Артур Грэм - Рождество или Библия волшебника

— Да. Я красив. А вот они, — продолжил незнакомец, показывая на людей, оставшихся в «бобике», — они ничего не вспомнят. Как и все остальные свидетели нашей грубой сегодняшней оплошности.

Он щёлкнул два раза пальцами, и наручники сами собой спали с рук Кирилла.

Ничего так и не поняв, юноша продолжал идти за парнем, рассматривая образовавшуюся вокруг картину. Всё казалось каким-то странным. А происшествия двух последних дней вообще были похожи на дурной и нелепый сон.

— Вот и пришли, — сказал проводник, показывая на автомобиль, сверху чем-то похожий на лимузин. Он тоже был ярко-зелёного цвета, правда, вместо колёс у него размещались длинные полозья, как у саней. — Хороший зимний вид транспорта, — добавил незнакомец, заметив очередное удивление на лице у Кирилла. — Кстати, — замешкавшись продолжил тот, — я Андрей Фифичкин, — тот хотел было улыбнуться, но, явно пересилив себя, стал серым как скала. Кирилл посмотрел на автомобиль. Похоже, Андрей его изрядно почистил — на том не было ни одной снежинки.

— Присаживайтесь, — открыв дверь, произнёс парень, — сегодня я Ваш личный шофёр, гид и проводник, — с гордостью произнёс тот, — личный!

Терять нечего, подумал Кирилл, — ведь назад пути уже нет. Он залез в авто, и дверь захлопнулась. Прошло секунд двадцать. На переднем сидении показался Андрей.

— Рекомендую пристегнуться, — закрывая переднюю дверь, сказал тот и… улыбнулся.

— Я… я… — хотел, было, что-то спросить Кирилл, но Андрей его перебил. Он настроил зеркало заднего вида так, чтобы видеть своего пассажира.

— Не волнуйтесь! На месте Вам всё расскажут, — сказал шофёр, дважды щёлкнув пальцами, отчего машина тут же завелась. — Лично мне известно лишь то, что я обязан Вас доставить в резиденцию Её Величества, — он поправил свою фиолетовую шерстяную фуражку. — В этом есть и положительный момент — не нужно идти в школу и делать уроки, — громко захохотал Андрей и нажал на педаль — машина, резко двинувшись, заскользила по снегу. С наступающим!

У Кирилла снова зазвенело в ушах, а из носа неожиданно пошла кровь. Он достал из своего рюкзака салфетку и, опрокинув голову, заткнул одну из двух дырок. Если вам интересны подробности, это была правая дырка.

— Ничего, такое иногда случается, — произнёс улыбающийся Андрей, — Вы пристегнулись?

Кирилл кивнул, от чего в ушах зазвенело ещё сильнее. Он только сейчас заметил, что снег падает вновь. Какой странный прогул занятий…

Они ехали уже час. Парень прислонился к оконному стеклу — местность ему казалась незнакомой: вокруг лес и неизвестная трасса без автомобилей. Лимузин мчался куда-то вдаль. Вдаль от города. Ну, всё, подумал Кирилл, тут и настал конец моей несчастной жизни…

Евгений Петрович был человеком счастливым. Во-первых, потому что никто не знал о его личной жизни. А во-вторых, его жуткие тайны всегда оставались… тайнами.

Сегодняшнее утро мужчина провёл в своей мастерской. Из старого комода он достал какие-то предметы, зажёг то, что осталось от свечи, пробормотал под нос неведомые слова и… прокашлялся.

Из соседней комнаты донёсся стон. Евгений Петрович улыбнулся. Его план был безупречен.

— Принцессочка, проснись, Пипси хочет каки! — Катю разбудил голос бабушки, только что вошедшей в её комнату. — Принцесса, Пипси очень хочет каки-каки.

— Ба, еще только половина восьмого, — лениво посмотрев на часы, ответила Катя.

— Вот именно, золотце, — бодро сказала старушка. Она раскрыла занавески на окнах, и девушку ослепил зимний утренний свет, — сперва нужно выгулять собаку, а затем — дуй сразу в школу. Пари, как мотылёк. Давай, принцессочка, вставай, а я пока приготовлю завтрак.

— Нууу, — проворчала Катя, с головой накрывшись одеялом.

— Кто рано встаёт, тому Бог даёт, — бабушка пыталась всячески стянуть внучку с постели.

— Ба, что с тобой? — с трудом приподнявшись на кровати, поинтересовалась рыжая растрёпанная девушка. Приоткрыв глаза, она осматривала седоволосую старушку с ног до головы, — ты… эээ… сменила имидж? — спросила она, уже окончательно проснувшись.

— Это громко сказано, — засмущалась бабушка. — Просто через полчаса придёт Евгений Петрович, и я хотела бы, чтобы ты к тому времени покинула нашу скромную обитель, — сладким голосом добавила она.

— Кого покинула? — глаза Катерины явно устремились в бабушкины розовые чулки, а потом и на красное платье с розами, изображёнными прямо на груди.

— Отбарабанить отсюда, — спокойно добавила бабушка, вытирая пыль с Катиного шкафа, — счафкнуть… Ну, я не знаю, как говорит сейчас молодёжь.

— Вообще-то, молодёжь так не говорит, но я поняла ход твоей мысли, — девушка, сладко зевнув, потянулась на кровати.

— Давай, иди умываться, а я сама застелю постель, — бабушка явно пыталась выпроводить внучку.

— Тебе идёт этот цвет, — Катя ещё раз взглянула на бабушкины чулки и, хихикая, побежала в ванную. — Евгений Петрович будет в восторге, — послышалось уже из коридора.

Белый мопс с чёрными пятнами по кличке Пипси тем временем метался из угла в угол прихожей, скуля и шкрябая входную дверь.

— Пипси, потерпи, девочка моя, — произнесла старушка. Застелив кровать, она как раз шла на кухню, чтобы приготовить внучке завтрак, — не записяй прихожую, а то мамочка не даст своей девочке косточку. Лю-лю-лю, му-му-му.

Мопсина будто всё поняла. Она подбежала к своей миске и, сев возле неё, глянула на хозяйку глазами умирающего кролика, которого уже нельзя будет оживить.

— Катюш, ты скоро?

— Уже почти, бабуль, — через приоткрытую дверь ответила девушка, поправляя причёску.

Она как раз рассматривала себя в зеркало: два огромных, как у первоклассницы, банта красовались на Катиных красивых рыжих волосах. Коричневое платье, которое перешло по наследству от бабушки, было ей явно в пору.

— Я готова, бабуль, — уже идя по коридору, сказала она.

— И яичница готова, — улыбнулась добрая старушка зашедшей на кухню внучке, — правда, вынуждена тебя поторопить — через пять минут Пипси наделает лужу, если её не выгулять.

Катя посмотрела на свою бабушку.

— Ты переодела чулки?

— Кать, когда я ем, я глух и нем, как немец, — сердито ответила бабушка, приглаживая свои седые волосы, чтобы причёска выглядела ещё идеальнее.

— Просто фиолетовый цвет тебе тоже идёт, — Катя сделала глоток сладкого чая, — ты ведь у меня современная.

Бабушка ничего не ответила. Она посмотрела в окно на падающий снег и повернулась к внучке, взглядом намекая, чтобы та ела быстрее.