Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

Я вздохнул:

«Хорошо. Через четверть часа. Тебя устраивает?»

«Вполне, – ответила она, прежде чем отключиться. – Буду ждать».

Рядом со мной зашевелилась Дана. Она раскрыла глаза и сонно посмотрела на меня.

– Доброе утро, дорогой. Опять разбудили?

– Да. Дейдра. – Когда я называл просто имя и не делал уточнений, это означало, что речь идёт о нашей дочери. – Назначила мне встречу в Безвременье. Собирается сообщить о своём очередном открытии.

– И подняла тебя на рассвете. Тебе не кажется, что она слишком спешит жить?

– Кажется. Но со временем это пройдёт.

– Когда она станет взрослой, – заметила Дана. – А я так хочу, чтобы она подольше оставалась ребёнком.

– Все родители этого хотят. Но не переживай, солнышко. Для нас Дейдра всегда будет маленькой девочкой. Как и другие наши дети.

Некоторое время мы лежали молча. Я закатил ночную рубашку жены и стал гладить её живот. Закрыв глаза, она тихо мурлыкала от удовольствия. А я думал о том, как мне повезло в жизни...

– Послушай, Артур, – наконец отозвалась Дана. – Может, мне стоит немного изменить внешность? Сделаться старше, солиднее. Иначе Дейдра, с её активным образом жизни, скоро догонит меня.

– Ну, и что? Лично я не вижу в этом ничего страшного.

– Да, но...

– Никаких «но», – заявил я тоном, не терпящим возражений. – Даже не думай об этом. Я хочу, чтобы ты была такой, какая ты есть, какой ты была всегда. Пусть Дейдра взрослеет, пусть догоняет и перегоняет тебя – а ты оставайся прежней. Не комплексуй по этому поводу. Бери пример с моей мамы.

– Вот то-то же, – подхватила Дана. – Всё дело в Юноне. Это ты комплексуешь, а не я. У тебя сильно развит эдипов комплекс.

– А разве я отрицаю? Именно по этой причине мне всегда нравились совсем юные девушки, даже чуточку незрелые.

Дана крепко прижалась ко мне. Я обнял её и зарылся лицом в густых волосах.

– Я так счастлива, Артур, – сказала она. – Так счастлива, что мне страшно. Знаешь, иногда я боюсь, что всё это – сон.

– Тогда мы оба спим и видим сны, – заметил я. – Одинаковые сны. Чудесные, счастливые сны.

Но даже в этих чудесных снах не всё было розовым и пушистым. Наша с Даной идиллия лишь подчёркивала всю глубину личной трагедии Дейдры – не моей дочери, а Дейдры-старшей, которую я когда-то любил. По моему личному времени это было десять лет назад, моя любовь к ней давно ушла, остались только грусть, жалость, раскаяние...

А ещё был Джона, старший мой сын, сумасшедший мститель, жаждавший покарать меня за искалеченную жизнь своей несчастной матери. Каждое его злодеяние было и на моей совести. Мне ещё крупно повезло, что он не использовал Силу Источника, которую я дал ему по своей воле, для дальнейших убийств...

Джона объявился в Израиле в самый разгар борьбы за власть. Поскольку официальный наследник престола, Арам бен Иезекия, скомпрометировал себя браком с моей сводной сестрой Каролиной, принцессой вражеского Дома, причём упорно отказывался развестись с ней, царскую корону оспаривало сразу несколько претендентов, каждый из которых искренне считал свои притязания законными. Однако Джона не воспользовался ситуацией и не стал царём Ионой III. То, что он сделал, Дионис охарактеризовал как «ни фига ж себе!», а Морган восхищённо сказал: «Ты просто гений, Артур!». Короче, Джона во всём сознался (умолчав лишь о том, что он мой сын) и отдал себя в руки правосудия. Дети Израиля были повергнуты в шок. Чудовищные преступления, в которых они обвиняли Дом Света, на самом деле совершил их соплеменник, предстоящая война потеряла свой ореол праведности и священности, попросту говоря, стала вообще бессмысленной, а ко всему прочему, их Дом из невинной жертвы чужого коварства превратился в зачинщика конфликта. Теперь уже долг чести обязывал израильтян искать пути примирения с теми, кого они лишь недавно проклинали на все лады.

Здесь следует отдать должное Брендону. Он проявил себя искусным дипломатом и добился заключения мира на условиях, выгодных для Света, но и не унизительных для Израиля. И когда в Солнечном Граде праздновали бескровную победу в так и не начавшейся войне, Истинный Иерусалим приветствовал своего нового царя Арама вместе с царицей Каролиной.

А Джона предстал перед судом. Его приговорили к смертной казни, однако, учитывая добровольную явку с повинной, эта мера наказания была тут же заменена на пожизненное изгнание без права пересмотра дела. Разгневанная толпа собиралась учинить над ним расправу прямо в зале суда, но Джона разнёс вдребезги чары, блокирующие доступ к Туннелю, и исчез без следа. С тех самых пор о нём ничего не было слышно. Больше всего меня волновало, чт опроизойдёт, когда он в полной мере прочувствует последствия своего контакта с Пенелопой. Картины, представавшие в моём воображении, были настолько пугающими, что я гнал прочь мысли об этом, хотя прекрасно понимал, что ещё никому не удавалось решить проблему, игнорируя её...

С большой неохотой я встал с постели и принялся одеваться.

– Пора уже к Дейдре, – сказал я жене. – Пойдёшь со мной?

– Нет, лучше я ещё немного посплю. К тому же... – Дана зевнула, как котёнок, и перевернулась на бок. – Эта маленькая шовинистка не приглашала меня.

Направляясь к «нише», я думал о том, что Дейдре стоило родиться мальчиком. Женщин она делила на две неравные группы: к первой относила себя и Бренду, а ко второй – всех остальных, которые, по её мнению, способны лишь рожать и воспитывать детей и которым противопоказаны чрезмерные умственные усилия. Я искренне надеялся, что такая категоричность – всего лишь следствие подросткового максимализма.

*

...Ну вот, я уже в Безвременье. Дейдра ждала меня – и не просто ждала, как некогда Бронвен на вершине холма, а уверенно направлялась ко мне, точно зная, когда и где я появлюсь. Вслед за ней шли Колин и Бренда. Команда исследователей глубин Источника была в полном сборе.

Глядя на дочь, я гадал, сколько же времени прошло для неё с момента нашей последней встречи. Вопреки нашим с Даной стараниям хоть как-то ограничить её, Дейдра активно путешествовала по разным мирам и взрослела не по дням, а по часам. Сейчас ей было никак не меньше четырнадцати лет.

Подойдя ко мне вплотную, Дейдра встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. С некоторых пор она не признавала сопливых, по её выражению, поцелуев в щёчку.

– Здравствуй, папа. Давненько не видела тебя.

– Здравствуй, солнышко, – сказал я, кивком поприветствовав Колина и Бренду. – Как делишки?

– Продвигаются. На прошлой неделе – по моему времени – я едва не рассталась с девственностью. Но потом передумала и решила немного обождать.

– Правильно сделала. Ты ещё молоденькая и тебе некуда спешить. – Я укоризненно покачал головой. – И в кого ты только пошла такая беспутница!