Линн Флевеллинг - Тайный воин

Один за другим и остальные заметили нежданных гостей. Несколько девочек вскрикнули от испуга. Ки уронил меч и опустился на одно колено. Аренгил, Лута, Никидес и их оруженосцы поспешили сделать то же самое. Один только Тобин не мог пошевелиться.

Эриус вышел на середину площадки и огляделся, запоминая лица для грядущего наказания. Наконец он повернулся к Тобину.

— Что здесь происходит, племянник? — требовательно спросил он.

Тобин наконец осознал, что он единственный стоит во весь рост, но ноги по-прежнему отказывались повиноваться. Он посмотрел прямо в глаза королю, пытаясь понять, сильна ли надвигающаяся буря. Да, в глазах Эриуса безусловно пылал гнев, но был в них и переменчивый, как ртуть, намек на безумие.

— Ну? — сердито бросил Порион.

— Мы… мы просто играем, — выговорил Тобин. И тут же понял всю глупость своего объяснения.

— Играете?

— Да, твое величество, — пискнул чей-то дрожащий голосок. Это была Уна. Она положила меч перед собой, как бы предлагая его королю. — Это всего лишь игра… мы делаем вид, будто мы воины.

Король повернулся к ней.

— И кто все это придумал?

— Я, твое величество, — сразу ответила девочка. — Я попросила То… принца Тобина показать нам, как обращаться с мечом.

Король, подняв брови, посмотрел на Тобина.

— Это правда? Вы все забрались сюда, тайком, просто ради игры?

Мориэль уже откровенно злорадствовал. Интересно, как долго он шпионил за ними, подумал Тобин, проникаясь еще большей ненавистью к давнему врагу. И что именно он рассказал королю?

— Да, Уна попросила меня немного поучить ее, и я согласился, — сказал он. — А сюда мы забрались, потому что ее отец не одобряет такие игры. И потому что старшие мальчики подняли бы нас на смех за тренировки с девочками.

— А ты, Никидес? — спросил Эриус. — Ты тоже принял участие в этом посмешище и даже не потрудился рассказать своему деду?

Никидес опустил голову.

— Нет, твое величество, не рассказал. Я виноват. Мне следовало…

— Тебе много чего следовало, черт побери! — прогремел Эриус. — И тебе тоже, юная мисс! — рявкнул он на Уну. Когда король снова повернулся к Тобину, его лицо перекосилось от ярости. — А ты, ты, юнец королевской крови, подстрекаешь людей к бунту! Если об этом узнают мои враги?

Ноги у Тобина подогнулись, и он упал на колени перед королем, уверенный, что Эриус его ударит. В то же мгновение краем глаза он уловил некий намек на движение — и его охватил еще больший ужас.

На краю крыши за спиной короля стоял Брат, четко вырисовываясь на фоне яркого неба. Даже с такого расстояния Тобин увидел, что лицо его близнеца исказилось жаждой убийства. Брат двинулся вперед, подкрадываясь к королю, пока тот продолжал ругать Тобина.

В доме Оруна Тобин был слишком ошеломлен, чтобы как-то отреагировать на появление Брата, но на этот раз он опомнился вовремя. Поднеся ладони к губам, как бы умоляя короля простить его, он произнес заклинание настолько громко, насколько смог осмелиться.

Брат остановился и посмотрел на Тобина, скривив губы в безмолвной ярости. До короля ему оставалось несколько шагов, он уже почти мог дотянуться до Эриуса рукой… Бешенство голодного духа разлилось по крыше, как ледяной туман, но Тобин продолжал смотреть на него, шевеля губами уже беззвучно: «Уходи. Уходи. Уходи».

Прежде чем он понял, намерен ли Брат повиноваться, Эриус сделал шаг к нему, закрыв собой призрак.

— Что ты там бормочешь, щенок? — злобно спросил он.

Онемев от страха, Тобин беспомощно ожидал, что король вот-вот упадет замертво на глазах у всех.

— Ты что, не только онемел, а еще и оглох? — взревел Эриус.

— Нет, дядя, — прошептал Тобин. Чуть передвинувшись в сторону, он наконец заглянул за спину королю.

Брат исчез.

— Прости меня, дядя! — сказал он, от облегчения сразу став отважным и дерзким. — Я не думал, что в наших занятиях есть что-то плохое.

— Не думал?! Ты что, забыл о моем запрете?!

— Но мы не учили их по-настоящему, твое величество, — ляпнул Ки. — Просто мы думали, что если останемся с девочками наедине, может, они позволят поцеловать себя… Но… но только они пока не спешат с поцелуями.

Тобин внутренне сжался; Уна должна была понять, что это — беспардонная ложь, произнесенная лишь ради спасения их от королевского гнева, но все равно Тобин боялся взглянуть на нее.

— Он лжет! — закричал Мориэль. — Я за ними следил! Они учили девочек по-настоящему!

— Да тебе-то откуда знать разницу, мокрица бледнолицая! — огрызнулся Ки.

— А ну молчать всем! — рявкнул Порион.

Но неожиданно для всех Ки удалось найти нужное объяснение. Эриус долго смотрел на оруженосца, потом снова повернулся к Тобину, и в его глазах уже играло веселье.

— Это правда, племянник?

Тобин опустил голову, не в силах смотреть в лицо девочкам.

— Да, дядя. Это была игра. Чтобы заманить сюда девочек.

— И целовать их, да?

Тобин кивнул.

— Это что-то новенькое! — воскликнул Корин с неестественно громким смехом.

Его отец тоже взорвался хохотом.

— Ну, за такое трудно тебя винить, племянник. Но вам, девочки, следовало проявить больше рассудительности. Стыд какой! А ну быстро все отправляйтесь по домам и не думайте, что ваши родители об этом не узнают!

Уна, поворачиваясь, чтобы уйти, бросила взгляд на Тобина. И сомнение в ее глазах ранило его намного сильнее, чем все, что мог сказать или сделать король.

— Что касается остальных… — Эриус замолчал, и Тобин снова напрягся. — Вам надлежит провести ночь у алтаря Сакора и как следует подумать о собственной глупости. Марш отсюда! И оставаться там до утра, пока не придут другие компаньоны.

В эту ночь Тобин снова думал о короле и обо всем, что позволил себе забыть. Ведь несмотря на приступы бешеной ярости короля, Тобин был очарован отеческими манерами и щедростью Эриуса.

Появление Брата разрушило наваждение раз и навсегда, а заодно и разбило сердце Тобина. Ведь можно было не сомневаться в том, что пусть одно мгновение, но все же король готов был убить его — как и лорд Орун.

Но не пережитой страх и не наказание заставило Тобина тихо всхлипывать в глухой час ночи. Когда он, совершенно измученный, опустился на колени и задрожал от холода, откуда-то налетел легкий порыв ветра, странный дым с алтаря Иллиора окутал его, и он вспомнил… вспомнил, как мать тащила его к окну, пытаясь выбросить и его тоже, когда сама устремилась навстречу смерти. Он вспомнил, как выглядела река — черная толща воды меж заснеженных берегов. Вдоль самого края воды намерз лед, и Тобин тогда подумал, разобьется ли он, когда они с матерью упадут… Он уже падал, но что-то дернуло его назад, подняло в самый последний момент и оттащило от окна, подальше от предсмертного крика матери.