

— Нет, должно. Мне все это ненавистно, но по-другому не может быть. — Голос Ки смягчился, в нем зазвучала грусть, какой Тобин никогда не замечала в друге. — Ты девушка, принцесса, а я уже взрослый мужчина, а не тот маленький паж, который мог спать у твоих ног, как… как этот кот.

Это было правдой, и Тобин знала это. Неожиданно смутившись, она взяла руку Ки и крепко сжала. Ее собственная кожа была еще довольно темной, но ладонь после превращения стала намного мягче.

— Теперь мне придется снова зарабатывать мозоли, — сказала она, и ее голос прозвучал слишком высоко, слишком неуверенно.

— На это много времени не потребуется. У Ахры руки вечно как старый кожаный башмак. Вспомни-ка ее и тех женщин, что вчера тебя встречали. Ты по-прежнему воин, как и они. — Ки пощупал ее бицепсы и усмехнулся. — Ничего не пропало, все на месте. Ты можешь запросто сломать пальцы Албену, если понадобится.

Тобин благодарно кивнула, потом спихнула с коленей Рингтэйла и встала. Протягивая Ки руку, она сказала: