Марина Казанцева - Путь в Селембрис

— Интересные типажи. — оживился специалист. — Стёпа, снимай. Вот этот, с носом, похож на полтергейст.

— Ничего интересного. — возразила завуч. — Обыкновенные мутанты.

— Да, да! — обрадовалась директриса, — Это наши мутанты!

Мутанты бросились бежать.

Путь на первый этаж проходил мимо столовой. Там кормился технический персонал. Тётя Паша что-то объясняла тёте Любе, давясь пирогом и роняя начинку изо рта. Тётя Люба сокрушённо поедала ватрушку. Самовар был третьим в беседе и заботливо подливал обеим чай.

— А вот это вас не удивит? — спросила директриса.

— Хорошо организовано. — одобрил специалист по внеземным контактам. — Гостей ждёте?

— Нет. Это просто кормильня. — мрачно ответила завуч и тут же поправилась: — То есть, предприятие общепита.

В подтверждение её слов в кормильню проникли блуждающие ученики. Никто ни за что не платил.

— Валера, пойдём тоже пообщепитаемся! — предложил прожорливый Стёпа.

Они уселись за стол и самовар тут же налил каждому по кружке свеженького чая. Специалисты весело смеялись и охотно поедали пироги. Директриса и завуч смотрели на них во все глаза.

— Позвольте. — раздался голос сзади.

Из-за спин женщин вышла Фифендра собственной персоной.

— У меня обеденный перерыв. — объявила она во всеуслышание и направилась к столику специалистов.

— Не помешаю?

— Что вы! Конечно нет!

Оба тут же поинтересовались:

— Вы баба Яга?

— Ну, не совсем так, но вроде того.

Женщины в дверях переглянулись и снова стали наблюдать.

— Здорово! — обрадовались специалисты.

— А снимать меня будут? — спросила баба Яга.

— Не! — замотали головами специалисты. — Мы только нечистую силу снимаем. Нас художественная самодеятельность не интересует. Но, всё равно здорово! И кот такой убедительный!

— И ещё эта цепь на дубе! — восхищался Стёпа. — Класс!

Специалисты по контактам направились следом за директрисой в её кабинет, чтобы позвонить в студию и сообщить, что тревога ложная.

— А ну кыш отсюда! — рассердилась Вероника Марковна при виде таракана, который уже открыл коробку и жрал конфеты.

— Стёпа, — обалдело прошептал Валера, — снимай скорее! Вот это экземпляр!

ГЛАВА 12. Трудности изучения истории

Последним уроком у седьмого «Б» была история. Самый мучительный предмет, с которым не равнялась даже алгебра вкупе с геометрией. Можно бы до кучи добавить и литературу, но это уже отдельная проблема.

Все ответы Татьяна Владимировна выслушивала с таким видом, словно у неё болели зубы. Она явно испытывала страдание от происходящего. Особенно Ковалёва не любила девочек. У исторички было твёрдое убеждение, что все они только и думают о свиданиях. А в мальчиках она не любила подвижность. Обернуться на её уроке было смерти подобно. Падение ручки приравнивалось к пугачёвскому бунту. Того же, кто смел задеть цветы на подоконнике, она предавала анафеме. Дисциплина у Татьяны Владимировны была идеальной. Её ставили в пример молодым коллегам.

Она была из старой гвардии. Новое поколение педагогов не шло ни в какое сравнение с последними из могикан. Татьяна Владимировна никогда не кричала, не что эти новые истерички. Придут только что из ПЕДа и думают, что всё решается лишь количеством знаний. И тут же наталкиваются на сопротивление материала. И моментально в панику. Сядут в учительской и давай перечислять фамилии. Этот такой-то, а та такая-то. Да ещё начнут друг дружку жалеть.

Татьяна Владимировна презирала подобные слабости. Не умеешь держать дисциплину — не берись. Хотя, конечно, кто же тогда будет работать в школе, когда старая гвардия уйдёт? Следовало признать, что молодым коллегам и вправду тяжелее. Не тот стал авторитет учителя, не то влияние. И ученики сильно изменились. Очень сильно изменились.

Поэтому из чувства солидарности с коллегами Татьяна Владимировна не упускала случая построить учеников. Строила она их разными методами, в зависимости от обстановки. Класс строился одним способом. А отдельные особи требовали и отдельного подхода.

Отдельная особь обычно остро реагировала, если подвергалась обструкции перед лицом коллектива. Тут тонкая психология. Каждый понимает, что на месте морально уничтожаемой особи может оказаться и лично он. И соображали, что надо сделать, чтобы не краснеть, стоя перед классом под огнём язвительных шуточек. Оружием Татьяны Владимировны был сарказм. Ей не надо кричать, её острого языка и так боялись.

Но иногда и историчку доставали. Тогда с личностей она переходила на массы. И тут на помощь приходила колоссальная эрудиция, статистика и собственный богатейший опыт. Хладнокровно, чтобы не подумали, что вывели её из себя, она рассказывала о реалиях жизни. Не вечно же они будут детьми. Не вечно им будут приносить в клювах червяков.

Проверка письменных заданий на дом выявила неудовлетворительный факт. Большинство учеников поленились и не пошли в библиотеку. Самые умные полезли в Интернет и всё сдули оттуда. Вычислить таких было проще простого: у них абсолютно идентичные работы. Остальные поступили ещё гениальнее: списали у братьев по разуму, только повыкидывали кое-что, чтобы долго не трудиться. Поэтому работы второго уровня обрели некоторое разнообразие. Третьи прибегли к мамам и папам, и те обогатили бесталанных отпрысков собственной безгениальностью. Четвертые были честны. Они изложили в корявых фразах свои немногочисленные соображения и заработали на троечку. Пятая группа вообще ничего не сделала, сославшись на занятость и трудности процесса. Вот их-то, к сожалению, было много.

Татьяне Владимировне было неприятно. Она гораздо большего ожидала от реферата, заданного ещё в середине сентября.

Уроки истории напоминали конвейер. Историчка умела поставить дело так, что учебный материал почти полностью вмещался в головах учеников. Наработанные за много лет методы помогали творить с неподдатливой памятью учеников просто чудеса. Особенно удавались даты. Она разработала поточный метод. Один за другим ученики вставали с места и не задумываясь отвечали на быстрые вопросы. Промедление даже на секунду снижало оценку. Она добивалась автоматизма. Таблица исчерпывалась в двух направлениях. Сначала быстро называлось событие, а ученик отвечал дату. Выборочность вопросов производилась по принципу случайности. Потом таблица исчерпывалась в обратном направлении. Дата — событие. Этот процесс отрабатывался вновь и вновь. И результат не задерживался. Бывшие ученики Татьяны Владимировны со смехом признавались, что даже спустя десять лет они помнят всю таблицу дат. С этого начинался каждый урок.

Так же шло усвоение основного материала. Чтобы загрузка шла максимально эффективно, историчка приучала учащихся составлять таблицы и схемы. Она не пренебрегала новыми методами. Исторический материал легко подчинялся сравнительному анализу. К Татьяне Владимировне направляли набираться опыта молодых коллег. И старые профессионалы не стеснялись обратиться за советом.