Морис Делез - Слуги паука 3. Время полной луны

Водопад! И без того бурная река резко пошла под уклон и превратилась в бешено ревущий поток, и киммериец бросил ставшее бесполезным весло. Глор пикировал в последний раз, пытаясь подхватить хоть одного из беглецов, но, видимо, на этот раз решил не рисковать и пролетел слишком высоко. Конан прижал к себе девушку: водопад водопадом, но пока они живы, есть шанс уцелеть.

Неожиданно упавшая сверху тень заставила его резко обернуться. Он вырвал рулевое весло и приготовился обрушить его на голову стервятника, но, оглянувшись, тут же выбросил его в воду и как сумасшедший заорал Мэгилу в ухо:

— Это Кэрдакс! Хватайся за него!

Они стремительно приближались к перегибу, за которым поток низвергался отвесно вниз. Однако Кэрдакс, сложивший крылья и камнем падавший сверху, двигался еще быстрее, хотя и был дальше.

— Он не успеет! Не успеет, Конан! — в ужасе простонала Милла.

— Успеет! — отрезал киммериец.

Едва Конан оттолкнулся от плота, рассыпавшиеся бревна ухнули вниз, в ревущую водяную бездну, обдав его на прощание ледяными брызгами. Варвар устремился вверх, вцепившись правой рукой в лапу Кэрдакса, а левой прижимая к себе насмерть перепуганную девушку. На второй лапе птицы висел Мэгил.

— Конан! Он не отстает! — Милла судорожно цеплялась за киммерийца, а округлившимися от ужаса глазами глядела на стремительно приближавшуюся зловещую фигуру.

Глор резко спикировал и, вцепившись в спину орла когтями, принялся рвать ее. Кэрдакс резко вскинул голову, и его мощный клюв сомкнулся на ноге монстра. Глор отвратительно заклекотал и, отпустив жертву, взмыл в высоту. Но рана, нанесенная орлу, была слишком велика. С трудом взмахивая крыльями, Кэрдакс резко пошел вниз. Он почти падал, когда Глор вновь ринулся в атаку, целясь когтями в развороченную спину своего врага.

Конан видел, как стремительно надвигается земля, но было еще слишком высоко. Если атака окажется удачной, они разобьются о камни. Огромная тень, словно саван, накрыла их. Милла опустила голову, чтобы не видеть этого ужаса, и закусила губу, чтобы не закричать. Из последних сил Кэрдакс рванулся в сторону, и Глор промахнулся. Пролетев на десяток локтей вниз, он расправил крылья и, задрав уродливую голову, раскрыл чудовищный клюв. Гнусный падальщик победно заклекотал и попытался схватить девушку, обдав ее смрадной волной, но с первого раза сделать это не сумел. От страха Милла завизжала, ибо увидела во взгляде единственного устремленного на нее злобно горящего глаза свою смерть.

Что-то камнем упало с высоты. Фан, о котором все и думать позабыли, стремительно ринулся вниз, и когти его вцепились в единственный глаз урода. Глор забил крыльями и, зависнув на одном месте, замотал головой, пытаясь сбросить сокола, но, потеряв ориентацию, рухнул вниз. Фан попытался оставить свой кровавый насест, но его острые когти слишком глубоко впились в кость монстра.

Кэрдакс несся следом, с трудом планируя, и только у самой земли, когда смерть казалась уже неминуемой, собрав последние силы, сумел чуть выровняться. Конан спрыгнул, когда до земли оставалось полтора его роста. Им сильно повезло, что на пути не попалось камней. Они прокатились по поляне, и высокая трава смягчила их падение.

Конан сразу вскочил на ноги, тревожно озираясь. Он увидел, как, очумело тряся головой, девушка села, осматриваясь, боясь поверить в то, что все уже кончилось. Он увидел с трудом поднимавшегося Мэгила и Кэрдакса. Огромная гора белых перьев слабо пошевелилась, повернув к ним голову, и, обессиленно распластавшись, посмотрела на людей затуманенным взором. Увидев, что все целы, орел слабо заклекотал, забил крыльями и затих. И как только это произошло, искрящийся в лучах солнца туманный силуэт отделился от птицы, и душа прекрасной Зиты предстала перед ними. Она шагнула к киммерийцу, встала на цыпочки и, дотянувшись до его губ, подарила невесомый поцелуй.

— Мог бы и нагнуться.— Она смешливо прищурилась, но тут же посерьезнела.— Когда-то, хоть и не по своей воле, я едва не отобрала у тебя жизнь, теперь возвращаю свой долг. Жаль, что так все обернулось. Прощай!— Она улыбнулась и, подняв руку, помахала ею.

— Постой!

Конан шагнул к ней, но силуэт таял и отдалялся, пока не пропал вовсе. Киммериец опустил голову и некоторое время молчал. Он и сам уже не знал, что хотел сказать ей. Наверное, безотчетная грусть толкнула его вперед.

Милла шагнула к нему сзади и, сузив глаза, больно ущипнула в спину. От неожиданности киммериец отскочил в сторону.

— Ты что?!— удивленно воскликнул он, потирая больное место.

— Запомни,— она мстительно сжала кулачки,— еще одна прозрачная девка, и я ей,— тут она осеклась, сообразив, что угроза ее по отношению к бесплотному призраку должна выглядеть достаточно нелепо,— и я тебе глаза выцарапаю!

Конан опешил:

— Да что ж я без глаз делать стану?

— Мне ты и такой сгодишься,— нашлась она,— зато на других пялиться не будешь!

Глор отыскался неподалеку. Его неестественно выгнутая шея все еще держала на себе уродливую голову с размозженным черепом. Единственный глаз вытек, и на песке возле открытого клюва алела лужица крови.

— Он мертв? — спокойно спросил Конан.

— Он мертв,— так же спокойно ответил Мэгил.

Трупик Фана, обнаружившийся тут же, казался крошечным по сравнению с телом уничтоженного им гиганта. Они решили похоронить его здесь же, прямо на месте гибели.

— Как странно,— задумчиво произнес киммериец, укладывая на могилу последний слой дерна,— он был законченным трусом, скисающим при первой же опасности, когда был человеком, и лишь теперь оказался способным на поступок.

— Так эта птица… — удивленно протянула Милла, да так и не закончила фразы.

— Да,— кивнул киммериец,— в ней жила человеческая душа.

— Что ж,— Мэгил устало вздохнул,— смерть достаточно серьезная встряска.— Зачастую лишь она помогает понять человеку, что жил он не так. К сожалению, в большинстве случаев это происходит слишком поздно, когда поправить уже ничего нельзя.— Он помолчал.— В каком-то смысле Фабиану повезло: ему позволили заглянуть в чертоги Смерти, дали время на раздумье и предоставили шанс. Он ведь не сразу постиг смысл происшедшего с ним, но Рамсис своей жестокостью избавил его от последних колебаний, и он смог, пусть в облике птицы, стать, наконец, человеком. Слишком многим из людей этого так и не удается сделать.

Ночь опустилась на степь и черным бархатным пологом, усыпанным бриллиантовой россыпью звезд, укрыла небо. Трое сидели у костра, на котором жарилась туша добытой Конаном лани. Сок капал в огонь, распространяя нежный аромат почти готового яства.

— Как странно устроена жизнь,— прервал наконец тишину Мэгил,— слабый человек нашел-таки способ отомстить за себя могучему демону.