Мария Поль - Стремящаяся Ввысь

Рука Ворона дернулась под одеялами, уютно устроилась на талии и притянула еще ближе. Значит действительно спит. Он никогда бы не позволил себе настолько повелительного жеста. Плевать. На все плевать. Все равно.

Капля тихо соскользнула по влажной шершавой стене, огибая препятствия и опустилась в выдолбленную за века ямку. Где-то далеко прокричала птица, яростным эхом отозвались горы.

Вот теперь Ворон проснулся. Немного шевельнулся и тут же убрал руку, которая уже вальяжно покоилась на бедре. Тихо погладил по спине.

— Айри, ты не хочешь немного поесть? Совсем чуть-чуть? — Тихо шепнул он мне на ухо.

Я замотала головой. Зачем? Есть значит жить. А зачем жить без магии? Как жить без души?

— Айрон, ты тряпка! — Резко раздалось со стороны. Шакал, конечно. — Ты просто тряпка, никчемное ничтожество! Ничего из себя не представляешь, раз не можешь справиться с обычной трудностью! Ты уже сутки мотаешь нам нервы, теша свое самолюбие!

Сутки? Целые сутки? Быстро идет время. Уже сутки без магии. Слезы снова заволокли глаза и прочертили дорожки по щекам.

— Ты меня вообще слышишь? — Ярился Шакал. — Ты — жалкое ничтожество! Тряпка! Курица! Безвольная кукла! Дура! Идиотка!!! Хочешь умереть — возьми меч и заколись, а не можешь — так прекрати страдать и размазывать сопли! Или тебе еще и меч подставить надо?

Четко выговариваемые слова резали душу, оставляя после себя маленькие порезы.

— Если ты мертва — закончи это дело. Если нет — вставай и борись, ты, никчемный мешок с отбросами!!!

Возможно, если бы он это сказал два дня назад, я бы разозлилась. Да, я бы разозлилась. А сейчас только устало закрыла глаза.

Неожиданно послышались резкие шаги и тяжелая рука скинула с меня все одеяла и плащ. Шакал грубо схватил меня за плечо и швырнул куда-то вбок. Я больно ударилась о стену и опустилась на пол.

— Ну! Ты, беспомощная общипанная курица! Мешок вонючий!

Я подняла голову и посмотрела на наемника. Тот присел передо мной на корточки и нещадно бранился, смешивая меня с грязью и уже перемежая свою речь трехэтажными ругательствами. Я устало закрыла глаза.

Хрясь! Звонкая пощечина оставила след на щеке. Боль? Да, боль. Опять.

— И ты — Айрон Стремящаяся Ввысь, которая утверждала, что может все? Ты? Так борись за свое имя, тряпка!

— Я больше не Айрон.

Хрясь!

— Ответ неверный! Ты — Айрон, слышишь, дура? Ты — Айрон…… да… тебе в…! Безмозглая тупая идиотка! Слышишь меня?

— Оставь меня, пожалуйста.

— Чтоо?! — Хрясь! — С какой это стати я должен тебя оставить? Ты мне все нервы истрепала!…! Мне, демоны меня раздери, это уже надоело, слышишь?

— Шакал, прекрати. — Неуверенно вступился Ворон.

— Не мешай, — отмахнулся наемник и продолжил орать на меня. — Так вот, ты…, меня уже достала! — Хрясь! Да сколько можно? Во мне начало что-то просыпаться. — А знаешь, что самое смешное? Знаешь, Айри, дура ты тупая? Что ты меня даже тронуть не можешь! И я могу сколько угодно тебя бить, а ты даже не сможешь мне ответить! Приятно…!

Хрясь! Щеки уже горели, а по мне начали расходиться волны злости.

— Да что ты знаешь? — прошептала я.

Хрясь! Ай! От очередной пощечины я прикусила себе язык. Во рту сразу появился своеобразный металлический привкус.

— Что я знаю? О-о! Я знаю побольше тебя, трусливая молокососка, уж поверь! Так что там с твоим именем, Айрон? Ты должна биться за него, а не соплями исходить, как деревенская дура!…….!

