Эмили Дрейк - Дракон на страже

— Нет, конечно, нет, — рассмеялся Джейсон, Но вдруг понял, что вопрос задан очень серьезно, и смех застрял у него в горле. — Нет, — тихо повторил он, — никто не может последовать за мной. — Он не высказал своих опасений, как будто не существовало Черной Руки.

— Ты воин?

— Я? — Джейсон оглядел себя и увидел, что на нем по-прежнему его перепачканный спортивный костюм, в котором он тренировался к завтрашней игре, и усмехнулся: — Не совсем.

— Объясни, что значит «не совсем»?

Джейсон пустился в объяснения, что такое футбол, бейсбол и вообще спорт. Дракон с интересом расспрашивал детали. К удивлению Джейсона, он знал про гольф, хотя другие виды спорта были ему незнакомы. Дракон разгорячился, стал настаивать, что спорт, который описывал Джейсон, напоминает сражение, где есть победители и побежденные, союзники и противники, и, в конце концов, Джейсон сдался.

— Возможно, ты прав.

— Значит, ты все же воин, — заявил дракон.

— Наверное.

— Но ты сражаешься во имя справедливости, а не ради насилия. Впереди предстоят трудные времена, Джейсон. Одна лишь справедливость будет на твоей стороне. Одна лишь она против тех, кто противостоит тебе. Да, жестокие времена.

— Но справедливость восторжествует?

— Остается надеяться на это.

Джейсон откинулся на траву и уставился на плывущие облака, напряжение покидало его. Воин, сражающийся за справедливость. Это его устраивало, шла ли речь о футболе или о Черной Руке. Конечно, многое потребуется от него, но юный Маг полагал, что готов к этому.

— Пора, — произнес дракон. — Тебе нужно уходить. Я проголодался. А у тебя есть дела в твоем мире.

Джейсон поднялся, он забыл, что время здесь течет по-другому.

— Я что-то пропустил? Прошло много времени?

Дракон наклонил голову.

— Время ланча, — многозначительно заметил он. — Пора закусить.

Словно в подтверждение сказанному, у дракона заурчало в желудке.

— Я для тебя не еда, — сказал Джейсон.

— А ты видишь здесь что-нибудь еще? — дракон широко улыбнулся, обнажив огромные, острые зубы.

Наверное, сильный голод может победить даже сильный интеллект, подумал мальчик.

Дракон встал и встряхнулся, гремя чешуей.

— Предлагаю игру. Ты быстро побежишь к Железным Вратам; посмотрим, успеешь ли ты, прежде чем я…

— Прежде чем ты что?

Глаза дракона свирепо сверкнули.

— Прежде чем я не смогу сдержать свой голод.

Джейсон рванулся по склону к Железным Вратам. Он чувствовал позади себя горячее дыхание, слышал, как трясется под лапами дракона земля, казалось, дракон вот-вот его схватит, и Джейсон из последних сил головой вперед нырнул во Врата.

Генри стоял перед стиральной машиной, проверяя карманы джинсов. Нашел несколько монет и даже долларовую бумажку, положил свою добычу на полку, засыпал порошок и включил машину. Разумеется, он не стал бы признаваться друзьям, что по возможности помогает по хозяйству дома. А потом, когда его маленькая сестренка поест и уснет, у него будет немного свободного времени, и он сможет заняться своими проблемами.

Может, если ему повезет, он больше не будет слышать голоса.

Генри с удовольствием прислушивался к гудению стиральной машины. Это было лучше того шепота… холодного, таинственного, который так часто слышался ему.

Генри чувствовал, что устал. Он ощущал себя чуть ли не персонажем из «Властелина колец». Ему все время слышался какой-то голос, которому трудно сопротивляться. Неприятное чувство, но, увы, здесь уж никто ему не поможет. Да и кому он мог бы рассказать, что ощущает себя хоббитом из «Властелина колец»?

Генри снял очки, потер глаза, усмехнулся про себя и вновь водрузил очки на нос. Ему стало не много легче: ведь не будешь смеяться над собой, если сошел с ума. Значит, все в порядке, он пока еще в своем уме.

Генри.

Мальчик ухватился за край стиральной машины, за то, что было реальным, механическим, совсем не волшебным. Что можно было включить и выключить, что не работало от кристаллов, не перемещалось сквозь пространство.

Генри. Ты не сможешь так легко отделаться от меня, Генри…

Кровь застыла у Генри в жилах. Что происходит?

— Кто ты? — пробормотал он. — Чего ты хочешь от меня?

Он сорвал очки, словно их вес оказался слишком большим для его лица, и сжал их в руке.

Ты не сможешь уйти от меня, Генри. Я держу тебя, как рыбу па крючке.

Мальчик ощутил слабость во всем теле, что-то овладевало им и высасывало из него все силы. Он согнулся, схватившись за живот, едва устоял па ногах и прислонился к стене. Перед глазами все поплыло.

— Кто ты?! Кто?! — в отчаянии крикнул Генри.

Он не сошел с ума. Он помнил, что так с ним было… в лагере Рэйвенвинг. Тогда Джоннард почти извлек из него всю магическую силу и оставил его… в том состоянии, в каком он сейчас и пребывает.

Генри разжал кулаки. Очки упали на пол. Он не обратил на это внимания, судорожно шаря по карманам в поисках своего кристалла. Только бы ему помогли — Гэйвен или кто-нибудь еще…

Мальчик не находил кристалла, он чувствовал себя все более неуверенным и едва стоял на ногах. И тут он увидел кристалл лежащим на груде вещей, приготовленных к стирке. Схватив его, Генри ощутил, как грани впились в ладонь. Солнечный свет заиграл в камне, и к Генри возвратилась сила. Озноб прошел.

На какое-то мгновение Генри показалось, что он в безопасности. Потом сообразил, что это не так: сила и слабость боролись внутри него. Мысли путались. Он не может потерпеть поражение в этот раз… он не должен поддаваться, потому что кристалл сам по себе его не спасет…

Неплохая попытка, но бесполезная.

Нет, не бесполезная! Генри послал мысленный призыв сквозь камень, надеясь, что кто-нибудь его услышит и придет на помощь. Он почувствовал, что не может дотянуться до Гэйвена, словно тот где-то очень далеко, Томас тоже был вне зоны досягаемости; правда еще оставались Бейли и Джейсон, и он обратился к ним. И нашел их, и Трента тоже. Там, где были Железные Врата, ведущие в Убежище. Потом потерял Бейли и Трента и попытался удержаться за Джейсона. Однако этот некто, его противник, овладевал сознанием Генри.

Попробуй только сообщить им, и они отнимут у тебя остатки магической силы. Никому ничего не говори, мой маленький Генри Сквибб. Молчи.

Совершенная беспомощность овладела Генри — и он сдался. Бессильно опустив руки, он стоял и плакал. Такого поражения мальчик не ожидал.

Джоннарду нравилось отчаяние Генри.

Не пытайся разорвать связь между нами.

Тонкими, но сильными пальцами Джоннард играл небольшим золотым шнурком, который сплетал и расплетал, ощущая, как все теснее привязывает Генри к себе, к своим планам. Это был всего лишь трюк, однако удачный. Теперь Генри привязан навсегда, ему ничего не удастся сделать, как бы он ни пытался вывернуться.