Грэм Тэйлор - Звезда Полынь

— Он ученый, исследователь, — проговорил ее муж с дальнего конца стола. — Блейк открыл нечто поразительное, и завтра об этом заговорит весь Лондон. Йейтс со своим «Ландон Кроникл» об этом позаботится. — Лорд Флэмберг заметил, с каким отвращением Блейк изучает содержимое своей тарелки. — У моей жены специфический вкус. Иногда мне кажется, она может съесть что угодно. К чему есть то же самое, что ест любой бродяга? Кто еще сможет похвастаться, что ужинал роскошной свежей моржатиной? — с восторгом заметил Флэмберг. — Изысканное вино и дары моря! Я больше всего люблю язык.

— Смелее, Сабиан. Наколи их на вилку и глотай. Они очень вкусные и полезные. Улучшают цвет лица, — засмеялась Хезрин, уговаривая Блейка съесть угрей. — Они совсем свежие. Только что выловлены из ила, их специально держали в воде, чтобы подать живыми к ужину. Не бойтесь, они вам ничего плохого не сделают.

Блейк наколол на вилку несколько угрей и быстро проглотил, не жуя. Хезрин и ее муж внимательно следили за ним. Наконец, съев примерно половину, Блейк вытер губы и аккуратно сложил салфетку на тарелке.

— Очень вкусно, — неискренне сказал он, хватая ртом воздух, чтобы хоть как-то подавить ощущение скользкого и шевелящегося клубка в желудке. Блейк был уверен, что угри не подохли и скоро полезут обратно. — Так как насчет «Ландон Кроникл»? Что там напишут о моей комете?

— Ты теперь знаменитость. Йейтс изобразил тебя как величайшего ученого, а твою комету — как открытие века, — ответил Флэмберг, облизывая жир с белого моржового клыка и вытирая губы. — Он написал, что комета пройдет мимо Земли и, по твоим расчетам, это будет захватывающее зрелище, какого не видали от Сотворения мира.

— А когда она упадет на Лондон и убьет половину его жителей, меня просто повесят.

Блейк переводил взгляд, полный негодования, с Хезрин на лорда Флэмберга, надеясь увидеть хоть какую-то реакцию, но они продолжали невозмутимо доедать голову моржа.

— Только вешать тебя будет некому! — ответил Флэмберг. — Мы пригласим короля и весь двор в наш дом на севере, а все остальное — гори оно синим пламенем, — спокойно продолжал он. — И я, и мои друзья считаем, что это будет не так уж и плохо. Город перенаселен, причем большинство только зря переводит воздух. — Флэмберг провел рукой по шее, как бы перерезая ножом горло. — Думаю, ты сам понимаешь, о чем я, Блейк. Лондон станет новым Римом или даже Иерусалимом. Только представь, как весь этот сброд и вся грязь сгорит в пламени твоей кометы. Божья кара! — рассмеялся Флэмберг.

— Так нельзя! — вскричал Блейк. — Надо им рассказать, надо спасти людей.

— Начнется паника, Сабиан, — проговорила Хезрин. — Мы увезем из Лондона всех, кто заслуживает жизни, а остальным придется испытать свою судьбу. Если же сейчас все им рассказать, начнется революция. — Она взяла правую руку Блейка и поднесла ее к глазам. — Давай я посмотрю, что начертано на твоей ладони. Я умею предсказывать будущее. Взгляни на меня, и я скажу, что тебя ждет.

Руки у нее были мягкие и теплые. Блейк почувствовал, как его щеки заливаются румянцем. У него не было сил противиться ей, когда она взяла его руку и повернула ее ладонью вверх. Указательным пальцем Хезрин начертала на его ладони звезду, затем взяла свой стакан, уронила из него капельку вина ему на руку и втерла ее в кожу. Пламя свечей мерно подрагивало.

Флэмберг скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Ковыряя ножом в зубах, он смотрел на Блейка, которому теперь оставалось только подчиняться капризам его жены.

