Грэм Тэйлор - Звезда Полынь

Наконец Сарапук нарушил тишину.

— Тебе нужен не я, а он! — закричал Сарапук.

Призрак по-прежнему осматривал кухню. По его голове ползала змея, она шуршала в волосах и скользила между его тонкими синими губами.

— Я слышу тебя, недруг, но не вижу, — глухо сказал Дэнби, вглядываясь в темноту. — Мне знаком твой голос, но никак не могу вспомнить откуда.

— Это Сарапук. Доктор Сарапук. Бывший доктор.

— Сарапук… Да, я помню Сарапука. Вечно пьяный, ни гроша в кармане, пациентов убил больше, чем вылечил. Мышьяк и опиумная настойка с капустным пирогом, а также фунт ртути с пинтой эля избавят пациента от простуды. Вот кто такой этот Сарапук.

— Но ведь это и правда избавило многих пациентов от простуды, — перебил его Сарапук.

— И убило одну бедную женщину, которая выпила все это. Я ее хорошо запомнил. Ее звали Хелен Фьюри, она жила на Друри-лейн. А случилось это накануне дня святого Михаила. Я видел, как она умирала в страшных муках, а ты был так пьян, что ничем не мог ей помочь.

— Ты пришел не ко мне, Дэнби, я никогда не желал тебе вреда, — заскулил Сарапук.

— Я помню, как ты вскрывал меня. Я долго цеплялся за свою прежнюю жизнь и не хотел уходить в мир иной. И тогда меня заколдовали, маг отправил меня в Стигийский мир. Как в жизни, так и в смерти я повис между здоровьем и проклятием.

— Ты пришел ко мне, Синий Дэнби. — Кадмус подошел к призраку. — Я не стану играть с тобой в игры. Я никогда не прятался от тебя, когда ты был жив, так к чему мне бояться тебя мертвого?

— Какой приятный у тебя голос. Смерть заслоняет тебя от меня, но я могу слышать твой голос.

— Что тебе от меня надо, Дэнби? Давай поговорим напрямую.

— Я принес тебе подарок. А так как мои руки слишком слабы и в них нельзя ничего носить, то я просто скажу тебе, где он лежит. Ты убил меня за него, но так его и не нашел. Видишь ли, Кадмус, я подозревал, что ты просто хочешь заманить меня в ловушку, поэтому вырыл все золото и спрятал его в книжном магазине. Оно и сейчас лежит в тайничке под самой нижней полкой. Его прикрывает толстый том «Micrographica». Ты без труда найдешь это золото. А мне оно теперь ни к чему, в саване не делают карманов. — Синий Дэнби глубоко и печально вздохнул.

— Ты пришел отдать мне подарок, а не для того, чтобы отомстить. Почему? — спросил Кадмус.

— Смерть учит многим добродетелям, я не могу все время истекать злобой. В моем сердце больше нет места для людских интриг. Я бы все отдал за то, чтобы хоть на год и один день стать человеком, почувствовать, как солнце согревает мою кожу, ощутить вкус джина на губах. Это было бы раем. Радость плоти — единственная радость, которую я знал и которая была у меня похищена. — Он посмотрел на то место, где стоял Кадмус. — Время обходит тебя стороной, Кадмус. Возьми мой подарок и используй его как хочешь. Ибо скоро и ты станешь таким же, как я.

В эту минуту послышались далекие крики детей, как будто кто-то мешал им играть. Скоро крики усилились и стали ближе.

— За мной пришли мои хранители, — сказал Дэнби и начал снова превращаться в пыль. — Надеюсь, ты расслышал все, что я тебе сказал, Кадмус. Ты жаждал этих денег, когда я был жив, так получи же их хотя бы после моей смерти.

Три маленькие темные фигуры прошли сквозь деревянную дверь, как будто ее вообще не было, окружили Дэнби и, взявшись за руки, начали приплясывать вокруг него. Их лица были размыты. Темные гибкие призраки детей, отданных в распоряжение смерти, танцевали все быстрее и быстрее в такт неслышному ритму. Дэнби стал бледнеть. Вдруг по кухне закружился смерч. Он погремел кастрюлями на полу и вернул стол на прежнее место.

Сарапук затрясся от страха: фигуры детей вдруг слились в одну, которая превратилась в шар яркого белого света, искрившегося и шипевшего в центре кухни. Этот ослепительный свет отбросил длинные черные тени на лицо Сарапука, и он закрыл лицо руками. Кадмус терпел этот свет, сколько мог, а потом заслонил глаза рукой. Через миг шар исчез, и кухня погрузилась в темноту, которую пытались разогнать слабый огонь в камине и неровное пламя свечи — их свет проникал на кухню через щель между дверью и косяком.

— Сарапук, где ты? — тихо позвал Кадмус, спотыкаясь, как слепой, в поисках кресла. — Я тебя не вижу, мои глаза опалил нестерпимый свет призраков.

Дагда Сарапук украдкой прополз через всю кухню к двери, тихо отодвинул ее от косяка и выскользнул через образовавшийся проем в холл, а оттуда — на улицу.

— Дагда, я не вижу. Где же ты? — снова спросил Кадмус. Он на ощупь побрел по кухне, наткнулся на стол и рухнул на пол. — Помоги мне! Пожалуйста, помоги!

В самом темном углу кухни к стене прижалась черная тень. Она ждала, когда Кадмус подберется к ней поближе.

По пути к Лондонскому мосту Аджетта с Тегатусом заметили на углу Бишопсгейта плохо одетую женщину, которая сжимала в руках большой пучок разных трав. Толстая свеча в стеклянной лампе освещала ее ночной товар. Пламя колыхалось на ветру и потрескивало, озаряя туман вокруг теплым оранжевым светом, ее огонек был похож на лисий глаз. Женщина зазывала покупателей.

— Вербена! Душистая рута! Священная трава! Волшебная трава отпугнет смерть, принесет божескую благодать… Всё за пенни! — выкрикивала торговка, протягивая длинный стебель вербены с крохотными синими цветочками. — Если холод в ней звенит, злобный призрак убежит.

Тегатус уставился в землю, стараясь не встретиться с женщиной взглядом. Он устал и с трудом переставлял ноги в тяжелых сапогах Кадмуса, как будто не привык так много ходить пешком.

— Купите вербену для молодой леди, сэр! Эта трава защитит ее от всего дурного, — сказала торговка и яростно замахала перед ним вербеной. — У меня есть веточка потоньше. Леди может носить ее на шее, она отпугнет всю нечисть. Никакие заклинания не будут страшны вашей леди, на нее не нападет ни бешеная собака, ни змея. Эта трава даже чуму отводит.

Аджетта потянула Тегатуса за руку.

— Пожалуйста, Тегатус, давай купим. Я всегда мечтала о вербене, — попросила она, роясь в кармане в поисках пенни.

Тегатус еще крепче зажал книгу под мышкой и отвернулся, опасаясь, что по его лицу женщина может о чем-то догадаться.

— Всего одну веточку, — сказала Аджетта женщине, протягивая деньги.

— Тоже мне, джентльмен! Даже за девушку не заплатит, — проворчала торговка и отдала Аджетте веточку с засохшими синими цветами. — И в глаза мне не хочет смотреть, — прошептала она. — Я бы с таким по ночам не ходила.

— И какую же траву ты мне посоветуешь? — спросил Тегатус. — Шалфей, чтобы избавить меня от желчи? Или ноготки, чтобы свести бородавки? Я отвернулся от тебя потому, что мне совсем не безразлично, на что я смотрю.