Райдо Витич - Гарон

Геустис с прищуром проследил за птицей и, склонив голову на бок, так что черные пряди волос прикрыли его лоб, улыбнулся магу одними губами:

— Ты не все мне сказал, эльф.

— Ты пришел за пояснениями?

— И за ними. Не притворяйся, что не знаешь, о чем речь.

— Отчего же? Знаю, но не понимаю, зачем для получения ответов нужно нарушать границу.

— Отвлекающий маневр, — отмахнулся гарон. — Пусть их, разомнутся.

— Долго?

— Это зависит от тебя.

Мужчина начал кружить вокруг кристалла, оглядывая залу:

— Мне понравилось твое недавнее предложение. Итог так же был весьма… Мы неплохо сработались бы, маг, как ты считаешь?

— Сомневаюсь, Геустис.

— Да?… Вот и у меня есть сомнения. Нет, мне было понятно твое желание уберечь племянницу от наказания. Она сильная Фея и вполне устраивает меня — она занимает свое место по праву. Пусть ваша тайна останется тайной. Это понятно. Мне даже понятно желание матери защитить свое дитя, — гарон облокотился на верхушку кристалла и задумчиво потер пальцем подбородок. — Не понятно другое… Чем рядовой эльф, пусть и эдгерн, заслужил внимание столь важного лица, как ты?

— Нам важен любой родич.

— Да, да… Интересно другое: ты помогаешь нашему эхарну получить человека, более того, сам предлагаешь свою услугу, а в это время место вашего лейсела пустует третий цикл, — гарон выставил палец, упреждая объяснения Аморисорна. — И не надо говорить мне, что Ювистель и тебя сильно обеспокоило черное небо над Хаосом.

— Но это так. Если б вы не нашли подходящую кандидатуру и не восстановили статус эхарна, ад расширил бы свои владения, пошел войной на нас.

— Тебе ли боятся ада, Аморисорн? — усмехнулся Геустис, хитро щуря мерцающий глаз. — Не в первый раз и не в последний собираются тучи над приграничьем и стерки манят слуг Хаоса.

Аморисорну не понравилось направление беседы и, чуя подвох, он закрыл свои мысли от чужого вторжения.

— Да, да, — рассмеялся гарон, усиливая порывы ветра за стенами башни. — Ты всегда был мечтателем, — и вдруг качнулся, в долю секунды оказавшись рядом с магистром. — А мать знает, что ты уготовил ее дитю?

Аморисорн чуть прикрыл глаза ресницами.

— Не знает… А между тем цена столь глобальной задумки значительна, и равна по сути итогу, что может и не быть. Но ты же не можешь ошибиться, не можешь просчитаться. Так долго готовился, столько циклов вынашивал план, крупица к крупице подбирая, притирая судьбы сородичей… Ах, Аморисорн, одно ты не можешь высчитать и спрогнозировать, и сила твоя и всех Фей пуста. Одна надежда на… А на что, Аморисорн?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Да полно, коллега, — презрительно скривился гарон и за окном ухнул гром. — Я пришел с ответным предложением. Нет смысла закрываться, маг.

— Я слушаю.

— Ха! — сверкнуло в небе. Тинак недовольно зашипел, растопырив крылья, и был тут же заморожен взглядом гарона. Аморисорн укоризненно качнул головой и, взмахнув ладонью, освободил несчастного помощника ото льда. Солио ворча, отвернулся.

— Оставим глупую птицу и перейдем к делу. Мои условия, — выставил три пальца. — И я с интересом буду наблюдать за путешественниками.

— Никаких условий Геустис, все будет так, как предначертано в книге Мира.

— О-о, да-а…Но в ней так же записаны смельчаки, посмевшие ступить на нашу территорию. Трое даже дошли до седьмого круга, — усмехнулся гарон. — Трое, Аморисорн. Больше трех ад не принимает.

— Но и меньше не пускает?

— Отчего же? Ад гостеприимен и любит веселье. Но шанса нет у одиночки, а больше троицы погибнет в первом круге.

— К чему оказываешь нам услуги?

— А я подумал: хватит нам розниться, пора и вам, и нам объединиться.

Но можно ли верить гарону?

— Единственное условие? — посмотрел ему в глаза магистр.

— Пожалуй, да.

— И что взамен?

— Страница в книге Перемен.

Ого, а плата велика.

— Зачем тебе она?

— Ты человека ввел в игру.

— И что с того? Я не пойму.

— Пора б и им хоть что-то да узнать, крупицу знаний в руки дать.

— Ты истончишь границу меж мирами.

— Ну, что ты, маг, она всегда меж нами. Какой мне интерес ее ломать? Зачем людей сюда пускать?

— Зачем же знанья им давать?

— Мне надоело воевать… А впрочем, ерунда. Игра лишь только начата и чем закончится она, не можешь предсказать ни ты, ни я. Возможно все впустую и опять, начнет судьба судьбу ломать, стремиться к Хаосу и рваться из него. Менять эпохи, жизни, города… но голова у человека лишь одна

— Хитришь.

— А что мне? — рассмеялся. — Ты шанс получишь, я его итог, и все вернется, дай мне срок.

— Вот дело в чем, ты хочешь возвращенья…

— Для этого не нужно знаний и умений…

— И будет масса недоразумений.

— Нет, жизнь изменится.

— А с ней Земля.

— Возможно, станет чуть прекраснее она.

— Законы Хаоса и эльф не каждый примет.

— Возможно, от незнаний… вот мученье всем объяснять законы и ученья. Давай чуть-чуть изменим ход вещей, и ставка будет — жизни двух существ. Тебе-то что до них? Получится — прекрасно, нет — пусть.

— Как просто у тебя.

— А сложность в чем? Их и в пути довольно будет.

— Ад щедр на трудности и бедами он не скупится.

— Пустое, знаешь сам…

— Пора остановиться, — Аморисорн шагнул к гарону. — Ты господина жаждешь посадить на трон.

— Уже. И ты помог нам в том. Не хочешь обрести правителя и ты? Объединить все земли, снять посты?

— Вам мало места? Хотите властвовать и там… Нет, позволить то я не могу.

— Пустое. К чему волнуешься, тревожишься о чем? Подумай сам, ну? Разница-то в чем? Что этот мир, что тот — один закон. Мы там и здесь, но здесь реально, а там все больше виртуально. Стерки закрыты… Скучно, честно. И лгать не стану — очень тесно. Не только мне — тебе не меньше.

— Нам не управиться с двумя мирами…

— Вам — да, но мы же будем с вами. Подумай сам — мы целое одно.

— Нас предки разделили и давно.

— Не зря, ты думаешь? А я иначе мыслю, и вижу больше, уж поверь.

— Но всем известно: Хаос — смерть.

— А жизнь и не бывает без потерь. Мне надоело видеть, как рознимся мы, и в глупости сжигаем все мосты, и губим ни себя — миры. И ты, и я, мы суть одной задумки, две стороны одной медали… и человека этим наказали.

— Поймет один — поймет второй.

— И третий будет, а потом четвертый. К чему нам страхом жизни отравлять, все что-то здесь и там делить, и бесконечно воевать? Ведь ты не слеп и видишь сам, к чему приводит сей бедлам.

— Ты — Хаос, говоришь мне о порядке?

— А кто еще? Ведь я храню его.

— Я не задумывал так далеко…

— Качаешь головой? Напрасно. Тогда давай зайдем с другой мы стороны и отойдем совсем и я, и ты? Пусть будет так, как все получится без нас. Что власть? Пуста она, как медный грош в кармане бедняка. И вроде есть, а ничего не купишь.