Олег Авраменко - Звездная дорога

– А как же ваш... – я с опозданием прикусил язык.

– Что «мой»?

Я растерялся. Надо было срочно что-то придумать, но, как на зло, мои мысли зациклились на одном вопросе, и ничего путного, кроме нелепых отговорок, в голову не приходило. Софи сразу почувствует фальшь...

«Ну и чёрт с ним, – в конце концов решил я. – С какой это стати я должен деликатничать?»

– Мне говорили, – осторожно начал я, – что по пути на Землю вы... э-э... у вас начался роман с одним человеком, другом Мориса. Не знаю, насколько это соответствует действительности, но... мне так говорили.

Софи потупила глаза и густо покраснела. Видя её смущение, я тут же пожалел, что не прибегнул к одной из тех нелепых отговорок, которые лезли мне в голову.

– Вас не совсем точно информировали, – сказала она, не поднимая взгляда. – Или вы неверно поняли. То был не друг, а подруга Мориса.

– Подруга?! – ошарашено переспросил я.

– Да, – кивнула Софи. – Она была без памяти влюблена в Мориса и страшно ревновала. Я хотела успокоить её, мне казалось, что мы и втроём сможем неплохо поладить – ведь на Новой Персии многожёнство в порядке вещей. Алине, подруге Мориса, понравилось со мной, я думала, что всё идёт хорошо, и лишь потом, значительно позже, поняла свою ошибку.

– Стало быть, Морис решил, что вы... ну, эта...

– Нет, хотя в некотором смысле я «эта». На Новой Персии и «это» в порядке вещей, особенно в таких больших гаремах, как тот, где я воспитывалась. – Софи подняла на меня взгляд, в котором, наряду со смущением, был вызов и была насмешка. – Имейте «это» в виду, если вздумаете приударить за мной... А что касается Мориса, то он истолковал моё поведение, как молчаливый протест. И ещё Морис решил, что я придерживаю Алину в надежде, что он снова вернётся к ней, а меня оставит в покое.

– Вы так и не уладили ваши недоразумения?

– Не успели. Тогда я понятия не имела, что делаю всё не так. А Морис молчал, поскольку был уверен, что я выхожу за него против собственной воли, из одного чувства благодарности за своё освобождение. – Она коротко рассмеялась, как я подозреваю, чтобы подавить всхлипыванье. – Бедняга так и умер, считая себя подлецом... Если бы можно было повернуть время вспять!..

«В твоём случае можно, – без особого энтузиазма подумал я. – Если не повернуть время вспять, то исправить былые ошибки...»

Между тем Софи легко вскочила с кресла (её слабость, отчасти развязавшая ей язык, видимо, уже миновала) и подошла к дивану, где лежали сумки с моими и Мориса вещами. Разумеется, её внимание в первую очередь привлекла Грейндал.

– Вот это да! – сказала она, взяв шпагу в руки. – Какая тяжёлая! Небось настоящая, боевая, не из тех бутафорий, с которыми щеголяют придворные олухи в Версале. Ваша, не так ли?

– Фамильная реликвия, – ответил я.

Софи стояла, повернувшись ко мне боком, и я откровенно любовался её изящным профилем. Предупреждение, что она немножко «эта» нисколько не отпугнуло меня. Общаясь с крошкой Ди и Браном Эриксоном, которые на все сто процентов «эти», я убедился, что «эти» – такие же люди, разве что со странностями. Ну а «немножко», тем более у женщин, вообще не считается.

Ещё я думал о том, что в самом начале свалял дурака. Нужно было сразу, как только Софи представилась, сказать: «Очень мило, мадам. Кстати, вы всего лишь на пять минут разминулись со своим мужем»... Впрочем, боюсь, и тогда было поздно. Анализируя свои чувства, я пришёл к выводу, что втрескался ещё в невесту на экране, которая раздевалась перед зеркалом в брачных покоях. Или, самое позднее, это случилось, когда она переступила порог дома в своей лёгкой курточке, припорошенной снегом, обворожительно улыбнулась и произнесла со своим дивным акцентом: «Bonsoir, monsieur»...

Набравшись мужества, я встал с кресла и твёрдо заговорил:

– Софи, пожалуйста, исполните одну мою просьбу, какой бы странной она вам ни показалась.

Озадаченная моим тоном, Софи положила на прежнее место шпагу и повернулась ко мне.

– Смотря какая будет просьба, – заметила она. – Если вы предложите переспать, то... Хотя нет. Эта просьба не показалась бы мне странной. Нахальной – да. Но ни капельки не странной.

– Речь не об этом, – торопливо сказал я, но боюсь, что моё лицо выражало живейший интерес к затронутой теме.

– А о чём? Что я должна сделать?

– Немедленно садитесь в флайер и отправляйтесь к своему тестю. Он у себя на вилле, где-то в Монако. Знаете где?

– Знаю. Но...

– Никаких «но»! – Я резко, почти грубо, взял её за плечи. – Либо вы сейчас же улетаете, либо я за себя не отвечаю. Понятно?

Я отпустил Софи, и она испуганно попятилась. Похоже, мой взгляд был слегка жутковат – а может, и не слегка. Я сам далеко не был уверен, что это лишь пустая угроза. Сначала я собирался сообщить Софи, что Морис жив, но потом как представил, что она, после недоверчивых расспросов, станет радоваться у меня на глазах, да ещё от избытка счастья бросится мне на шею... вот тогда и озверел!

Я сделал шаг вперёд, Софи снова отступила.

– Хорошо, – сказала она. – Хорошо, сейчас я улетаю. Только сначала свяжусь с Франсуа...

– Свяжетесь в флайере! – рявкнул я и сделал ещё один шаг.

Софи вздохнула и взяла с кресла свою куртку.

– Ладно, договорились. – После секундных колебаний она робко подступила ко мне и чмокнула меня в щеку. – До свидания, Эрик Брендон. Извините, если я вас спровоцировала, но... Я ещё не сказала «нет».

И боясь, что её последние слова послужат для меня сигналом к действию, Софи быстро выбежала из холла. Затем громко хлопнула входная дверь.

Я наблюдал в окно, как Софи, надевая на ходу куртку, подошла к флайеру, немного постояла в нерешительности, потом оглянулась, увидела меня и помахала мне рукой. Впоследствии, вспоминая о ней, я часто представлял её именно такой – на освещённой посадочными огнями заснеженной площадке возле флайера, с поднятой в прощальном жесте рукой и с развевающимися на ветру волосами... Наконец Софи забралась внутрь, задвинула за собой прозрачную дверцу, затем флайер плавно поднялся и так же плавно устремился вдаль, пока не исчез в ночной мгле.

Прощай, Софи... До свидания. Ты разбила мне сердце и улетела к Морису, которого всё ещё любишь. Но у нас впереди долгая жизнь – ты даже не подозреваешь, насколько долгая. Когда-нибудь мы возобновим наш сегодняшний разговор. Но это будет нескоро. А пока прощай, Софи... До свидания.

Морис... Ты мне друг, но теперь ты мой соперник. Я не желаю тебе зла, живи долго и счастливо... если сможешь. У меня хватило порядочности не воспользоваться тем, что Софи считает тебя погибшим, однако я сильно сомневаюсь, что мне достанет благородства не вмешиваться в твою личную жизнь. Ты хороший парень, жена любит тебя, и мне трудно будет разрушить твой брак. Тем не менее я попытаюсь – хотя не уверен, что моя попытка не обернётся для всех нас троих мучительной пыткой. Извини, Морис...