Эрик Ластбадер - Вуаль тысячи слез

Надеюсь, Миина меня слышит. Нельзя, чтобы Элеана и малыш погибли. Они слишком мне дороги.

«Хотя ты и понятия не имеешь, кем может стать этот ребенок?»

Какая разница!

«Твоя вера безгранична, а клятва непоколебима. Вот доказательство».

Я готов умереть.

Великий дракон обнажил огромные зубы.

«Ты что, вообще ничего не понял? Не время умирать, Наватир. Время служить Миине, кундалианам и в'орннам. Приближается война. Мои братья всеми силами старались ее избежать, но теперь даже они видят, что война неизбежна. Ты Наватир, защитник Дар Сала-ат. Я посвящаю тебя в этот сан и посылаю благословение Миины».

Если я действительно тот самый Наватир, то, умоляю, помоги освободить госпожу Джийан, твою преданную слугу, от пыток архидемона Хоролаггии!

«Джийан — возлюбленная Миины, так же как и Дар Сала-ат. Ее судьба в ее собственных руках».

Она и моя возлюбленная! Я не позволю, чтобы ее обидели.

«Ты защитник Дар Сала-ат и на подобные заявления не имеешь права».

Если она умрет…

«Любая война несет с собой перемены, а такая, как та, что надвигается, и подавно. Все, что ты считал истиной, изменится».

Моя любовь к Джийан никогда не изменится и не умрет.

Внезапно Реккк почувствовал, что огромный дракон начинает его поглощать. Они сближались с каждой секундой, вот чудище раскрыло огненную пасть, и Реккк исчез в бездонной глубине. Ему стало очень тепло, будто вместо крови по венам потекла огненная лава. В мозгу шумели, перекрывая друг друга, сотни голосов. А потом наступила тишина. Мертвенная или предсмертная. На мгновение Реккк испугался, что все это сон и он умирает.

Затем вера снова зажгла его кровь, и он почувствовал, как его возносит в глубины Космоса и пронзает поток бурлящей вокруг жизни. Реккк будто комета проносился по бесчисленным вселенным, наполняясь впечатлениями. В это мгновение весь Космос существовал в его теле.

Элеана качала на руках красивого малыша — своего новорожденного сына. С одной стороны, это был ее малыш, но с другой — в нем теперь было что-то еще. Элеана старалась не думать об этом. По крайней мере, пока. Малыш блестел от околоплодной слизи. Негромко напевая, Элеана собралась вытереть его насухо и тут увидела, что с внутренней стороны черной гэргоновской сферы, по-прежнему окружавшей ее с сыном, появилась сеть сиреневых лучей.

Сердце бешено забилось, Элеана вздрогнула и решила перенести ребенка в другое место. В ту самую секунду она заметила, что сиреневые лучи исходят от тела мальчика, поднимаясь к черной сфере. Малыш успокоился, и Элеана стала наблюдать, как околоплодная слизь испаряется, а кожа розовеет. Мальчик вращал глазами, кажется, еще не различая очертаний окружающих предметов. Впрочем, присмотревшись внимательнее, Элеана испуганно закричала. Зрачки новорожденного расширялись и сжимались, вот он слегка наклонил голову и в упор посмотрел на мать. Крошечные губы изогнулись в улыбке. Малыш радостно загулил и схватил Элеану за палец.

Сеть сиреневых лучей увеличивалась. Элеана коснулась лба ребенка — он был горячим, как печь. Неужели лихорадка? Малыш болен? Похоже, что нет. Ей показалось, будто тело ребенка блестит, а контуры расплываются. Элеана покачала головой, помахав рукой перед глазами. Скорее всего, это она заболела, а от суровых испытаний начались галлюцинации.

Однако, когда Элеана вновь взглянула на сына, он выглядел не новорожденным, а шестимесячным.

Сеть сиреневых лучей продолжала расти. Младенец открывал и закрывал рот. Материнский инстинкт подсказал Элеане, что ребенок пытается заговорить.

«Великая Миина, — подумала она, — что происходит?»

Естественно, Элеана знала ответ. Нит Сахор, живущий в теле ее сына, давал о себе знать. Ребенок снова замерцал, контуры расплывались. Элеана подумала, что, наверное, так растут гэргоны, не успевая насладиться детством. Ей стало грустно.

Понимая, что сын теряет годы, не приобретая опыт и переживания, она заплакала. Сквозь слезы Элеана едва видела своего малыша. Она почувствовала, как он шевелится, касается ее лица, и услышала нежный голосок:

— Не плачь, Элеана. Та, что подарила мне жизнь, не должна плакать.

Элеана прижала ребенка к себе, уже трехлетнего. Он менялся так быстро, что она не успевала уследить. Мать обнимала сына, нежно целовала, а он мерцал, рос и взрослел, подгоняемый техномагией гэргонов. Наклонившись к уху Элеаны, мальчик произнес то, что она так давно ждала:

— Мама!

К своему огромному удивлению, Реккк Хачилар, уже в облике Наватира, вернулся в ту же самую пещеру, где оставил больную дуурской лихорадкой Элеану. Ему казалось, что красный дракон перенесет его к Дар Сала-ат в коррушские степи.

Проходя мимо обледеневшей лужи, он увидел себя одетым во все красное — украшенная узором туника, брюки из неизвестной ему блестящей ткани, высокие замшевые сапоги. На толстом ремне висели два меча в покрытых священными рунами Миины ножнах. На широких квадратных плечах воина была накидка с капюшоном, надувавшаяся словно по собственной воле. Посмотрев в импровизированное зеркало повнимательнее, Реккк сдул успевшие налететь снежинки. Увидев собственное лицо, он почувствовал, что сердца сейчас вырвутся из груди. Хотя рост и ширина тела существенно не изменились, воин походил не на в'орнна, а на кундалианина.

На голове, щеках и подбородке появилась светлая растительность. Реккк с удивлением оглядел короткую светлую бородку. Как здорово, что у него теперь растут волокна, которые кундалиане называют волосами. Да еще в таком изобилии! А глаза теперь похожи на заснеженные вершины Дьенн Марра. Форма головы тоже изменилась — с конической на шаровидную, как у всех кундалиан. Снова и снова Реккк ощупывал свое новое лицо с высокими скулами и пухлыми губами. Он переживал, что новое лицо может не понравиться Джийан, и боялся, что они больше не встретятся.

Услышав голоса, Реккк обернулся. Женский голос он узнал без труда. Это была Элеана, и воин тут же мысленно поблагодарил Миину. Однако второй голос, принадлежавший молодому мужчине, был совершенно ему не знаком. Реккк уже собирался пойти и узнать, с кем говорит Элеана, как почувствовал присутствие другого живого существа.

Он увидел огромного, устрашающего вида зверя, который вылезал из тумана. У него было три пары черных словно деготь ног и удлиненной формы морда. На внутренней стороне длинных ног росли пучки шелковистой шерсти. Длинная шея грациозно изгибалась, а жесткая грива напоминала щетку. Большие золотого цвета глаза светились умом. На лбу рос блестящий витой рог.

— Нарий, — прошептал Реккк. — А я думал, вы остались только в легендах.