Эмили Дрейк - Дракон на страже

Что-то поджидало его, что-то агрессивное.

Слишком поздно останавливать перемещение, подумал Гэйвен. Он приземлился, сохраняя равновесие, готовый ко всему. Легкий ветерок приподнял плащ и тут же опустил.

Гэйвен пробормотал заклинание Фонаря, и тьма осветилась. Он осмотрелся, однако нигде поблизости не ощутил присутствия Джейсона, или Бейли, или кого-либо еще, но нечто угрожающее явно находилось где-то рядом. У него мелькнула мысль побыстрее покинуть это место, но любопытство взяло верх. Он же почувствовал призыв Элеоноры. Не мог же он ошибиться. Может, ее похитили? И это она привела его сюда? А может, что-то темное и зловещее воспользовалось его любовью к ней? Он хотел выяснить, что все это значит.

Свет кристалла упал на стены пещеры, и он увидел грубо выполненные рисунки. Гэйвен подошел ближе: потускневшие, но четкие картины, изображавшие сцены охоты, которая происходила тысячу лет назад. Он протянул руку и тут же отдернул ее, боясь повредить рисунки. Пещера уходила куда-то в глубину, и Гэйвен осторожно направился туда.

— Элеонора? — негромко позвал он, хотя и не ожидал ответа; более того, надеялся, что его не будет.

Ее не должно быть здесь. И тем не менее слабое ощущение ее присутствия беспокоило Гэйвена, заставляя углубляться все дальше. Лишайники на стенах начинали слабо светиться собственным, фосфоресцирующим светом, как только их касался свет кристалла. Маг осторожно продвигался вперед, стараясь не производить шума и все же понимая, что это не поможет. Чем бы ни было то, к чему он приближался, оно знало о нем и ждало его.

Гэйвен вновь попытался нащупать сущность Элеоноры и убедился, что это не может быть она, и в то же время это имело к ней отношение; у него возникло опасение, что ею полностью завладели темные силы. Словно от нее ничего не осталось, кроме мучительного голода.

Да, это существо было голодным и усталым, и холодным, но в первую очередь оно стремилось добраться до него. Оно упорно притягивало его все ближе и ближе, и Гэйвен не сомневался, что оно набросится на него, если они встретятся. При этом он не ощущал, чтобы это существо само двигалось ему навстречу. Может, оно ждет его где-то в засаде? Может, здесь есть Врата, о которых ему неизвестно? А может, он почувствовал, как Врата открываются? В любом случае это не поддавалось объяснению.

Пройдя несколько пещер, Гэйвен попал в лабиринт, катакомбы, которые явно были созданы человеческими руками. Везде он встречал следы давно минувших событий. Сломанная деревянная клеть. Веревка. Внизу, под ногами, на грязном каменном полу отпечатались следы колес. Пахло сыростью, возможно, где-то недалеко была река или море. Может быть, это дорога контрабандистов.

Рисунки на стенах напомнили ему пещеру в Ласко, на юге Франции. Видимо, Гэйвен попал в подземелье какого-то особняка или старинного замка. Он не мог понять, почему след Элеоноры привел его сюда, где явно ощущалось присутствие другого Мага. Разве что это ловушка? Однако Гэйвен уже не мог повернуть назад.

Он свернул за угол и оказался в огромной пещере, освещенной висячими канделябрами, в которых горело масло: свет, отраженный в многочисленных хрустальных подвесках, на мгновение ослепил его. Гэйвен остановился и огляделся.

Безжизненные глаза смотрели на него со всех сторон. Пленники, прикованные цепями, отчаянно, хотя и безуспешно, пытались дотянуться до него. Это были Левкаторы. Они заполняли все помещение. Раскрывая рты, они словно предвкушали, как завладеют им. Они махали руками, тянулись к нему; их бледно-серые тела покрывали лохмотья, у ног валялись обглоданные кости, а вокруг царил ледяной холод. Гэйвен содрогнулся от жуткого зрелища.

— Элеонора! — Маг поднял жезл, чтобы свет упал на нее: прикованный цепью Левкатор-Элеонора попятился назад. С растрепанными каштановыми волосами, она была такой же, как в то время, когда он встретил и полюбил ее, но при этом все в ней было искажено, ужасно. И, тем не менее, Левкатор сохранил ее молодость, которую она утратила. При мысли об этом Гэйвен почувствовал горечь во рту и сплюнул. Левкатор поднял дрожащую руку, словно с мольбой, потом опустил, в его взгляде была безнадежность. Гэйвен чуть не расплакался, но тут что-то вцепилось ему в лодыжку.

Гэйвен резко развернулся. Еще один Левкатор попятился назад, хныча и пытаясь прикрыть лицо рукой. Гэйвен в ужасе уставился на него.

— Боже мой! — прошептал он. — Физзивиг.

Этого не могло быть! Его товарищ по учебе, его соратник, его лучший друг тех далеких времен — еще до битвы, до великого скачка во времени, до того, как он состарился и потом внезапно умер — теперь глядел на него. Нет, у этого Физзивига — копна непокорных золотистых волос, которые на самом деле поседели, и бледно-серая кожа Левкатора без единой морщинки. Существо издевательски усмехнулось. Выглядело это отвратительно.

Гэйвен не желал больше смотреть ни на него, пи на Элеонору, и отвернулся, однако везде были пародии на знакомые лица; он почувствовал, как от страха и отвращения подступает тошнота.

Кто-то сделал всех этих двойников. Это было Запретным. Приказ Серого Грегори на этот счет однозначно предписывал: нельзя создавать Левкаторов. Но даже если они созданы, Магу не следует впадать в заблуждение, что он сможет подпитываться от них.

И тем не менее кто-то их сделал. И спрятал в этих пещерах свое стадо. Кто-то подобно вампиру обеспечивает себя энергией.

Гэйвен стиснул зубы. Теперь понятно, почему Элеонора почти при смерти; ее душу высасывают через Левкатора. Возможно, именно это убило и Физзивига, или, по крайней мере, преследовало его все время после катастрофы, ведь Левкатор — это зеркало. Левкатора-Физзивига сделали явно до Войны Колдунов. Значит, его друг был обречен. А Элеонора? Чувствует ли она что-то? Наверное. Бедная, она, пребывая в своем сне, беспомощно ощущает, как из нее высасывают силы.

Гэйвена захлестнул гнев.

Вдруг раздался звон цепей. Гэйвен рванулся в сторону, содрогнувшись от мысли, что одно из этих существ может прикоснуться к нему, потерял равновесие и упал на одно колено. Какая-то тень нависла над ним. Гэйвен поднял голову и побелел: не все Левкаторы были прикованы.

Он прыгнул в сторону, перекатился и встал спиной к стене. К Гэйвену приближались трое Левкаторов. Мерзкий шепот и вой гулко отдавались под сводами подземелья, им вторил звон цепей прикованных тварей. Гэйвен включил Щит и ждал. Противник превосходил его численно. Маг прикидывал, успеет ли переместиться куда-нибудь.

В пещере наступила тишина. Гробовая тишина. Левкаторы в замешательстве отступили на шаг. Кто-то появился в пещере.

— Ладно, мои красавцы. Посмотрим, что вы тут нашли.

Бейли проснулась, сама не зная, почему. Хотя спала очень крепко — даже не чувствовала, что спит на земле в таком необычном месте. Все вокруг спали. Было слышно ровное и глубокое дыхание.