Брэнт Йенсен - Пленники Камня 4. Фонтан Жизни

— Тогда пошли, — сказал Карфот. – Знаешь, мне тоже захотелось повидаться с этим твоим незнакомцем из грез. Быть может, он и моей беде сумеет помочь.

— Быть может, — ответил Монтейро, а сам подумал, что по прибытию на место с «лиловым» нужно будет непременно разделаться. Он не собирался делить внимание человека из тьмы с какой-то ищейкой.

На улице Карфот преподнес зингарцу очередной неприятный сюрприз. Вместо оговоренного восходного направления, маг повернул на полночь. Монтейро немедленно потребовал объяснений.

— Здесь совсем неподалеку, — заговорщицким тоном произнес Карфот, — есть еще одна наша схоронка. Не всех «лиловых», а, так сказать, избранных. Вроде дома, где мы ночевали. Ну, я тебе рассказывал. Но в том месте, куда я тебя веду не только убежище располагается, там еще и шикарный алхимический склад имеется. Запасались на тот случай, если вдруг магией не с руки пользоваться будет.

— Зачем?! – гневно спросил Монтейро.

— Не пройдем мы без маскировки, — вздохнул Карфот. – Сетом клянусь, не пройдем, если не повезет нам, как в жизни никому не везло.

— Не думаешь, что там засада? – поинтересовался зингарец.

— Если что и было, то сняли, — ответил зеленоглазый маг. – Всех «лиловых», что поблизости располагались, на твои поиски отрядили. Надо рискнуть.

— Хорошо, я согласен, — сказал зингарец. – Веди.

Склад, и правда, оказался в двух шагах. В голову Монтейро закрались подозрения, что не просто так Карфот в этот курятник прятаться побежал. Хотел «лиловый» в своем тайном убежище побывать, вот и забрался поближе к нему. Наверняка, и в том саду с абрикосами от погони укрыться можно было. Но это дело прошлое.

— Что-то тихо здесь, — задумчиво произнес «лиловый», глядя на неказистое одноэтажное здание, в котором находилась схоронка.

Монтейро прислушался, но ничего такого не заметил. Птицы поют, насекомые жужжат, с соседних улиц голоса человеческие доносятся. Слишком мнительным Карфот стал. Не ко времени это.

— Я один пойду, — сказал зеленоглазый. – Жди меня на этом месте.

Зингарец собирался возразить, но Карфот ему не позволил.

— И не спорь! – велел он и направился к складу.

Слушаться приказов мага Монтейро, разумеется, не собирался. Нельзя позволять стигийцу бесконтрольно запасаться алхимическими снадобьями, которые он может исхитриться и применить против него. Дождавшись когда Карфот скроется за дверью, зингарец двинулся следом.

Ступал бывший монах мягко, аккуратно, стараясь, чтобы «лиловый» не расслышал его шагов. К счастью, внутри домик оказался еще меньше, чем это представлялось снаружи. От входной двери шел узкий коридор, направо было ответвление к кухне, налево к крохотной комнатке непонятного назначения. Путь Монтейро лежал прямо, к комнате, вход в которую прикрывало толстое синее полотнище. Из-за него доносился приглушенный голос Карфота. Слов зингарец разобрать не мог.

Немного постояв перед тканью, дабы убедиться, что никто не заметил его появления в доме, Монтейро слегка сдвинул в сторону полотнище и заглянул внутрь комнаты.

Там царил настоящий хаос. В тусклом свете двух лампад зингарец сумел различить тысячи стеклянных осколков на полу, погруженных на полфаланги пальца в маслянистый раствор сизого цвета. На поверхности его плавали стебельки, листики, корешки, листья бумаги и остатки порошков, что не желали стать составной частью жидкости. Еще в комнате находилось шесть мертвецов. Тела их были обезображены до неузнаваемости, отличить их друг от друга возможным не представлялось. Похоже, многие алхимические составы перед тем, как оказаться на полу, успели засвидетельствовать своё почтение лицам мертвецов.

Карфот замер на коленях посреди комнаты и плакал. Его не пугало то, что маслянистый раствор касается его кожи. То ли он знал, что смесь не имеет силы, то ли ему было всё равно.

Монтейро стоял не в силах стронуться с места. Он даже не решался сделать щель пошире или же наоборот задернуть ткань. В груди зингарца неприятно покалывало. Он не сразу распознал это чувство, словно оно было и не его вовсе. Звалось оно жалостью. Монтейро явственно представлял себе, как мучились эти шестеро перед смертью, и било его от этого мелкой дрожью. Из глаз его полились слезы. Он оплакивал ту боль через, которую прошли эти «лиловые». До смерти их ему не было никакого дела. Все люди смертны. Смешно отрицать неизбежное, а вот тем, кто причиняет боль нет оправдания.

Временами Монтейро отрывался от причитаний и ловил себя на мысли, что не его это переживания. Он настоящей боли и не испытывал-то никогда, а сейчас так убивается.

«Всё-таки прав Карфот», — думал он. – «Я схожу с ума или уже сошел. Не помог мне договор с Хозяевами, мой собственный мозг меня и предал».

Но вскоре он выбросил этот и прочий бред из своей головы. В такой момент должно проявлять сострадание к несчастным, а не бороздить океаны собственного сознания, гоняясь за несуществующими призраками. С ним всё хорошо, а этим беднягам было очень плохо.

Карфот так и не заметил, что за ним наблюдают. Он поднялся с колен, подошел к самому дальнему от зингарца мертвецу. Усевшись рядом с ним и уложив его обезображенную голову у себя на коленях, «лиловый» начал ему о чем-то шепотом рассказывать. Иногда он срывался на плач, иногда его лицо искажала гримаса гнева. В конце он в полный голос вознес молитву Сету, прося Змея позаботиться о душе несчастного, и перешел к следующему телу. Здесь всё повторилось Снова долгий монолог, снова боль и гнев. Но никакой наигранности не ощущалось. Зеленоглазый маг не просто отдавал свой долг, ему и вправду было что сказать этим людям. При жизни он, видимо, не успел и стремился заполнить этот пробел сейчас, пока еще сам ходит по земле.

Монтейро чувствовал, как неумолимо убегает время. Ему надо было спешить, а он ждал. Столь велико было его почтение к этим несчастным. Когда Карфот направился к последнему из мертвецов, зингарец задвинул ткань и покинул дом. Столь же бесшумно, как и проник внутрь.

Через четверть колокола вышел и Карфот.

— Замаскироваться не получится, — сказал он, подходя к Монтейро.

Зингарец всем своим видом демонстрировал нетерпение. Переминался с ноги на ногу, тер руки. Ни к чему Карфоту знать, что он был внутри и всё видел.

— Следовало ожидать, — фыркнул Монтейро. – Идем.

Он первым сделал шаг в сторону восхода, туда, где его ждал незнакомец из темноты.

— Перебью ублюдков, — прошептал себе под нос Карфот. – Сетом клянусь.

— Ты что-то сказал? – переспросил всё прекрасно слышавший Монтейро.

— Нет, — покачал головой «лиловый». – Тебе показалось.

И снова зингарец шагал впереди, зато Карфот отставал от него теперь всего на несколько шагов. Как действовать в случае, если им повстречаются «лиловые», Монтейро и его связанный клятвой и жаждой мести подручный не договаривались.