Ярослав Коваль - Магия возможных действий

– Не к кому, а куда. Где сейчас обсуждают сложившуюся ситуацию, туда мне и надо.

– Ну ты наглая…

– Это мы уже выяснили… Привет, Беллора.

Шедшая ей навстречу девушка – подтянутая строгая блондинка во всем черном, особенно подчеркивающем выразительность ее фигуры, – сдержанно кивнула в ответ. Любопытство она прятала в себе так глубоко, что разглядеть его в ней смогла только Кайндел. Впрочем, остальных этот вопрос мало интересовал.

Зала, в которую курсантка в конце концов распахнула дверь, была сравнительно невелика и, видимо, использовалась прежде как лекционная аудитория. Здесь имелось возвышение, видимо, для кафедры лектора, сейчас отсутствующей. Парты и стулья тоже были вынесены, и поэтому комната производила впечатление настоящей бальной залы – не хватало только оркестра и разряженных в пышные платья дам.

Впрочем, так-то народу здесь хватало. Представительница ОСН разглядела среди девушек с одинаковым трагическим выражением лиц госпожу Ночь, смотревшую в ее сторону тяжелым холодным взглядом. Отвернулась, вежливо кивнула Глену и еще троим старым знакомым, тоже настроенным не слишком дружелюбно. Впрочем, здесь играла роль и та ситуация, в которой пребывали представители петербургской ветви Круга. Под прицелом пушек и танков как-то не тянет улыбаться.

– Приветствую, господа, – глубоко вздохнув, начала Кайндел. – Прошу прощения, что отрываю вас от дела. Я буду по возможности краткой. Собственно, я пришла сюда только для того, чтоб задать вам один вопрос… Нет-нет, не кому-то конкретному, а всем. Господа, а ради чего вы в настоящий момент воюете? За будущее общество, построенное в соответствии с вашими идеалами? Смею указать вам на тот факт, что ваши идеалы не так уж сильно отличаются от идеалов главы ОСН. Гармоничное общество с незыблемыми законами, учитывающее еще такое явление, как магия. Единственная, пожалуй, разница в том, что Организация не ориентирована на монархию. Но тут уж… как строй ни назови – важна суть.

Да, в отличие от вас ОСН не предполагает какое-то особое положение для представителей нечеловеческой расы. Но что же в этом плохого? Да, люди и альвы, а также оборотни, вампиры и прочие разумные представители чудесной фауны, как предполагается, будут уравнены в правах и обязанностях. Все равно равенства как такового быть не может, и маги в новом мире все равно окажутся в особом положении. А масса… Она и есть масса. Люди обычные так и останутся обычными, будут жить своей обычной жизнью в чуть менее обычных условиях, словом, будут занимать привычное для себя место. А доминирование одной расы над другой – это лишь в теории красиво, все люди умные, все все понимают. По этой теме вроде даже романы проехались от души.

Кайндел заметила смешки, робко раздающиеся то тут, то там, и приободрилась. Контакт с аудиторией есть, отлично…

– К чему я, собственно, веду. Я призываю тех, кто не понимает, ради чего ему сейчас предстоит умирать, и не согласен заниматься таким важным делом без серьезных на то оснований, покинуть это здание. Бойцы ОСН их пропустят. Пусть те, кто не хочет воевать, а хочет заниматься теорией магии, а также строить новую жизнь, пойдет и займется этим. Ломать и убивать – дело нехитрое. Строить и создавать – сложнее, но я уверена, здесь немало тех, кто способен на это и рожден для этого.

И замолчала, глядя прямым вопрошающим взглядом на тех, кто, как ей казалось, мог согласиться с ней. К ним она, собственно, и обращала свою речь. Одновременно с этим она почувствовала, как умножилось число людей, желающих убить ее, и насколько ощутимо серьезным стало их намерение. Правда, страха она как раз не чувствовала. Место страха заняла эдакая лихость. Даже вызов, мол, знай наших, плевала я на ваши взгляды и ваше желание размазать меня по стенке.

– Те, кто выйдет, разумеется, будут обязаны включиться в штурм, – холодно, презрительно произнес маг, которого когда-то звали Сизым Драконом, а как именовали сейчас, даже догадаться было трудно.

– Разумеется, нет, – ответила Кайндел. – «Уйти» означает уйти. Даже город покидать не обязательно. Единственное, что требуется – готовность жить по законам. Чтоб потом не пришлось отлавливать за убийства, разбои, грабежи и насилия. Сами понимаете.

– Естественно, выходить без оружия и артефактов, – предположил Глен. Тоже презрительно, но уже не так. Ему вообще плохо давалось притворство.

– Неестественно. Берете все, что вам нужно. Оружие, артефакты, вещи… И так далее.

– Прекрасно! – произнесла Ночь. Голос у нее был звучный и очень убедительный. – Хотите быть рабами – идите!

«Как вас легко просчитать, сударыня», – подумала девушка, которая, собственно, и не сомневалась, что уж преданные сторонники координатора Алого Круга ни за что не окажутся в числе вышедших.

Она не сочла нужным обращать внимание на сказанное. Под действием живого голоса Ночи, а не того, что сохранилось в воспоминаниях, заныли шрамы на ребрах справа – единственные, которые пока еще были заметны. Захотелось поскорее уйти. Но надо было выдержать паузу.

Кайндел взглянула на Глена, потом – на Теломайн и Бина. Все это были люди Лорда, их мнение Ночи интересовало в меньшей степени.

– Вы подумайте. Подумайте! Не глупо ли, в самом деле, умирать из принципа…

Развернулась и вышла, ощущая на себе взгляды, острые, как кончик стрелы. Почувствовала она и вопрос одной из девушек, обращенный к Ночи (именно почувствовала, а не услышала): «Можно, я ее убью?»

Иногда курсантке всерьез казалось, что она умеет видеть спиной. Это легко было объяснить магией, трудно – каким-то традиционным образом, но, повернувшись спиной к человеку, которого недавно изучала взглядом, стремясь прочесть его мысли, Кайндел продолжала ощущать его. Трудно предположить, что именно она таким образом улавливала (может быть, шорох одежды, а может быть, здесь играла роль какая-то эмоциональная нить, временно связавшая ее с «объектом»), однако сейчас отрицательный, нервный, раздраженный взмах рукой девушка угадала.

Оставалось лишь удивляться, почему Ночь отказала в такой простой и очевидной просьбе одной из самых верных своих адепток.

По лестнице курсантка спускалась на подгибающихся ногах – усталость и недавнее напряжение давали о себе знать. Рубашка была мокрая, и перед глазами плыли круги, из-за которых разглядеть мир вокруг себя было трудновато. Правда, когда она все-таки увидела торопящегося в ее сторону Рейра, стало намного легче.

– Ты?!

– Привет, Аэда. – Он выглядел озабоченным. – Давай-ка я провожу тебя к выходу.

– Ты даже не спрашиваешь, что я здесь делаю?

– Я, вообще-то, все слышал. Пошли, а то тут уже возникла идея пришибить тебя по ходу дела и сказать, что так и было. А я тебя, пожалуй, предпочитаю видеть живой. И здоровой.