Линн Флевеллинг - Тайный воин

— Ты получаешь мое благословение, герцог Солари. Так приятно снова видеть тебя!

Солари встал и представил свою леди:

— Это моя жена, твое высочество.

Савия присела в глубоком реверансе, а потом расцеловала Тобина в обе щеки.

— Добро пожаловать домой, мой принц. Мне так давно хотелось познакомиться с тобой!

— Полагаю, теперь мне не выпадет такая честь — вскинуть тебя к себе на плечи, как это бывало когда-то? — сказал Солари, и его темные глаза вспыхнули веселым светом.

— Наверное, уже нет, — засмеялся Тобин. — Позволь представить тебя моему королевскому кузену. И ты наверняка помнишь сэра Киротиуса, моего оруженосца.

Солари обменялся с Ки крепким рукопожатием.

— Вы оба здорово выросли, я вас едва узнал. Ба, и Фарин здесь! Как поживаешь, старина? Давненько мы не виделись.

— Да уж, действительно.

— Я тут чувствовал себя как захватчик, пока бродил между этими стенами без тебя и Риуса. Но с прибытием его сына все изменится к лучшему.

— А давно ты здесь? — спросил Фарин. — Мы ничего не слышали о твоем назначении.

— Король отдал приказ перед тем, как мы отплыли из Мисены, а потом отправил меня вперед, чтобы я подготовил дом к приезду принца Тобина и к его собственному прибытию.

— А как лорд Нианис? — спросил Тобин. — Он здоров?

Нианис был любимцем Тобина среди отцовских генералов. Но после того печального дня в замке он больше его не видел.

— Насколько я знаю, он в прекрасной форме, мой принц. Но я давно не получал от него известий. — Солари повел их вверх по ступеням. — Весь последний год я провел с королем в его лагере. А Нианис все еще остается на позициях у Нанты, вместе с генералом Ринаром, и останется там до тех пор, пока мы не убедимся, что перемирие соблюдается.

Когда они проходили под величественной аркой входа, внимание Тобина привлекла резная панель над дверями: на ней изображалась рука в латной рукавице, держащая украшенный гирляндой меч Сакора. Тобин коснулся сердца и эфеса меча, проходя под ней, и Корин сделал то же самое. Но Фарин нахмурился, сначала глянув на резьбу, а потом на смуглого коренастого человека с серебряной цепью на шее и в длинном одеянии управляющего — этот человек низко поклонился вошедшим.

— А где Хакон? — спросил Фарин у Солари.

— Бедный старик, он стал слишком слаб, чтобы выполнять свои обязанности, — пояснил Солари. — Орун заменил его своим хитроглазым шпионом, но я его сразу выгнал и взял на себя смелость назначить на должность Эпониса, это доверенный человек из моей челяди.

— А заодно взял на себя смелость вывесить на стенах собственные знамена, — заметил Фарин. — На мгновение принцу Тобину почудилось, что он явился в чужой дом.

— Ваше высочество, это моя вина, — неловко проговорил Эпонис, снова кланяясь Тобину. — Я прослежу, чтобы их сейчас же заменили.

— Благодарю, — сказал Тобин.

Солари и его госпожа повели гостей в приемный зал, где перед огромной, как дом, усыпальницей тлели пьянящие благовония. У входа сидела черная кошка, обернув хвост вокруг задних лап, и следила за ними глазами, похожими на золотые монеты. Рядом с ней спокойно лежала старая собака с седой мордой, но когда Тобин приблизился к ним, она встала, пошатываясь, и медленно ушла куда-то. Кошка, безмятежно моргнув, продолжала умываться.

Из зала через галерею с колоннами они вышли в большой холл. Очутившись здесь впервые, Тобин задохнулся от восторга.

Свет проникал сквозь большие окна, расположенные высоко над головой, но даже при ярком полуденном свете верхняя часть потолочных сводов терялась в тени. По бокам выстроились ряды каменных колонн, поддерживавших крышу. Пол был сделан из цветного кирпича, выложенного зигзагообразным узором, а на стенах висели гобелены необъятных размеров. Золото и серебро сверкали повсюду — большие блюда на высоких полках, мечи и прочие трофеи, развешанные на колоннах, скульптуры и изысканные вазы, расставленные в десятке или более длинных буфетов. Группа слуг в голубых ливреях застыла в ожидании в центре холла.

Под ближайшим столом лежала белая кошка и вылизывала крошечных рыжих и белых котят. В другом конце холла Тобин увидел еще двух кошек — черную и белую с рыжими пятнами; они играли друг с другом. Огромный черный кот с белым пятном на груди сидел на ближней полке между серебряными чашами и старательно вылизывал заднюю лапу. Тобин никогда не видел такого количества кошек в доме. Должно быть, Атийон подвергся нашествию мышей, если понадобилось столько котов.

Фарин, стоявший рядом с Тобином, тихонько хихикнул, и Тобин осознал, что стоит, разинув рот, словно какая-нибудь деревенщина. Впрочем, не он один онемел от восторга.

— Великое Пламя! — выдохнул Лута и больше ничего не смог вымолвить.

Даже Албен и его друзья были явно потрясены.

— Я назначил отдельных слуг для каждого компаньона, ведь никто из вас не знаком с этим домом, — сообщил Эпонис. — Здесь очень легко заблудиться, если не знать всех переходов.

— Не сомневаюсь! — воскликнул Лута, и все засмеялись.

— Меня проводит сэр Фарин, — сказал Тобин, желая, чтобы друг оставался рядом с ним.

— Как пожелаешь, мой принц.

— Есть какие-нибудь вести от моего отца? — спросил Корин.

— Мы ожидаем его завтра, — ответил Солари. — У нас уже все подготовлено. — Он повернулся к Тобину и улыбнулся. — Слуги проводят тебя в твои покои, если желаешь отдохнуть. Или хочешь сначала осмотреть свой замок?

«Свой замок»!

Тобин не смог сдержать улыбку.

— Да, хочу.

Весь остаток дня они потратили на исследование замка, с Солари и Фарином в качестве проводников. Основные жилые помещения находились в одной из башен и в крыле, протянувшемся вдоль сада между этой башней и соседней. Вторая башня служила крепостью, зернохранилищем, арсеналом и сокровищницей. Тобин был поражен, когда ему сообщили, что в случае осады в крепости можно разместить армию из нескольких тысяч человек.

Второе крыло, шедшее параллельно первому по другой стороне прямоугольника, занимали помещения для слуг, кухни, прачечные, пивоварни и прочие хозяйственные службы. В одной из больших палат работали ткачи, склонившиеся над большими ткацкими станками; в соседней десятки женщин и девушек пряли лен и хлопок для ткачей, напевая протяжные красивые песни.

Внутри прямоугольника, образованного башнями и крыльями, находились просторные сады и рощи, и там же разместился изящный небольшой храм, посвященный Иллиору и Сакору. Украшенные колоннами галереи верхних этажей главной башни выходили как раз на эти сады.

У Тобина и прочих уже основательно болели ноги и кружилась голова от впечатлений, когда Солари наконец оставил их в отведенных им комнатах, чтобы все могли отдохнуть и подготовиться к вечернему пиру.