Мари Польская - И магия впридачу

Земля входит в облако магической пыли и сказки оживают. Деревенская ведьма Аня, настоящий принц Эрик и телеведущая Василиса Мудрая вступают в борьбу с самым настоящим Кощеем.

- Нюрка! - на крыльцо обычного деревенского домика выбежала дородная баба в простеньком халатике, туго обтягивающем ее 150 на 150 на 150.

Крыльцо зло заскрипело и вздохнуло, будто раздумывая сейчас подломиться под этакой тушей или еще погодить. Дом, уже давно обижающийся на своих хозяев по причине их невнимания к нему, сыпанул ссохшейся краской женщине прямо в прическу. Но она от его претензий отмахнулась, как от назойливой мухи, а потом с брезгливостью вытерла руки прямо о разъехавшиеся полы халатика, на секунду явив миру молочную белизну трясущихся на каждом шагу жировых отложений.

- Опять малину обрывашь? - баба приложила руку ко лбу, вглядываясь в огромный огород. - Аль в клубнике схоронилась? Нюрка!

- Теть Лен, она на озеро ушла, - из соседской калитки на зов бабы выглянул чумазый постреленок. - Я с батей с рыбалки шел, ее видел!

- От ведь окаянная! Ремня на нее нету, - завопила она в голос, - совсем девка от рук отбилась! Все в свои журнальчики... енти... парно-графические смотрится! Все принца ищить! А поезд уже через час приходить! Кто заместо нее пойдет рыбу торговать?

Баба в миг сбросила толстые вязанные носки, в коих она дома ходила, и нацепила тапки, поверх которых были надеты калоши, и побежала по улице к берегу озера, причитая во всю глотку:

- От ведь позорищща! Родну мать не уважат совсем! Заставлят бегать таку даль!

От позорного, по мнению семнадцатилетней девушки, и дурно пахнущего семейного бизнеса вошедшая в пору расцвета Нюрка, а в миру просто Анечка Саврасова, всегда старалась спрятаться на озере. В их маленькой деревеньке Сомовке, названной в честь главного героя рыбных промыслов, так делала только она одна. Остальные, за неимением другой работы, с утра до вечера только и делали, что ночью и утром, пока рыбоохрана не видит, таскали из озера сетями рыбу, в обед ее потрошили и вешали в самодельные коптильни, а вечером ту, что уже поспела, несли продавать на станцию, которая была тут буквально километрах в десяти. И хотя сомы сейчас были редкой добычей - всех повыловили, бизнес процветал за счет более мелкой рыбешки.

Нюрка свою деревню терпеть не могла, затыкая нос и морщась каждый раз, когда начинали говорить о красотах родного края. Так уж случилось, что девушка ненавидела запах рыбы. Ее от него буквально тошнило. И ведь никуда не денешься! У каждого крыльца в деревне стоял разделочный стол с намертво присохшей к нему рыбьей чешуей, позадь дома - обязательная коптильня, а на задках - яма, куда скидывались все отходы производства. Спрятаться от гнилостного запаха можно было только в лесу или на озере... Там-то девушка и бродила часами, наслаждаясь свежим воздухом.

Мало того, в заветных местах у нее были организованы настоящие схроны с одеждой: маечки, сарафаны, кофты, джинсы... Она предпочитала свой гардероб держать подальше от удушающего и оседающего на всем запаха. А то ведь в город выехать стыдно! Воняет от тебя так, будто только что помоями облили.

Нюрку красавицей мог бы назвать разве что слепой: тощая, угловатая с серой пепельной паклей на голове, носом расплывшейся картошкой и постоянно щурящимися маленькими глазками водянистого цвета на круглой мордашке. Порося да и только. Только малость недокормленная.

В урочный час, когда надо было, расталкивая конкурентов, бежать к вагонам дальнего поезда, девушка сидела задумчиво на огромных камнях, которыми был щедро усыпан весь берег озера, болтала босыми ногами, ловя пальчиками набегавшие мелкие волны, и просто мечтательно смотрела в голубую даль.

Она всегда была мечтательницей. Всяческие фантазии позволяли ей быстрее справляться с той немалой работой, которая каждый день ложилась на ее плечики. Вот, бывало, копает картошку и чудится ей, что еще чуть-чуть и наткнется она на старую лампу, а в ней - джин! Или собирает в лесу грибы и разговаривает с ними, ожидая, что же белые ей ответят, чего насоветуют. А с лягушками так вообще... Стыдно рассказывать... Зато она на собственном опыте убедилась, что врут все бабки, никаких бородавок от них не соскакивает. Так иногда, герпес...

Вообще-то назвать Нюрку дурочкой язык бы не повернулся. В их небольшой школе на 50 человек, она была лучшей ученицей. Да и эти единые тесты, которые она весь последний месяц ездила писать в район, подтверждают: у Нюречки талант к языкам, математике и биологии. А все из-за природной смекалистости, а также потому, что любит девушка читать. И не просто читать, а все больше иностранные журнальчики на басурманском языке, кои ездит менять в районную библиотеку чуть ли не по нескольку раз в неделю.

Все началось с принца. Увидела его Нюрка по телевизору. Был он статен, красив и в расшитом золотом мундире. Эрик... Даже имя его понравилось. И вот с тех пор девушка и начала искать все, что могло поведать ей: каков он - ее принц. Она читала светскую хронику, конечно, на английском, учила этикет и рецепты традиционного в стране своего возлюбленного пудинга, ходила взад-вперед по берегу озера, положив на голову камень, чтобы выработать царственную осанку.

Однажды забравшись на чердак, где в пыли и нагнетаемом крышей мареве, хранились ее распашонки с поблекшим рисунком, она написала принцу письмо. Мол, так и так: зовут Нюркою, живу в Сомовке, но это не мешает мне любить Вас (именно так, как положено, с большой буквы), не надеясь на взаимность. И вот тут она соврала! Целый год девушка встречала почтальона, мучась от безызвестности о судьбе своего письмеца и втайне надеясь на ответ. Но, увы...

В общем, была Нюрка мечтательницей! До рыбы ли тут. Да и не с ее царственной осанкой ходить мимо вагонов и кричать: "Сом, копченый сом, всего пятьсот рэ"!

Именно в тот момент, когда Нюрка фыркнула, представив себя с рыбиной в руках, она заметила, как с ясного неба прямо на нее и на озеро будто снег посыпался. Редкий, мелкий, конечно, невидимый, но явно поблескивающий в лучах кланяющегося к закату солнца. Девушка забыла обо всех своих горестях, уставившись на невиданное. Она даже вытянула руку, пытаясь поймать одинокие снежинки. И вроде бы те ложились на ладошку, вызывая легкое покалывание, но этим все и ограничивалось.

В какой-то момент Нюрочка подумала, что все это ей только чудится. Или она спит, а этот звездопад - волшебная пыльца, как в книжке про Питера Пэна, а значит, она при сильном желании и взлететь сможет. Если бы не голоса, которые вдруг раздались где-то совсем рядом с девушкой, то она наверняка бы заметила, что на какое-то мгновение стала легкой, просто невесомой.