Олаф Локнит - Волки Севера

— Мне бы такой талант,— заметил Майль. — Это невероятно помогало бы в работе.

— Дар божества? Полученный в качестве выкупа? Да, Конан, ты действительно один из самых интересных людей, которых я когда-либо встречал,— вздохнул стигийский волшебник.

— Не завидую,— буркнул Эмерт.

А Веллан расхохотался.

— Вот теперь ты на самом деле наш родич! — подвывал голубоглазый оборотень, хватаясь за живот.— Не только брат по мечу, но и по крови!

И пусть остальные люди тебе завидуют! Добро пожаловать в Семью!

— В Стаю,— поправил его Эртель. Наследник встал с торжественным видом и протянул руку Конану: — Воля древнего бога нерушима. Конан, теперь и ты будешь бежать в Стае Вожака.

— А кто у нас нынче Вожак? — Конан понял, что с новым даром придется смириться.

— Эрхард, король Пограничья.

— Согласен,— не раздумывая, сказал варвар, и пожал руку Эртеля.— Одна беда — не знаю, что делать с этим нежданным подарочком Альбиорикса?

Конан поднял со стола жалованную грамоту на герцогский титул.

Оборотни, Тотлант и граф Майль дружно пожали плечами.

— Да гори оно синим пламенем! — решился Конан.— Мне предсказана королевская корона, а отнюдь не герцогская! Все, побыл денек герцогом и хватит!

Киммериец поднес пергамент к пламени свечи, аккуратно запалил свиток, и когда тот догорел, стряхнул пепел с пальцев.

— Вот как ты разбрасываешься королевскими милостями,— усмехнулись за спиной Конана.— Нехорошо-о…

Позади стоял Альбиорикс. Без свиты.

Трактирщика, подобострастно посматривающего на короля Бритунии снизу вверх, можно было не считать.

— Вегеля только что повесили,— сказал король.— За измену и способствование оборотням. Впрочем, это неважно. Вы, как я вижу, празднуете? Будет ли позволено королю поднять бокал за победу?

— Хм-м, позволяем,— милостиво кивнул граф Майль, и каждый понял, кто нынче в Бритунии настоящий правитель.

Спустя четыре седмицы, миновавших от событий в Пайрогии, столица королевства Пограничного гудела, будто растревоженный улей. Слухи ходили самые что ни на есть преудивительные.

Рассказывали, что наследник нынешнего короля нашел Бешеного Вожака, вызвал его на поединок и собственноручно зарубил на главной площади Пайрогии при большом стечении народа, за что и был одарен новым бритунийским королем титулом герцога.

— Нет,— говорили другие, попивая пиво в «Короне и посохе»,— неправда это все! Герцогом стал Веллан, сын Арта. Да ты же, почтенный, его помнишь! Молодой такой, с синими глазами. Частенько в наш трактир заходит. Его еще прошлым летом ловила стража короля Дамалла за жульничество и неуплату долгов. А Бешеного, верные люди рассказывают, удавили в петле на шибенице. И перед смертью Вожак изошел черным дымом да выкрикнул проклятие, мол, быть Пограничью пусту…

— Да что ты, куманек, знаешь?! — возмущался другой.— Вожака из Пайрогии в серебряной клетке привезли. Чтоб не сбежал, паршивец, ибо всякому известно — бешеный оборотень серебра боится, в отличие от оборотня обыкновенного.

— И что же? — ахали собравшиеся в трактире обыватели.

— А то, досточтимые месьоры! Теперь наш добрый король Эрхард будет его прилюдно показывать за деньги, прямиком в клетке.

— А каков он из себя-то, Бешеный? — тотчас следовал вопрос.

— Как и положено,— важно отвечал купчишка, больше других осведомленный в последних новостях.— Клыки, пена у рта, зенки алым пламенем горят, ухи острые и волосатые. Страсть, в общем.

— А когда в человека превращается, каков?

— Так он в человечьем облике упомянутую страхолюдину из себя и являет! Когда зверюгой оборачивается, и вовсе чудище непотребное — огонь из пасти…

— И дым из-под хвоста… Вонючий-превонючий,— зевнув, промолвил один из слушателей. Насмешник был высок, черноволос, по зимнему времени одет в теплый соболий полушубок, распахнутый на груди, да в полосатые штаны, какие носят нордхеймцы. Толпа загудела неодобрительно, а высоченный громила еще раз скучно зевнул, поднялся и вышел из трактира, впустив в теплую обеденную залу клубы морозного воздуха.

… Направился Конан в сторону черневшей на холме каменной коробки — теперь в этом невзрачном, наполненном тараканами, сквозняками и запахом кислой капусты строении находилась резиденция его величества короля Пограничья Эрхарда Первого, каковой к данному титулу мог присовокупить и звание Вожака Стаи. Обычного вожака, не бешеного. Мало того, что Эрхард теперь повелевал королевством, он был еще и вождем народа оборотней, что населяет небольшое и донельзя запущенное полуночное государство.

«Не такое уж и запущенное,— поправил себя киммериец, шествуя по утоптанному снегу к обветшавшему квадратному замку.— Вон стража на улицах появилась. Хоть за порядком следить начали. Разбойников потихоньку выводят. Похоже, у Эрхарда крепкая рука. Пройдет лет пять,— и здесь не услышат ни о баронской вольнице в Землях Кланов, ни о грабителях с большой дороги. Пограничью несказанно повезло с королем. Мздоимствовать Эрхард не будет, оборотни и люди для него равны, а за государственным порядком старый десятник уж всяко проследит».

Конан был непогрешимо прав. Если раньше королевский титул в Пограничье хоть и уважался, но ничего не значил, а король был не правителем страны, а скорее ее символом, то за минувшие две с половиной луны обстоятельства резко переменились. Эрхард, едва усевшись на престол, создал личную королевскую гвардию — две сотни оборотней из числа самых верных сородичей, да две сотни людей. Последние набирались из обширных семей кметов и хуторян. В гвардию брали только средних сыновей, чтобы родитель мог передать надел земли старшему, воспитать младшего, а уж о среднем государь позаботится… Открылись несколько новых приказов — военный, торговый, управы пограничной и городской стражи…

Король медленно, но верно брал власть в свои руки, не желая безразлично наблюдать анархию в пределах своей страны.

«Если Эрхард удержит корону…— Конан уже подходил к воротам, украшенным новеньким, совсем недавно вышедшим из мастерской красильщика Грота, что живет на Длинной улице, гербом Пограничья: двучастный щит-домблон – в верхней половине на красном поле светится золотом королевская корона, в нижней, закрашенной белым, зеленеют три дубовых листа, которые держит в зубах волчья голова. Красиво.— …И если старика никто не подсидит, к старости переберусь жить сюда. Хорошая ведь страна. Горы, снег… Куплю дом, женюсь. Только не на девице-оборотне, хотя мне сейчас уже без разницы. Веллан с Эртелем всю дорогу зубы скалили из-за подарочка Фреки. Удружил тоже, ничего не скажешь!..»