— Она покажет тебя такое, что находится за границами понимания, — сказал он, дожевывая кусочек мяса, который выковырял из зуба. Флэмберг вновь опустил руки на грудь, поуютнее устроился на своем массивном стуле с высокой спинкой, закрыл глаза, опустил подбородок на грудь и мгновенно уснул.

Блейк не верил своим глазам. Флэмберг захрапел, его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Хезрин вцепилась в руку Блейка, вонзив ногти в его ладонь.

— Я не люблю, когда на меня не обращают внимания, Сабиан, — игриво сказала она и притянула его к себе. — Перед нами с тобой будущее. Разве ты не хочешь узнать, что тебя ожидает?

— Мое будущее меня не волнует. Я хочу рассказать людям, о том, что им грозит, — возразил Блейк, пытаясь отвести взгляд от ее лица.

— Те, ради кого стоит стараться, уже всё знают. Мой муж и его друзья позаботились об этом. Можешь не беспокоиться, все будет хорошо.

— Кому хорошо? Его друзьям и королю? А все остальные пусть гибнут? — зло спросил он.

— А что делать? Если ты сейчас все расскажешь, тысячи людей умрут во время паники. Для них это слишком страшно. Они решат, что пришел судный день. Ты этого хочешь? Пусть хоть избранные спасутся. — Она умолкла и посмотрела ему прямо в глаза. — Скажи мне, Сабиан, откуда ты узнал, что прилетит комета? Случайно ее увидел?

Блейк не мог оторвать от нее глаз, так сильно она очаровала его. Черное с пурпуром платье. Черная родинка на лице без единой морщинки.

— Я прочитал… — Слова застыли у него в горле, как будто его схватила чья-то ледяная рука. Он судорожно вдохнул, когда жгучая боль пронзила его ладонь и, пульсируя, застучала в венах. Адская мука пробежала по руке, поднялась к груди и застряла в горле. Ни один мускул, ни один нерв его тела больше не слушался. Блейк хотел встать, но невидимая сила бросила его обратно на стул и ткнула лицом в обглоданный скелет рыбы.

— Не надо противиться, Сабиан. Я хочу увидеть будущее, а за знание всегда приходится платить. — Хезрин смеялась. Она крепко вцепилась в его руку и глядела, как Блейк извивается подобно угрям, которых он только что съел. — Сядь! — приказала она и еще сильнее надавила на его ладонь. Он упал на стул. Блейк почти ничего не видел из-за черного тумана, наполнившего вдруг комнату. — Слушай, что я тебе скажу, Сабиан. В твоем будущем будет волшебство и будет власть, которая явится в этот мир через тебя. Я это ясно вижу. Власть уже лежит у твоих ног, но ты ее еще не различаешь. Верь тому, что у тебя перед глазами. Но не доверяй иностранцу: он придет, чтобы отнять у тебя жизнь.

Ее слова отозвались у него в голове, как удар хлыста, а рука еще несколько раз дрогнула от резкой боли, прежде чем Хезрин ее отпустила. Он беспомощно уставился на нее.

— Что это было? — пробормотал он. Зубы у него стучали.

— Просто фокус. Разве у твоей науки, Сабиан, не найдется этому объяснения? Или ты все-таки вынужден поверить в магию, как в волшебство?

Блейк не ответил. Рука ныла, как от ожога. Он попытался сжать ладонь, но не смог: было слишком больно. По его руке бегали крошечные синие искры.

— Скоро все пройдет. Такова плата за знание будущего. — Хезрин вздохнула. — Как жаль, что Флэмберг не такой умный, как ты, Сабиан. Тогда все было бы по-другому. Только посмотри на него: храпит, как морж на морском берегу, объевшийся рыбы, — счастливый в своем невежестве. У тебя пытливый ум, Сабиан. Долгие дни ты будешь размышлять над тем, что произошло. Ты будешь мучиться до тех пор, пока не найдешь ответа и не поймешь, что за сила тебя покорила. — Хезрин засмеялась. — Не трать время: это было волшебство.