Маша Могильнер - Форменное безобразие

Я посмотрела на тренера. Он внимательно наблюдал за нами. Я еще раз посмотрела в глаза Лизы, мысленно посылая флюид: "упади, притворись, что я тебя ударила, а я сыграю эту роль на отлично."

Кажется, она поняла, так как едва заметно кивнула.

— Готовы? Давайте!

Как я ударила!!! Мне кажется, что за этот короткий эпизод я заслужила все мыслимые и немыслимые награды, включая Каннскую пальмовую ветвь и Оскара в номинации "без базара". Лиза тоже сыграла неплохо, рухнув на пол со стоном. Но мой триумф был недолог, почти сразу же я присоединилась к Лизе. В смысле, тоже рухнула. На этот раз, мне просто сделали подсечку, и я неудачно грохнулась на спину, перебив дыхание.

Пока я ловила ртом воздух, надо мной нарисовался тренер:

— Отличная попытка, но, не верю, девочки. Не верю. В следующий раз старайтесь обойтись без знаков. Ты у нас Юра, да? — он обратился к парню, который громче всех среагировал на агрессивные маневры против меня. — Все остальные вернулись к упражнениям, а ты у нас стоишь и смотришь за тем, что происходит, — с этими словами, меня вновь ударили, на этот раз в челюсть, и я вспомнила наш первый день с Гариком.

— Послушайте, уважаемый, — обратилась я к тренеру, после того как пришла в себя. — У вас здесь что, гестапо? Если у нашей конторы такие методы распространены, то я, пожалуй, пойду, и идите вы знаете куда? — кажется, я это уже где-то говорила.

— Машенька, ты приехала сюда, потому, что подписала контракт и дала согласие на обучение. Ты проведешь здесь ровно столько, сколько нужно, и либо сдашь зачет, либо нет. А вот потом, ты вольна делать все, что угодно. Посылать всех к чертям, или оставаться работать. Меня это не волнует. Сейчас мне нужно, чтобы ты переступила через себя.

— Знаете, я даже пытаться не буду снова, — я села на татами, — убейте меня, но я не могу. — Я говорила чистую правду и на сей раз, причина крылась отнюдь не в моих принципах, которые были готовы дрогнуть. Я чувствовала себя настолько измотанной, ослабшей, и что уж там кривить душой — избитой, что вряд ли могла бы ударить даже самого тренера. Хотя, пожалуй, для этого я бы изыскала пару-тройку вторых дыханий.

— Отлично, продолжайте, — он прикрикнул на остальную группу. — Сто на пресс, — это уже было сказано мне, — тебе нужно подкачать мышцы, я тебя пробил с первого раза.

— Еще бы не пробили, вы бы стену, наверное, пробили.

— И еще пятьдесят за чувство юмора, — никогда не подозревала, что чувство юмора когда-нибудь станет мне обузой, — и, давай еще, — он задумался, — ну, скажем, сто приседаний, сорок из которых с выпрыгиванием. Хочешь узнать для чего?

— Нет, пожалуй, я пас.

— Вперед.

Спорить с ним не имело смысла, и я явила миру зрелище, достойное лучших шоу планеты. Почему? Подумайте, как мог качать пресс и приседать человек, которому за последние пять минут, сначала, пробили солнечное сплетение, потом свалили с ног (и он сам себе пробил солнечное сплетение), а потом еще дали по челюсти. Впору было продавать билеты на эту представление. Во всяком случае, мне показалось, что я слышу, как ребята из другой группы начали делать ставки, как скоро я упаду.

Однако я не спешила. А куда было спешить. Я же не на время пресс качала, в конце концов. А тренер сам не мог уйти пока я не закончу упражнения, так как он все внимательно считал. Поэтому я периодически позволяла себе небольшой передых, наблюдая за тем как пустеет зал и, в конце концов, мы остались с ним вдвоем. Я не была зла на тренера. Слишком крепко сидело во мне посеянное в подростковом возрасте убеждение, что тренер всегда прав, и так и должно быть. Однако злость присутствовала, и я прикидывала на кого бы мне ее выплеснуть. Пока, самой подходящей кандидатурой был Гарик- скотина, которая могла хотя бы предупредить, что меня тут ожидает.

