Ольга Силаева - Драконье лето

Я опустился на присыпанную звездами траву. Лин села рядом, подтянув ноги к груди. Белое платье казалось припоздалым облаком. Я мотнул головой: опять! Квентин, ты не дракон, а не пойми что. Туман в голове, вернее и не скажешь.

— Ты ужинала? — спросил я.

— Некогда было, — Лин грустно усмехнулась. — Чаю вот попила вприкуску. С ключами.

— Ты заходила к нашему соседу по экипажу, — медленно проговорил я. — И сделала слепок ключа от библиотеки?

— Я и у лекаря была. Чтобы не вызывать подозрений, — Лин подняла голову, посмотрела мне в глаза. Как же она изменилась за последние недели… — И к тому торговцу зашла бы, только он теперь торгует чудесами в другом месте, а в Галавер посылает приказчика. Марек ничего не узнает… но если бы… что бы он сказал…

Я успел ее подхватить. Светлые волосы ткнулись мне в подбородок.

— Лин, не… — я не знал, что говорить. — Не надо.

— А обкрадывать друзей надо? — Она с ожесточением провела руками по лицу, оставляя красные следы. — А залезать, куда тебя не просят? У него жена делает фигурное печенье. А я смотрела ему в глаза и врала. У де Вельера хотя бы была цель, а я? С кем я? За кого?

— Со мной, видимо. — Я вздохнул, отодвигаясь. — Но ты же не с бухты-барахты бросилась мне помогать?

Лин всхлипнула и затихла, упрямо тряхнув головой. Под мостом журчала вода.

Мой взгляд упал на ее плечи, и я понял еще одно.

Скрытый рисунок прочитать непросто. Когда я учился снимать копии страниц, не один лист разлетелся в клочья; десяток обуглились. Я не буду читать новое заклинание на коже, сразу, без подготовки: это бесчеловечно. И не оставлю Лин здесь. Не могу.

— Ты знал, что я ученица дракона? — глухо спросила она.

Я похолодел.

— Марек учил меня логике, — продолжала она. — Связи, обстоятельства, действия. Я умею рисовать цепочки условий, перемножать многозначные числа. Но, знаешь, так хочется верить, что я один раз неправильно сложила два и два. И одноруких фехтовальщиков было три или десять, и мэтру отсекли руку не в Галавере, и…

Она шумно выдохнула. Я боялся вздохнуть.

— Я не хочу, чтобы с тобой было то же самое, — просто сказала она. — Даже если тебя зовут не Квентин, а де Рист, и с де Вельером вы заодно.

— Мы не заодно. — Я поразился, сколько льда было в моем голосе. — В тот день, когда… Я видел его первый раз в жизни.

— А про мэтра что скажешь?

— Если маги его в чем-то подозревают, его нужно предупредить, — я поднялся на ноги. — Немедленно.

— Никто не знает, кроме меня, — Лин отвернулась к воде. — Я подслушала разговор Далена и Эйлин. Волшебники не любят вспоминать о старых добрых временах, но там был повод.

— Какой?

— Потом, — она покачала головой. — Я слышала достаточно. Кому еще заклинание оторвало руку, кто фехтует, как драконы, кто избегает магов и прячет свой огонь? Я знаю. Они нет. Когда разговор зашел про Темь, они лишь пожали плечами. Квентин, почему он не сказал мне? Почему ты?..

— Потому что он погиб, если ты расскажешь Мареку, — ровно ответил я. — Ты этого хочешь?

— Мечтаю!

Лин сверкнула глазами, поднимаясь, и я с запозданием вспомнил, на что она способна. А у меня на нее рука не поднимется. И я сам не знаю, что придавит пальцы: чувство вины? Боязнь повредить послание? Или то самое, туманное?

— Ты знаешь, что это Марек его искалечил? — спросила она. — Да нет, ты же говорил тогда, в Теми, что мэтр не назвал тебе имени… Изящно получается, правда? Марек, мэтр и я между двух огней. И ты. Может, мы с тобой следующие? Кто кому отрубит руки, Квентин?