Я сплюнула кровь и разозлено посмотрела на наемника.

— О-о! Уже злость! Да ты, оказывается, еще и злиться можешь! А как же великое страдание? С какого тогда изображаешь из себя бедную и несчастную?!

— Отстань от меня! — не выдержала я, — оставь меня в покое! Ты никогда не сможешь понять меня, так что тебе от меня надо?! Не твое дело — моя жизнь!

— Тогда пойди и прыгни с обрыва, чтобы не мешать жить мне! Трусиха! Жалкая, беспомощная трусиха!

— Хорошо, я трусиха. Только оставь меня в покое!

Хрясь! Рот снова начал наполняться кровью.

— Ответ неверный! Понятно? Думай еще! Ха-ха! Как же мне нравится тебя доставать! И ты меня даже пальцем тронуть не можешь, дура! — Шакал продолжал браниться и издеваться надо мной. Я больше не отвечала, поняв, что на это он отвечает мне пощечиной.

Наконец я не выдержала.

— Да отвали ты от меня!!! — в сердцах воскликнула я и… и Шакал отлетел на метр назад. Грохнулся, ругнулся и радостно захохотал:

— Ну, наконец-то!

Ко мне тут же подлетел Ворон, рывком поднял на ноги и прижал к себе:

— Вот видишь. — Из его груди донесся тихий смешок. — Я же сказал, что все будет хорошо

И только тут до меня дошло, что я сделала. Я вздохнула и снова заплакала, теперь уже от облегчения. Да, я теперь ее чувствовала, магию. Ее было так мало, что я не могла даже зажечь свечу, но она была. Золотокожий снова потащил меня к одеялам, галантно не замечая, как я поливаю слезами его плечо.

— Все будет хорошо Чего ты плачешь? Шакал, тащи сюда свое варево!

Наемник, широко улыбаясь, подтащил к нам поближе котелок с бульоном из баранины и пристроился рядом. Подошла Ирбис. Три ложки бодро начали зачерпывать вкуснейший бульон. Да-да, три. Меня почему-то решили кормить с ложечки. А когда я попыталась возмутиться, на меня цыкнули, как на малого несмышленого ребенка. Хотя, я не сильно сопротивлялась — руки ломило.

Как оказалось, слова "все будет хорошо" были сказаны явно не про меня.

Ночь радостно распахнула ворота боли. Мои спутники умиротворенно посапывали по сторонам, а я лежала, смотря в свод пещерки, и чувствовала, как чудовища вгрызаются в мое тело, вгоняют туда сотни тонких игл и медленно, с удовольствием, поджаривают на костре. Кровь с силой проталкивалась в обмороженные участки тела, заставляя их просыпаться от неожиданного сна. Руки и ноги ломило так, что хотелось их отрубить, чтоб не мучаться.

А наутро, в ответ на мой вопрос об отправлении спутники заржали так, что затряслись стены пещеры.

— Айри, и куда же ты собираешься отправиться? Ты же даже встать не можешь!

— Я?! Очень даже могу! — опрометчиво заявила я и вскочила на ноги. Вернее попыталась вскочить. Едва я поднялась, тут же пришлось со стоном хвататься Ворона, пытаясь перебороть боль в ногах и темноту в глазах. Меня тут же снова уложили на одеяло.

— Я же буду сидеть, а не стоять! — попыталась я еще раз.

— Снимай штаны, — было мне ответом.

— Чтоо?!

— Дурная! Ноги осмотреть надо!

— Все у меня с ними в порядке…

— Ты уверена? — Ирбис, не слушая протестов, стянула с меня штаны с сапогами.

— Ах ты е… прст! — А ч еще удивлялась, что ж у меня так сильно жжет кожу. Ноги были опухшие, синюшные, с вздувшимися пузырями, как от ожога. Несколько были наполнены кровью.

Испуганно взвизгнув я начала осматривать себя на пример другого такого ужаса.