Райдо Витич - Обитель Варн

удивляло.

Глава 6.

— Мама!! — оглушающим вихрем пронеслось по зале.

Кто-то резко поднял Лесс и затряс. Она открыла глаза чувствуя влагу на щеках, но

не понимая, что это? Отчего раздражен Бэф? Взгляд карих глаз больше не дарил

тепла, он был холоден и колюч. Она пыталась сообразить, где находится и что

случилось, откуда вода на лице. Рука потянулась к щеке, желая удостовериться,

что это не сон, и, возможно, возможно, слеза?

Ее вновь тряхнуло:

— Посмотри на меня!

Она испугалась гнева Бэф, вжала голову в плечи, закрутилась, вырываясь из его

рук в попытке то ли отползти и забиться в какую-нибудь щель, то ли вернуться на

ложе, в сон, туда, где все ясно и понятно, где живет женщина по имени мама и

печет пироги, дарит защиту и любит.

Лесс развернуло: пальцы Бэф впились в ее лицо, фиксируя так, что не вырвешься.

`Что ты делаешь со мной?! Что ты делаешь?!

`Слишком рано я взял тебя, память еще свежа'…

Карие глаза пристально уставились на ее. Тихо стало вокруг, и внутри, и снаружи.

В памяти растворялись образы, ощущения таяли без следа, унося с собой и тень сна,

и эхо слов. Влага высохла. Лесс вновь ничего не помнила, не знала, не

чувствовала. Лишь где-то на краю сознания плавала чужая тоска, непонятной фразой

бередя пустоту в груди: я не могу тебя потерять…

Бэф выпустил ее и выпрямился, окинул оценивающим взглядом и вышел, махнув рукой

в сторону стола. Лесс посмотрела — ее ждал фужер с нектаром.

Сытый котенок не может сидеть на месте. Так же и Лесс не могла усидеть спокойно.

Она принялась исследовать спальню Бэф. Любопытство заставило её залезть даже под

стол. Там лежал большой голубой шар с рваными линиями, цветными пятнами,

напоминающими ей туфельку Тесс, нос Таузина, бабочку. По всему шару были

раскиданы маленькие букашки разной формы. Она села на пол и словно ребус

принялась разгадывать, что они обозначают, старательно водя ноготком по их

тонким веточкам. Букашки не улетали от нее, но и смысл своего существования не

раскрывали. Лесс обиделась и толкнула шар от себя. Тот покатился, подпрыгивая, с

грохотом стукаясь о плиты пола. Выкатился в коридор и замер у стены. Варн

подплыла к нему и толкнула вновь, но уже сильней. Шар загрохотал по коридору.

Лесс засмеявшись, ринулась за ним. Поймала и вновь пустила в путь.

Грохот привлек внимание Майгра. Он возник в коридоре и остановил шар ногой в то

время, когда Лесс стремительно летела к нему. Брата она увидела, но притормозить

не сумела, с размаху воткнулась головой ему в живот и грохнулась на пол,

подминая под себя шар. Тот с треском лопнул, напугав Лесс. Ее подкинуло. Она с

визгом откатилась к стене. Майгр качнул головой, рассматривая остатки игрушки:

— Ну, вот, кажется, земному шару пришел апокалипсис, — усмехнулся криво,

поднимая останки глобуса, — Бэф, будет `счастлив'. У него, конечно, еще много

ценных вещей, но не думаю, что ты входишь в их каталог. Так что, порезвись-ка, `деточка',

в другом месте.

— Яволь, хер-р капитан! — взвилась Лесс, отдавая честь, и вывалилась в окно.

Майгр закатил глаза к потолку: ох, деточки, росли б вы на чужой клумбе!

И тоже вывалился на лестничный марш.

Лесс покружила над городом и спустилась на детскую площадку во дворе высоких

домов, показавшуюся ей смутно знакомой. В темноте были видны пятна песка,

силуэты детских качелей, скамейки. На одной, у зарослей неизвестных ей кустов,

виднелась темная фигура человека. Она качнулась, поднимаясь, и шагнула к ней:

— Привет, я уже и не надеялся, что ты придешь.

Варн прищурилась, раздула ноздри: что-то знакомое было в этом парне, и запах

будил смутные ощущения — то ли печаль, то ли разочарование.

Лесс обошла юношу, придирчиво оглядывая: черные вихры волос, темные, почти

черные глаза, широкие плечи, угловатая, но крепкая фигура.

Парень опустил поднятый ворот куртки, с беспокойством оглядываясь на Варн:

— Только не уходи, ладно?

Она остановилась перед ним, щуря глаз, в попытке вспомнить имя человечка, и

равнодушно пожала плечами в ответ на странную фразу: зачем она ему, а он ей?

Нектар, конечно, хороший, но никакой по сравнению с тем, что дал ей Бэф. Да, и

по сравнению с Бэфросиастом…

И рассмеялась: вот уж нашла, кого с кем сравнивать!

Зрачки парня расширились, он, блаженно улыбаясь, не скрывая, любовался девушкой:

— Как мне тебя звать, красивая? — выдохнул еле слышно.

Лесс опять пожала плечами — а не все ли равно?

— Ты немая?… Как русалочка.

Лесс нахмурилась — это что?

— Не нравится? Тогда я буду звать тебя — Чайка. Как песню, что пел для тебя,

помнишь? А я Игнат. И-ГНАТ. Запомнишь?

Варн улыбнулась — точно — Игнат, друг, певец и мудрец. Он знает, а что он знает?

Не важно.

— Я тебя третий день, как часовой на посту, жду. А ждать тебя — тоска, а не

ждать… не жить. Запала ты мне на душу. Не поверишь, как зомби хожу по улицам,

ищу тебя.

Лесс склонила голову, вглядываясь в лицо парня, и почти не слышала, что он ей

говорит. Ее заинтересовала тонкая, белесая линия на его скуле. Она потянулась к

Игнату, дотронулась до щеки ноготком. Парень обнял девушку, улыбнулся ей:

— Это привет из детства. Зажигали без ума, — заметил смущенно. — Пойдем куда-нибудь?

Лесс понравилось, как он ее обнял — властно, но не грубо, намекая, а не заявляя

прав. Что ж, пожалуй, она не против прогуляться с человеком. Куда идем? —

выгнула вопросительно бровь.

— Куда скажешь. Я и весь город в твоем распоряжении.

Не новость — усмехнулась Лесс и приглашающе кивнула — веди.

Вместо того, чтоб увлечь ее в сторону проспекта, парень подхватил девушку на

руки и понес с самым счастливым выражением лица. Лесс рассмеялась — а он забавен.

Решила, что останется с человеком, познакомится с миром людей ближе. Может,

поймет, чем же они так опасны для нее, и настолько ли, насколько предполагает

Бэф.

Это был замечательный вечер. Лесс даже не пожалела, что ей пришлось шагать, как

простой смертной, ступая по влажной плитке уличных дорожек. Но сколько

интересного она увидела, сколько узнала. Огромные неоновые витрины бистро,

бутиков, ночных клубов манили и притягивали ее к себе сверкающими огнями,

сменными голограммами, радужными картинками. Она замирала у окон кафетериев,

глядя, как за ними сидят люди, что-то едят, пьют и кажутся безмятежно

счастливыми под защитой прозрачных стен. Свет скользит по их спокойным,

улыбающимся лицам.

Лесс прижалась лбом, к витрине, вглядываясь в лица одной семьи: молодая женщина,

девочка лет десяти и мужчина с усами. Девочка смеялась над шутками отца, женщина