Марина Колесова - В плену королевских пристрастий

— Нет, я стал бы искать, откуда Вы их взяли…

— Вот и ищите… а суеверия оставьте старухам. Ваша охранница могла заметить девочку за этими играми… и подложила что-то в очаг, чтобы ее напугать.

— Но, герцогиня… Вы еще сегодня утром чувствовали себя великолепно… а потом этот приступ, рождение мертвого ребенка… и сейчас доктор говорит, что Вы тоже умираете, и без операции шансов выжить у Вас нет.

— Да совпадение это! Совпадение! А Вы, похоже, элементарное сострадание потеряли если говорите мне подобные вещи… а вообще-то Лерон, паникер и тупица… ему почему-то очень хочется лишить меня возможности иметь детей, поэтому он всех пугает… не слушайте Вы его… не лишайте меня надежды и не мучьте больше… я устала… сожгите куклу.

— Алина…а почему Вы хотите, чтобы я обязательно сжег ее?

— Потому что она мне не нравится, и я не хочу, чтобы она кому-нибудь попалась на глаза, и по замку поползли слухи… Если даже Вы поддались этим бредням, что говорить о других…

— Я уничтожу ее… только сжигать не буду… — пристально смотря прямо на герцогиню, произнес герцог.

— Вам так хочется хоть в чем-то пойти мне наперекор? Дело, конечно, Ваше… но зря Вы так со мной… неужели, даже видя, что мне столь тяжело и плохо, Вы не можете пойти навстречу моему желанию?

— Этому не могу… — герцог угрюмо покачал головой, — я прочел, что это действо завершает колдовство.

— Хорошо, милорд… не хотите сжигать куклу, не надо… отдайте ее мне… я уничтожу ее сама…

— Зачем же? — герцог усмехнулся, — Я сам уничтожу ее и даже при Вас. Вон таз с водой, я опущу ее туда, и через пару минут от нее даже следа не останется… она ведь ее из хлеба сделала.

— Не смейте! — герцогиня приподнялась на кровати.

— Почему, дорогая? — герцог шагнул к ней ближе.

— Потому… потому… — у герцогини перехватывало дыхание, — потому что из этого таза берется вода для моих примочек, и я не хочу, чтоб там плавала такая гадость!

— За дверью стоит таз со свежей, еще более холодной водой, его сейчас же принесут Вам, миледи, а в этом, позвольте, я утоплю эту мерзость.

Герцог наклонился к тазу, и в то же мгновение герцогиня, поднявшись с постели, бросилась на него, пытаясь вырвать из его рук куклу. Герцог одной рукой перехватил ее руки, а другой убрал куклу в карман, после чего осторожными, но очень уверенными движениями уложил герцогиню обратно в постель.

— Отдайте, милорд… я умоляю… отдайте… — из глаз герцогини потекли слезы.

— А ведь Вы чуть не обманули меня, миледи… я почти поверил… Но я чувствовал, что что-то не так… — герцог мрачно усмехнулся, — Вы пытаетесь выгородить перед смертью эту ведьму, — он кивнул на испуганно замершую у изголовья кровати Кэти, — Конечно… Вы же уверены, что попадете в рай… Вы приняли волю Бога, Вы смирились с потерей ребенка, Вы простили свою убийцу… А обо мне Вы подумали? Как я смогу жить после этого? А о короле? Вы представляете, что будет с ним и что сделает он, узнав о Вашей смерти?

— Милорд… перестаньте… она не виновата… Слышите? Она лишь играла… забудьте об этом… Не разрушайте то немногое, что еще осталось… я умоляю Вас… как мне еще Вас просить? — герцогиня вновь приподнялась и попыталась рукой схватить герцога за руку, но он отстранился и шагнул к двери.

— Никак! Просить Вы будете короля. Если доживете до его приезда, конечно… Я все передам ему, и ее судьбу будет решать он. Хотите за нее заступиться, постарайтесь выжить… соглашайтесь на предложение Лерона или молитесь… сами решайте, что выбрать. Вы же знаете, я не вправе Вас ни к чему принуждать, — хмуро проронил он и стремительно вышел.

— Господи, дай мне сил… — герцогиня отвернулась и уткнулась лицом в подушку.

Кэти, стоявшая рядом с ее кроватью, боялась даже пошевелиться, но потом страшная мысль, душившая ее все это время, вырвалась наружу в тихом вопросе:

— Меня теперь сожгут, как ведьму?

Вздрогнув как от удара, герцогиня резко поднялась, встала рядом с Кэти и прижала ее к себе:

— Ну что ты, милая, какая ты ведьма… Не бойся, ничего… я не позволю им так поступить с тобой. Все будет хорошо.

Потом она отстранилась, шагнула к двери и, распахнув ее, рявкнула не хуже герцога:

— Лерон, где Сьюзен? Чтоб через минуту была у меня, а так же две горничные и Рон!

— Ваша Светлость… — раздался удивленный голос лысого человечка.

— Бегом! Если Сьюзен, Рон и горничные сейчас же не появятся здесь, я распоряжусь наказать Вас!

Тут же хлопнула дверь, раздались торопливые шаги, голоса, крики, и в спальню через несколько минут вбежала хорошенькая служанка.

— Вы звали меня, Ваша Светлость?

— Сьюзен, найди подходящую одежду для моей дочери и помоги ей переодеться, — раздраженно произнесла герцогиня и кивком головы указала на Кэти, — не сможешь из моего гардероба подобрать, пошли горничных к леди Гиз, чтобы оттуда принесли…

— Да, Ваша Светлость… я постараюсь… — камеристка герцогини шагнула к неприметной двери и, распахнув ее, принялась там шуршать вещами, потом вынесла комплект белья и очень красивое жемчужно-серое платье с черной отделкой и шнуровкой, — вот это должно подойти, Ваша Светлость… у вас несильно отличающиеся фигуры… к тому же шнуровка все подгонит и посадит как надо…

— Нет, это немыслимо… обрядить так дочь… держать под замком… нет, я немедленно еду к королю… — раздраженно проговорила герцогиня, наблюдая, как ее камеристка подбирает одежду для Катарины.

В это время в дверь тихо постучали, и из-за нее донесся голос дворецкого:

— Вы звали, Ваша Светлость?

Герцогиня шагнула к двери спальни и распахнула ее:

— Рон, немедленно к крыльцу лучшую карету, лучшую пару лошадей и Пабло, как кучера в парадной ливрее. Я еду к королю.

— Будет исполнено, Ваша Светлость… — склонился перед ней дворецкий, а потом замявшись тихо добавил, не поднимая головы, — Вот только к королю прямо сейчас, уже поскакал герцог.

— Верхом? — переспросила герцогиня.

— Да, Ваша Светлость. Верхом на Граните.

— Что ж Гранита нам, конечно, не обогнать, но Рон, поставь нам таких лошадок, чтоб мы и не отстали особо. И чтоб сбруя была вся новая…

— Я прослежу, Ваша Светлость, — дворецкий с поклоном удалился.

Герцогиня вернулась в спальню, и следом за ней вошли две горничные.

— Сьюзен, что нужно взять у леди Гиз для леди Катарины? — спросила герцогиня.

— Туфли, только туфли… чулочки подошли Ваши… и белье все подошло… — Сьюзен суетилась вокруг Кэти, помогая ей переодеваться.

— Ступай к леди Гиз и принеси туфли леди Катарины… какого-нибудь серого или черного цвета возьми, и быстро. Будешь мешкать, герцогу на тебя пожалуюсь, — герцогиня обернулась к одной из горничных.

Та низко склонилась перед ней и опрометью выбежала из спальни.