Райдо Витич - Знак Бесконечности

В другой зале Саша почувствовала волнение –– у нее возникло чувство, что она уже видела длинный, застеленный белым полотном стол на ступени, и окна бойницы за ним, и еще один, чуть меньше, наискосок от него, у зажженного очага. Второй очаг находился напротив первого, у другой стены. А справа деревянная лестница, ведущая наверх, и дверь прямо под ней. Стены здесь были выбелены, факелы на них отсутствовали, вместо них висели гобелены с изображением картин охоты, битв, пейзажей. Вдоль стен стояли чаши на длинных железных стойках, а у очага, меж сиденьями, лежал здоровый пес и увлеченно грыз кость. Саша никогда не интересовалась собаками, поэтому ей трудно было определить его породу, но, судя по мощным челюстям, немалой массе тела и окрасу, это был чудом выживший саблезубый барс, если таковой существовал.

Саша немного насторожилась: а не кинется ли на нее это чудо природы, приняв еще за одну косточку?

Не кинулось, посмотрело, как на предмет мебели, и продолжило свое занятие.

–– Хороший пес, –– улыбнулась она облегченно и пошла дальше, в дверь за столом у камина.

Коридор с факелами на каменных стенах, ступени, поворот, двери, за которыми слышен гул голосов и бряканье. Саша распахнула ее: кухня.

При ее появлении работа прекратилась, люди мгновенно застыли, звуки смолкли, и Саша подумала: а не попала ли она во владения Спящей красавицы? Две пожилые женщины и девочка застыли над корытом с пухом с дохлыми курами в руках, еще одна женщина замерла, утопив по локоть руки в тесто, пара мальчишек лет 14 в добротной одежде –– с одним подносом на двоих, невысокий толстяк с немытыми сальными волосами –– с половником в руке, зависшем на полпути ко рту. Рядом в огромном чане на огне булькала густая коричневая жидкость.

–– Здравствуйте! –– с достоинством оповестила их девушка. Кто-то в толпе слева закашлялся, остальные не шелохнулись. ’Славно’, –– кивнула себе Саша и прошествовала к толстяку, попробовала из его ложки варево и нашла его весьма приятным.

–– Вкусно! –– одобрила, глянув в выпуклые глаза мужчины, и поторопилась к выходу: судя по тому, как они закатились, а недюжее тело качнулось –– тот готов был рухнуть в обморок.

Девушка прикрыла дверь и зажмурилась, предчувствуя значительный грохот, но услышала лишь неприязненный, полный злости бас:

–– Сейчас же отнеси этот черпак святому отцу, Эйрис! Пусть освятит, окропит его и…выкинет!

Н-да-а. Вот и первый недруг. Знать бы еще причины столь трепетных чувств.

Девушка пошла дальше, обдумывая произошедшее, вспоминая теплые, как снег в декабре взгляды всех без исключения присутствующих в кухне, и тех, кого видела во дворе и кого встречала, пока осматривала замок, и вывод напрашивался сам –– тот толстяк один из очень, очень многих.

Она толкнула дверь слева и увидела небольшой дворик. Саша прислонилась к косяку, не решаясь ступить на него. Скрытой тенью от навеса, идущего вдоль всей стены, у нее больше шансов избежать’ народной любви’, а заодно, если получится, узнать ее причины или хотя бы попытаться понять.

Людей здесь было немного и каждый занимался своим делом: слева в углу верткая девчонка с косичками ловила кур. Стражники гоготали у стены, выслушивая молоденького паренька в бархатном колете. Прямо по курсу застыли две женщины с корзинами белья и переговаривались вполголоса. Правее конюшня. Двое мужчин с голыми загорелыми торсами убирали сено с земли, перенося его ворохи внутрь. Еще двое стражников, видимо, обсуждали достоинства своих рысаков, держа их под уздцы. Дальше, метрах в ста, а может, и больше деревянное строение и, видимо, сад: длинные и стройные ряды деревьев.

–– Госпожа…–– тихий неуверенный голос словно из-под пола. Саша обернулась. Рыжеволосая женщина склонилась так низко, что ни лица не разберешь, ни возраст не определишь.

–– Да?

–– Стол накрыт…

–– Обед?

Та лишь кивнула. Саше надоело смотреть на это унижение, и она подняла девушку за плечи, заглянула в лицо: Майла. А откуда она знает? Старушкины проказы.

–– Здравствуй, Майла. Рада тебя видеть.

–– И мы рады, –– а глаза в пол, а пальцы свело в сцепке на груди, а голос дрожит, а вид…секунда, другая и в обморок упадет. Рады, значит?

‘Не верю’, –– готова была воскликнуть Саша и взмахнуть рукой, как Станиславский. Но она –– Видеич, потому лишь вздохнула и пошла внутрь, приглашая за собой служанку:

–– Что нового в замке? Как у тебя дела? У других?

–– Хорошо, госпожа, –– не голос, а эхо, не девушка, а привидение –– скользит позади и молчит. Саша минуту ждала продолжения ‘беседы’, вторую, пять и поняла –– зря. Та, судя по виду, все сказала.

Н-да-а, атмосфера-то в замке далеко не праздничная.

Саша толкнула дверь в столовую залу и увидела лишь пять человек, а ожидала лицезреть нестройный ряд жадно чавкающих воинов.

–– А где остальные? –– проявила любопытство и удостоилась удивленных взглядов всех присутствующих.

–– Обедают в другой зале, –– чуть помедлив, ответил Винсент. Он восседал во главе стола и, видимо, ждал, что она займет место рядом с ним, но Саша села напротив отдельной группы с девочкой посередине. Милый, но, по ее мнению, слишком угрюмый для этого возраста ребенок. Лет 10 не больше, чудесные волосы, озорные веснушки и не по-детски настороженный и серьезный взгляд больших карих глаз. Девочка лениво жевала куриную лапку, подперев висок кулачком, и всем видом показывала, что не видит мачеху в упор. Родерик и Вордан сосредоточенно поглощали мясо, пожилая леди с белым и рыхлым, как тесто, лицом аккуратно резала острым миниатюрным кинжальчиком кусок пирога с мясом и им же отправляла кусочки в рот. Винсент крутил золоченый кубок и бросал на Сашу странные взгляды.

Саша вздохнула: невеселая у нее ‘путевка’.

Перед ней возник мальчик лет 14 в бархатном колете и кувшином в руке, поставил золотой блин перед носом, налил в кубок что-то мутное на вид, отдаленно напоминающее и по цвету, и по запаху перебродивший квас, и с поклоном отошел в конец стола.

Саша попробовала жидкость и скривилась: неразбавленный лимонный сок, в котором погибло немало изюма. Градусов 10 будет. И озадачилась: неужели это пойло и ребенку дают? Что ж с ее желудком будет? А с головой?

Девушка решила быть понаглей –– в конце концов, она теперь хоть и временно, но мать ребенку и просто обязана последить за ее здоровьем! И Саша приподнялась и, взяв кубок Дезидерии, заглянула в него –– так и есть –– та же золотистая жидкость. Девушка решительно отодвинула кубок и, присовокупив свой, попросила мальчика:

–– Принеси что-нибудь другое.

–– Что? –– растерялся тот.

‘Да откуда я знаю?’ –– чуть не брякнула Саша, но вовремя прикусила язык, сообразив, что действительно не знает, какие напитки распространены в средневековье. В памяти всплыло лишь два названия –– сидр и эль. Ни того, ни другого она в глаза не видела и потому могла ошибиться, назвав то, что уже разлито.