Марина Колесова - В плену королевских пристрастий

— Господь милостив, я надеюсь, все обойдется… — Алина демонстративно склонила голову. — А теперь разрешите, я удалюсь. Счастливой Вам охоты, мой государь.

— Можешь идти. Мы вернемся к ужину, — король отпустил руку Алины и, жестом подозвав слугу, державшего его коня, вскочил в седло.

Кэти, стоявшая у разбитого окна, испуганно ловила каждое слово, прозвучавшее во дворе. Как только герцогиня скрылась за парадными дверьми, а кавалькада придворных во главе с королем выехала за ворота замка, она схватилась за портьеру на окне и навзрыд заплакала.

— Кэти, успокойся… Герцогиня же сказала, что похоже все обошлось… Луиза поправится, все будет хорошо… — попыталась успокоить ее Мария.

— Ты ничего не понимаешь! — бросила ей та, ринулась в свою комнату, поспешно закрыла дверь на ключ и повалилась на кровать.

Рыдания сотрясали все ее тело. Но плакала она вовсе не о Луизе. В первую очередь Кэти было очень жалко себя. Она сейчас отдала бы все что угодно, чтобы оказаться на месте младшей сестры. Чтобы именно ее унес на руках отец, а герцогиня испуганно бы бегала вокруг, упрекая себя, что оставила их без присмотра. Однако случилось то, что случилось, и теперь именно ей надо будет объяснять всем, как так вышло, что Луиза выпала из окна. И отец вряд ли спустит ей это, когда узнает, что именно произошло.

Наплакавшись, Кэти уснула. Проснулась она оттого, что дверь в ее комнату сильно дернулась. И тотчас она слышала резкий голос отца:

— Катарина, немедленно открой дверь!

Кэти вскочила с кровати и бросилась к двери, с перепугу руки ее дрожали, и ключ никак не хотел поворачиваться в замочной скважине.

— Ты хочешь, чтоб я приказал выломать дверь? — загремел голос отца.

И тут ключ, наконец, повернулся, и Кэти распахнула дверь. Отец вошел, захлопнул за собой дверь, запер ее, а ключ положил к себе в карман. После чего стремительно шагнул к Кэти и, схватив за подборок, запрокинул ей голову, вынуждая смотреть прямо ему в глаза.

— Это правда, что ты вытолкнула Луизу в окно?

— Отец… — у Кэти от волнения и страха перехватывало дыхание, — я не хотела… я лишь оттолкнула ее… я не думала, что она упадет…

— Значит, не хотела… Допустим. А что ты хотела?

— Только чтобы она не цеплялась за меня… Она схватила меня за плечи.

— Она ударила или оскорбила тебя?

— Нет.

— Тогда почему ты так прореагировала на то, что она взяла тебя за плечи?

Кэти подавленно молчала, понимая, что если сейчас расскажет причину, по которой поссорилась с сестрой, отец разозлится еще сильнее.

— Значит, маленькая девочка, твоя сестра между прочим, берет или как ты выразилась «хватает» тебя за плечи и цепляется за тебя, и это раздражает тебя столь сильно, что ты толкаешь ее прямо в окно, совершенно не осознавая к чему это приведет… Так? — не дождавшись ее ответа, мрачно продолжил герцог.

Кэти молчала.

— Я спрашиваю: так или не так? — яростно проговорил Алекс Тревор и, отпустив подбородок дочери, с силой схватил за плечи и тряхнул, — Ты что не намерена мне отвечать?

Кэти вся сжалась и со страхом посмотрела на отца. Таким она его никогда раньше не видела. Поэтому когда он чуть разжал руки, тут же молча, отстранилась от него.

Лицо герцога исказилось гневом:

— Зря ты так со мной… — хрипло проговорил он.

— Отец, простите! Прошу Вас, — прошептала Кэти, испуганно отступая еще дальше к стене.

— Ты считаешь, я и дальше должен терпеть твои выходки, надеясь, что ни одна из них не закончится трагически? Так вот — этого не будет! — он шагнул к ней и, жестко схватив за шею одной рукой, пригнул ей голову, заставляя склониться.

Кэти заплакала, потом закричала: "пожалуйста, не надо" и постаралась вырваться, но вырваться из твердого захвата отца ей не удалось.

В это время дверь дернулась, и из-за нее раздался властный голос герцогини:

— Милорд, немедленно откройте дверь! Слышите? Сейчас же!

Однако герцог не обратил на это никакого внимания. Он лишь сильнее сжал шею дочери и, размахнувшись, с силой ударил ее, а потом еще и еще. Кэти кричала, захлебываясь в слезах.

В это время дверь распахнулась, и в комнату ворвалась герцогиня. Бросившись к ним, она перехватила руку герцога:

— Если Вы сейчас же не прекратите, ее бить, то бить Вы будете уже меня!

Герцог тут же отпустил Кэти, и та, рыдая, повалилась на пол. Герцогиня склонилась над ней, пытаясь помочь, но повернувшись, Кэти зло оттолкнула ее:

— Ненавижу! Это все из-за тебя!

— Из-за меня? — герцогиня удивленно отстранилась.

— Что? — взревел герцог, вновь пытаясь схватить дочь, но герцогиня снова перехватила его руку.

— Милорд, не трогайте ее. Девочка перенервничала, она сейчас успокоится, мы спокойно поговорим и все выясним. Она абсолютно не заслужила такого обращения с Вашей стороны.

— Это она не заслужила?

— Прекратите! Вы не посмеете больше ее и пальцем коснуться! Слышите? — герцогиня встала напротив супруга и предостерегающе вытянула вперед руку.

— Алина… моя дочь стала неуправляема… она не может ни достойно вести себя, ни осознавать, к чему могут привести ее необдуманные действия. Если сейчас же не положить этому конец все будет только хуже.

— Возможно. Но то, что Вы делаете, это — не выход! Позвольте мне поговорить с леди Катариной, и я уверена, мы с ней найдем, как общий язык, так и выход из создавшейся ситуации…

— Нет! Я не позволю Вам вмешиваться в процесс воспитания моих дочерей, — герцог произнес это с такой злобой, что Кэти, так и не поднявшаяся с пола, испуганно сжалась, ожидая, что отец вновь продолжит прерванное наказание.

— Хорошо, — голос герцогини зазвучал как-то отстраненно, — я понимаю Ваше желание, оградить Ваших дочерей от общения со мной… и я подчинюсь, и не буду настаивать. Но и Вы, пойдете навстречу моим желаниям и прямо сейчас пообещаете мне, что больше не будете ее бить.

— Миледи… моя дочь не стала убийцей лишь по счастливой случайности… и Вы хотите, чтоб ей это сошло с рук?

— Герцог, Вы не видите очевидное… Вам застилают глаза собственные проблемы и амбиции. Все что случилось, произошло только по одной причине: Вашим дочерям недостает Вашего внимания и Вашей любви. И Катарине, как мне кажется, в первую очередь…

— Герцогиня, Вам не кажется, что, во-первых, я сам лучше разберусь, чего недостает моим дочерям, а во-вторых, обсуждать такие вопросы при одной из них, по меньшей мере, некорректно? — в голосе герцога послышался нескрываемый напор.

Герцогиня побледнела и, шагнув в сторону, схватилась за стену.

— Да конечно… — пробормотала она сразу ставшим совсем тихим голосом.

— Алина, что с Вами? — герцог испуганно посмотрел на нее, а потом, подойдя к ней, осторожно обнял и усадил на стул.