— Так, — я шагнул к ней. — Все. Хватит. Ты хочешь выслушать правду — или будешь буйствовать?

— А ты мне ее скажешь? — Лин покачала головой, но села обратно. — Всю?

— Не знаю.

Я сел на колени, придавив краешек ее платья. Лин осторожно взяла меня за руку.

— Я боюсь, что ты изменишься, — прошептала она. — Я слышала такие вещи, от которых у кого-нибудь другого волосы бы встали дыбом. Но мне было все равно. А когда я узнала то единственное про мэтра, мне казалось, у меня кровь горлом пойдет.

— Ты меня знаешь, — так же тихо ответил я. Вспомнил Херру и болезненно поморщился, но не отнял руки. — Но мэтра надо предупредить. Начинается война. Марек поручился за тебя, но теперь все по-другому.

— Ой ли? Нам доверяют. А мы…

— Пойдем в библиотеку этой ночью. Знаю. Я расскажу, а ты не убирай руку, хорошо? Мне… нужно, — с усилием выговорил я, — знать, что ты на моей стороне. Если она вообще есть, эта сторона.

Ее пальцы скользнули по моим.

— Попробуем. Но учти, потом буду рассказывать я.

Я поймал ее улыбку и нырнул в омут.

— В тот год, когда ты родилась, Корлин дописал свою книгу, Драконлор. Все архивы Галавера по сравнению с ней — ничто. Достаточно одного-двух мастеров, да хватило бы и нас с мэтром… с Эриком, чтобы драконы вернулись в мир, как должно. Чтобы любой, в ком есть огонь, развернул способности до предела. И… может быть, чтобы высокая вода не добралась до Галавера. Но тогда шла война. Корлин не передал книгу магам, не пошел к драконам, а выбрал третье: спрятал ее. И твое тело знает где, Лин. Огненное имя было уловкой. Ты — послание, и на твоей спине выжжена тайна, за которую многие отдали бы правую ру…

Я прикусил язык. По вискам тек холодный пот. Лин сидела с непроницаемым выражением лица. Грустная девчонка в помятом платье… Почему нельзя взять Корлина за шкирку и переписать прошлое?

— Я иногда принимаю ванну, — задумчиво сказала Лин. — Я не видела следов.

— Их нет. Рисунок скрыт. Как ты думаешь, почему я хочу попасть в библиотеку?

— Ты настолько уверен…

— Не я. Эрик очень внимательно выслушал твою няню. У него есть опыт. Он провел годы в поисках с того дня, как потерял крыло.

— Крыло… — Лин с всхлипом втянула воздух. Тонкие пальцы сжались так, что я чуть не вскрикнул, но я не стал ее останавливать. — То есть я… вещь? Всего-навсего?

— Ты ключ. От прошлых и будущих эпох. От тысячелетий, которые только наступят. Корлин доверил книгу тебе. Свою… свою жизнь, понимаешь?

— Нет, — она медленно покачала головой. — Он оставил меня в трактире, как записку. Расти, девочка, мечтай о магии. Потом… покажешь спинку… коллегам…

Я сжал ее руку.

— Глупости. Ты сильнее этих мыслей.

— А записка отправилась в Галавер, — не слушая, продолжала она. — И ни мэтр, ни ты ее не остановили. Не сказали ни слова. Пусть тайна мэтра — только его, но моя, Квентин? Моя?

— Если бы у меня был выбор, ты бы вообще не узнала. Куда легче думать, что умирающий волшебник ошибся, чем принять… правду живых картинок, — я закусил губу. — А ты бы сказала? Сестре, ученице, подруге?

— Маги выступают за откровенность.

— Не этот маг.

— Но и не ты.

— Теперь ты все знаешь, — пожал плечами я. Удивленно посмотрел на ее руку в своей, потер лоб. — Мне уйти?