Александр Тестов - Варяги.Книга первая.

Через минуту двое новгородцев привели Павла, бережно поддерживая его за локти.

– Пашка, – воскликнул Вадим, кидаясь к другу, – живой!

– Вадя! Ну наконец-то… Вадим сгреб друга в охапку. Павел застонал.

– Дружище, ну как ты?

– Терпимо, – вяло ответил друг, – только не дави так сильно.

– Тебя били?

– Ребро, кажись, сломали, – пожаловался глава рода.

– Братцы, держите его, – попросил десятник, передавая друга на руки своих воинов. Глаза Вадима прищурились, скулы заходили ходуном.

– Вадя… не надо, – попросил Паша, предчувствуя расправу.

– Надо, Пашка, надо, – зло проговорил Вадим, что-то ища взглядом.

Наконец он заметил грабли, прислоненные к забору. В доли секунды, не обращая внимания на боль в бедре, он оказался подле Порки с сельхозинструментом в руках.

– А ну-ка разойдись, – прорычал он, делая увесистый замах.

Державшие пленника двое новгородцев едва успели отскочить, как грабли с треском разлетелись о спину Порки. Тот сгорбился и, взвыв от боли, упал на колени. Вадим отбросил обломок, подскочил к старосте и врезал ему ногой под ребро.

– Сука! – выдохнул Вадим, понимая, что ударил раненной ногой, – вот сука…

Он покачнулся и едва сам не рухнул от охватившей его боли. Валуй успел во время, он поддержал десятника, не дав ему упасть.

Тем временем в Кангаше уже никто не спал. Двое вепсов принесли длинную скамью, на которую усадили Вадима и Павла. Нойда Капс сел рядом.

– Давай, нойда, – обратился к нему Вадим, – твой черед, действуй. Капс трижды стукнул посохом, призывая всех к тишине.

– Слушайте, люди Кангаша! Недобрую весть принесли мы в ваш дом, – громко начал шаман, – Порки преступил наш древний закон! Нарушил волю богов и совета рода, – Капс указал на связанного старосту, – он похитил и силой удерживал главу нашего рода…

– Издевался над ним, – не утерпел и вставил Вадим.

– Истязал его, – грозно продолжил шаман, – вина его в том очевидна. Но кто пособлял ему?! Разве не вы?! Кангашцы гневно зашумели, – мол, не мы это.

– Мы знаем, что у Порки были пособники, – продолжил нойда Копс, – и покуда вы не укажете их, те, кто лежит сейчас перед воротами Каргийоки не будут погребены по закону, а будут оставлены на поруганье диким зверям. И духи предков не примут их!

На третий день после того, как Порки и его сына Ёллу отвели в лес и оставили там привязанными к дереву, в Каргийоки прискакал гонец от Боривоя. Он сообщил Вадиму и Павлу, что князь несказанно обрадовался доброй вести о гибели ярла Гутрума и разгроме его дружины, а пуще того, князю мила была новость о захвате четырех ладей варягов. Гонец поведал им, что он всего на день обогнал посланный в Каргийоки князем отряд во главе с самим ипатом Радеем.

На следующий день, как и обещал гонец, к селению медвежьего рода вышел отряд новгородцев в сотню мечей. Впереди на широкогрудом жеребце восседал воевода Радей в длинной кольчуге.

У ворот Каргийоки его встречали Вадим и Павел. Воевода, подъехав, слез с коня.

– По добру ли поживаете? – спросил он, подходя к друзьям и на ходу снимая шлем.

– Да по добру, Радей Ослянович, – в тон ему ответил Вадим, – легко ли добрались?

– Дорожка-то кривая да скорая, – весело ответствовал воевода и, глянув на Павла, у которого левая рука висела на перевязи, у груди, добавил: – а я погляжу, вы тут без нас не скучали.

– Побаловались тут маленько, а как без этого, – произнес Вадим, проследив за взглядом воеводы.

– Ага, размяли чресла, – буркнул по-словенски Павел. Радей подошел почти в плотную.

– От имени князя рад приветствовать нового главу медвежьего рода.

– И я хочу заверить тебя, воевода, и князя твоего, что все оговорено, как было уговорено у вас с моим отцом… – Павел сдвинул брови, наморщил лоб, поняв, что сморизил что-то невпопад.

– Ну, общий смысл понятен, – тихо проговорил Вадим и протянул руку для рукопожатия. Воевода пожал руку десятнику.

– В общем, все остается в силе, – докончил свою мысль Павел.

Радей подошел, обнял Павла за плечи и осторожно прижал его к своей богатырской груди.

– Рад слышать слова твои, Баар.

Паша невольно поморщился, уж больно смешно и непривычно звучало его новое вепсское имя.

– Я приглашаю тебя, воевода, в свой дом, – предложил Павел, пытаясь отстраниться от новгородца, жесткая борода которого исколола ему щеку и шею.

– А ты складно глаголешь по-нашему, – усмехнулся Радей, высвобождая главу медвежьего рода из объятий, – а мне сказал князь, что ты и по-чудински-то не можешь.

– Подучил, – спокойно ответил Павел.

Радей отдал необходимые распоряжения по установке лагеря на поле между поселком и рекой и все трое направились в большой дом главы рода.

Соблюдая этикет гостеприимства, Павел на правах хозяина угощал дорого гостя с размахом, в большом зале, в том самом, где они почти месяц назад познакомились с новгородским князем. Только теперь на месте погибшего Конди гордо восседал Павел, он же Баар, он же новый и законный глава медвежьего рода.

Сначала для затравки на стол им подали пивка и копченых сигов. Вадим и Павел, помятуя об обычае не спрашивать гостя ни о чем, пока тот не утолит голод, молчали. Воевода похвалил свежее пиво и отменных сигов. Когда же от рыбин остались только жалкие скелеты, им принесли гусиные ножки под сметаной с чесноком и свежий хлеб. Радей, вооружившись увесистой лапкой, отдал должное вепсским стряпухам, не стесняясь при этом облизывать испачканные в жиру и сметане пальцы. Павел, поначалу соблюдая некоторое приличие, ел не спеша и аккуратно, но, заметив как новгородский воевода орудует гусиными лапками, не выдержал и принялся за еду более активно, со смачными причмокиваниями. Вадим же, управившись с одной ножкой, неспеша потягивал пиво, разглядывая плетения кольчуги, которую Радей, сняв перед трапезой, положил рядом с собой на скамью.

– Уважил, Баар Кондидович,– сыто произнес воевода, отодвигая от себя блюдо с костями, – хороши у тебя стряпухи.

– Так, Радей Ослянович, рад, что угодил, а еще рыбница будет, – ответил Павел, вытирая свои редкие черные усики.

Не успел воевода возразить, как перед ним поставили глиняный горшок с вепсской рыбной похлебкой и рядом положили деревянную ложку, – кушайте на здоровье.

– Знатная похлебка, воевода, отведай, – предложил Вадим и первым зачерпнул бульон.

Вадим, проживая почти месяц в Каргийоки, уже успел оценить эту вепсскую уху, которую варили на молоке, с луком и крупой, похожей на перловку. Похлебав ушицы, Радей ослабил ремень.

– Хороша похлебка, Баар Кондидович, – поблагодарил он, – однако пора и за дела.