Наконец мои мучения закончились и с криком «сто», я последний раз присела и грохнулась на пол.

— Отлично, а теперь пойдем в медпункт, — Александр помог мне подняться, и осторожно повел меня в комнату, находившуюся на этом же этаже.

— Ты должна понять одну вещь, Маш. Разница только у тебя в голове. Не важно, кто перед тобой стоит — здоровый взрослый мужик или маленькая девочка, если это потенциальный противник, то ты должна себя с ним вести как с потенциальным противником. — Хоть одно мне стало понятно. Почему Гарик будучи довольно добрым (как мне казалось) человеком, так вломил мне в первый день. Мне не давала покоя эта загадка, а вот с подобными методами обучения, все стало проясняться.

Меня привели в медпункт, где милая барышня Настя улыбнулась, сказала, что я у нее за сегодня восьмая, что совсем даже неплохо, смазала мне лицо какой-то вонючей дрянью, сделала примочку на живот и отпустила, со словами, чтобы я хорошенько отдохнула. Как будто бы не знала где я. Отдохнешь здесь, как же.

Я посмотрела на часы, до ужина оставалось около часа. Оказалось, что я еще могу думать о еде. Меня это порадовало и я решила использовать оставшееся время с толком: дойти до комнаты — и упасть на кровать.

Я почти заснула, как услышала женское хихиканье и хлопающую дверь. Вернулся Гарик. Не один.

— Подожди, я должен посмотреть как там моя напарница, — услышала я, через несколько секунд, дверь приоткрылась, и в комнату ввалился Долинский Игорь Сергеевич.

— Ну, ты как? — участливо спросил он меня. — Ооо, да, тебе сегодня досталось, — он осторожно осмотрел мое лицо. — Ничего, до свадьбы заживет.

— До чьей? — огрызнулась я.

— До любой, ладно, я пошел. Не буду тебе мешать

— Гарик, — мне ужасно не хотелось оставаться одной, — посиди со мной, а? У меня, это, тяжелый день был, и все такое, — виновато посмотрела я на него

— Маш, не надо оправдываться, подожди пару минут, — он выскользнул из комнаты, я услышала приглушенные голоса, недовольный тон гариковской спутницы, но через минуту Гарик вернулся. — Улаживал кое-какие проблемы с гостями, — улыбнулся он мне. — Теперь колись, чего от тебя хочет Санек?

— Кто? — слабым голосом спросила я.

— Тренер твой, Санек.

Последнее, что могло соотнестись в моей голове — это образ крупного, накачанного мужчины тридцати пяти лет и звукового сочетания Санек. Но Гарику виднее. Я рассказала, чего именно он от меня хочет.

— Понимаю, Маш, через себя переступить тяжело, но тебе нужно постараться это сделать. Так будет лучше для всех.

— Гарик, я, честно говоря, не поняла, куда попала. Что у нас за организация такая? Из нас кого, шпионов готовят? Я все равно не смогу никого убить. Ты же понимаешь? Зачем им нужно, чтобы я переступила через себя.

— Видишь ли, — Гарик задумался, — тебя взяли помимо всего прочего, еще и потому, что у тебя есть одно качество — ты принимаешь максимально возможно верные решения в критических ситуациях. Так вот, иногда очень редко, но это все же случается, нам придется сталкиваться с насилием. И от того, сможешь ли ты быстро ударить того, кого надо, будет многое зависеть. Необходимо, чтобы в оценке ситуации на тебя не влияли такие факторы как пол и возраст противника. Чтобы ты могла ударить и мужчину, и девушку, и ребенка.