Грэм Тэйлор - Звезда Полынь

— Его нельзя никому показывать, — быстро проговорил он. — При виде т-т-такого люди с-с-сойдут с ума. — Он начал заикаться. Вены на его шее и висках пульсировали в такт с бешеным биением его сердца. — На твоем месте, Кадмус, я бы продал это создание тому, кто смог бы извлечь из него настоящую пользу. Тому, кто смог бы обуздать его силу, кто…

— Такому, как ты, Дагда? Как ты, так, что ли? — прервал его Ламиан. — Я не продам его — ни тебе, ни кому другому. Я собираюсь показывать его богатеньким леди и джентльменам. Гинея за каждый просмотр… И очень скоро я разбогатею.

— Это ведь ангел, Кадмус, настоящий ангел. Его надо хорошенько изучить. У меня есть аккумулятор, посмотрим, что будет, если провести через него ток. Это лекарство от всех болезней, оно наверняка излечит его от меланхолии! — возбужденно вскричал Сарапук.

— Тише ты! Среди моих постояльцев есть такие, кто готов перерезать ему глотку за фартинг. Они настолько глупы, что с радостью отрубят ему крылья, ощиплют их и продадут перья как лебединые. — Ламиан вытолкнул Сарапука из комнаты. — Он не нуждается в твоем дурацком лечении, он — мое будущее и твое тоже, но только если ты согласишься на мои условия.

Миссис Малакин медленно шла по коридору. По дому № 6 на площади Блумсбери эхом разносился настойчивый стук дверного молотка. По пути она злобно бормотала что-то себе под нос, стирая краем передника сажу с пухлых розовых щек. Воздух в коридоре стал сизым от дыма, который просачивался из гостиной: в ней недавно разожгли камин, и теперь он нещадно чадил.

— Не терпится им! Вечно им всем не терпится! — ворчала она, спеша к входной двери.

— Миссис Малакин, стучат! Откройте, пожалуйста, дверь! — донесся из обсерватории голос Блейка. — Это Бонэм и другие джентльмены. Попросите их подождать в гостиной.

Едва миссис Малакин успела отпереть дверь, как Бонэм оттолкнул ее в сторону и шагнул в холл. За ним в дом вошли еще два джентльмена, оба в париках и дорогих сюртуках. Бонэм казался невероятно взволнованным. Он повел важных посетителей за собой. В дверях гостиной он остановился, понюхал воздух и, нахмурившись, оглянулся на маленького худого человечка, который стоял за ним. Потолок гостиной окончательно скрылся в белых клубах дыма, которым была полна вся комната. От этого дыма щипало в глазах.

— Доктор Блейк просит вас подождать его здесь, — сказала миссис Малакин и захлопнула за ними дверь, борясь с желанием навсегда запереть их в этой комнате.

Сабиан Блейк бежал по лестнице, сжимая в руках восточную шапочку; синий шелковый халат вздувался за его спиной, как парус при попутном ветре. Миссис Малакин проворно отскочила в сторону, и он открыл дверь в гостиную.

— Джентльмены! — громко воскликнул Блейк. — Сегодня нас ждет необычная ночь. Звезды уже проступили на небосводе, и скоро я покажу вам то, что способно поразить до глубины души даже самого отъявленного циника.

Бонэм вышел из задымленной гостиной в освещенный свечами коридор, в котором все еще плавала молочная дымка. За ним последовали остальные.

Блейк поздоровался с каждым гостем:

— Мистер Иейтс… Лорд Флэмберг… Добро пожаловать в мой дом! — Он хлопнул в ладоши и улыбнулся. — Не будем больше терять ни минуты. То, что я собираюсь показать вам, скоро появится из самых глубин космоса.

Он повернулся и жестом попросил всех подняться за ним по лестнице.

— Надеюсь, Блейк, это не займет много времени, — сухо проговорил Иейтс, поглаживая длинную густую бороду. — Я обещал вечером поиграть в карты. Я вообще не могу понять, вокруг чего вы подняли столько суеты? Бонэм настаивал, чтобы мы пришли к вам именно сегодня. Совсем обезумел.

— Да убережет нас Господь от безумия и бедлама, — быстро ответил Блейк. — Если то, о чем я думаю, окажется правдой, то увиденное вами сегодня может привести к такому помешательству, какого вы не найдете даже в королевском сумасшедшем доме. — Блейк остановился посреди лестничного марша и повернулся к остальным: — Прежде чем идти дальше, я должен вас кое о чем попросить. То, что вы сегодня увидите, надо хранить в тайне, пока не придет время ее открыть. Вы, Йейтс, приглашены сюда не потому, что обладаете невероятными научными познаниями. Вы владелец той скандальной бумажки, которую называете газетой. Через три дня вы сможете рассказать всему миру, что вы увидели. Но не раньше. Согласны?

Йейтс смотрел в пол и задумчиво водил длинными толстыми пальцами по перилам. Наконец он ткнул в Блейка пыльным пальцем:

— Видите — грязь! Она повсюду, и моя работа — рассказывать о ней. Короли и рабы, богатые и бедные — никому не укрыться от грязи. Она на наших улицах и в наших головах, а я должен показывать ее миру.

— Да, и в первую очередь тем, кто захочет купить «Ландон Кроникл», — вступил Бонэм. — Ты согласен на предложение или нет? Если да, то идем, а нет — так я спущу тебя с лестницы и ты сегодня сможешь сколько угодно играть в карты со своими шлюхами.

Йейтс повернулся и посмотрел на Бонэма сверху вниз. Это был огромный мужчина с широким морщинистым лбом, серо-голубыми глазами и фигурой борца.

Ему были не страшны никакие противники.

— Что ты сделаешь, Бонэм? Откуда ты меня спустишь? — Он схватил Бонэма за ворот сюртука и легко приподнял его одной рукой. Бонэм повис в воздухе. — Не хочешь полетать? Ты можешь оказаться первым ученым, который на себе испытал чудо полета. — Он поднял Бонэма еще выше и поднес его к пролету. — Я здесь, Бонэм, потому, что предчувствую неплохой сюжет для статьи, и, пока это меня устраивает, я согласен играть в твои игры. — Йейтс захохотал и опустил Бонэма на ступени.

— Джентльмены, идемте. Звезды не станут ждать, а нам надо еще о многом поговорить и многое увидеть. — Блейк быстро преодолел оставшиеся несколько ступеней и вошел в обсерваторию.

Огромный медный телескоп смотрел в ночное небо. Он был направлен в самый центр небосвода, туда, где небо было совсем черным и куда не доходил тусклый свет с лондонских улиц.

— Входите же, входите, — сказал Блейк, взволнованно приглашая гостей в обсерваторию. — Идите сюда, я объясню, что вам предстоит сегодня увидеть.

Блейк обращался главным образом к Йейтсу, как будто только его было необходимо заинтересовать. Он знал, что лорд Флэмберг и Бонэм и так поверят каждому его слову. Они были членами Королевского общества и хорошо знали Блейка. А вот Йейтса надо было убедить во что бы то ни стало — именно он мог рассказать миру о комете Блейка. Блейк несколько минут говорил о том, что он открыл. При этом он расхаживал по комнате взад-вперед, махал рукой и показывал на небо. Собравшиеся слушали его молча. Даже Йейтс спокойно наблюдал за каждым его движением, ему стало любопытно, что же будет дальше.