Эмили Дрейк - Костяные врата

Изабелла повернула к нему лицо:

— Ты не знаешь, на что решился.

— Пока не знаю.

Больше он не проронил ни слова, пока они не поднялись в ее апартаменты с надежной звукоизоляцией. Здесь никто не мог слышать их разговор. Мать села за стол, потихонечку приходя в себя в привычной обстановке — ярко освещенная комната совсем не похожа на темницу.

— Теперь Левкаторы ничем не связаны, и мы все здесь в большой опасности, — обреченно произнесла она.

— Не все.

— Они жаждут плоти, душ и Магии, и мы сами должны опасаться этого.

— В данный конкретный момент я могу их удержать, а это главное.

— В данный момент? А что потом? — Изабелла пристально взглянула на сына.

Джоннард подавил в себе желание усмехнуться. Сейчас он хотел лишь успокоить ее, а не вызвать гнев.

— Лишь настоящее имеет значение.

— Как ты можешь так говорить? Как ты можешь даже думать так? — Мать сильно стукнула кулаком по столу, и тот задрожал, но Джоннард сохранял полное спокойствие.

— А почему бы мне так не говорить? Разве ты заглядывала далеко вперед, когда создавала Левкаторов? — резонно заметил он.

Мать и сын долго молча смотрели друг на друга. Наконец Изабелла отвела взгляд.

— Это было вызвано необходимостью. — Ей не хотелось что-то объяснять сыну.

— У нас есть преимущество. Эти Врата вырабатывают Магию, которую мы можем использовать в своих интересах. Они к тому же создают страх, и мы можем его использовать. Мне кажется, ты не понимаешь очевидного. Изабелла, я — Хранитель Врат. Я сделал это один раз и сумею сделать снова.

— Мы не осмелимся пройти через эти Врата, — сказала она.

— Возможно. Но ведь мы еще и не пробовали. — Джоннард откинулся в кресле, вытянув свои длинные ноги.

— Ты это серьезно?

— Почему бы нет? Ты хотела от меня чуда, и я его совершил. Но разве ты его оценила? Нет. С чего ты стала такой осторожной? Может, ты стареешь?

— Молчать! — закричала мать.

Джоннард удержался от следующих слов, наблюдая за лицом Изабеллы: красивое суровой красотой, с сильными чертами, крупным носом, обрамленное блестящими темными волосами, в которых уже появились седые пряди. Она прожила многие века, и ей было непросто. Она сумела выжить благодаря своей силе воли и уму, так же как и Магии, хотя прожитые годы начали брать свое.

Изабелла резко выпрямилась, шурша своим атласным платьем. Джоннард подумал: сколько же нарядов она взяла с собой в Убежище и насколько их хватит в этом суровом мире?

Она постучала пальцем по полированной поверхности стола:

— То, что ты сделал, Джоннард, это замечательно. Я отдаю тебе должное.

Сын кивнул, принимая ее похвалу.

— Но? — спросил он.

— Да, есть одно «но». И в нем вся суть. Мы понятия не имеем о дальнейших последствиях того, что ты сделал. И у меня нет никакого желания это выяснять. Это может потребовать много ресурсов, которыми мы не обладаем, и может пробудить силы, с которыми мы не справимся.

— А может, все и не так. Я отлично понимаю, кто ты и чего ты достигла; и я знаю, что ты говоришь на основании собственного опыта. Тем не менее у нас появились здесь определенные возможности, и это меня интересует. Я буду соблюдать осторожность и надеюсь использовать Врата для укрепления наших позиций здесь и в любом другом месте.

— Ладно, изучай, но осторожно. Мертвый ты будешь для меня бесполезен, Джоннард.

Сын поднялся, направился к двери и оглянулся:

— Спасибо тебе, Изабелла, как за разрешение, так и за твою заботу. — Скрывая усмешку, он вышел, оставив ее одну.

— На кухне чье-то тело! — закричала Ребекка Ландау. Ее крик разнесся по всей Академии, разбудив всех, кто еще спал, заставив их поспешно спуститься вниз, чтобы выяснить, что произошло.

Бейли и Джейсон оказались на кухне последними. Прическа девочки напоминала гнездо ее крысы, а Джейсон был таким сонным, что усиленно тер глаза. Даже раненый Рич доковылял на место происшествия раньше них.

— О, Господи! — сказал Гэйвен и растерянно опустился на ближайший стул, уставившись на лицо своего учителя.

Ребекка сделала глубокий вдох:

— Гэйвен Рейнвотер! Я со многим смирилась. Вы пришли ко мне и сказали: «Мы хотели бы учить вашу дочь волшебству». Я ответила: «Ладно, если она действительно этого хочет». Вы мне сказали: «Для ее безопасности она должна отправиться в другой мир». Я ответила: «Хорошо». Вы сказали: «Вам следует пойти с нами». Я сказала: «Ладно, раз это необходимо». Вы сказали: «Вам нечем заняться в этом мире, кроме как стать отменной кухаркой». И я ответила: «Хорошо, лишь бы от меня была какая-то помощь». Но это! Это! — Ребекка указала дрожащим пальцем на гроб. — Это уже слишком!

— Мама, — вмешалась Бейли, беря ее за руку, — успокойся.

Джейсон взглянул на девочку:

— Я думал, ты будешь сидеть с ним.

— Я так и делала. Но ничего не происходило, я стала засыпать и отправилась в постель, — пояснила Бейли, пожимая плечами. — Я собиралась прийти сюда раньше всех.

Гэйвен пристально посмотрел на них своими прозрачными синими глазами:

— Вы двое знали об этом?

— Мы нашли его, — гордо заявила Бейли.

Джейсон покачал головой:

— Мы знали, но нельзя сказать, что именно мы нашли его. Собственно, на самом деле он никогда и не терялся. Он…

Джейсон пытался подыскать слова; ему всегда было сложно говорить что-либо, хотя бы отдаленно напоминающее неправду. Рич, все еще бледный из-за раны на ноге, внимательно наблюдал за ним, в то время как Стеф расхаживал взад-вперед, бросая взгляд на человека, который казался мертвым. Сейчас мальчик явно был на грани того, чтобы его медвежья сущность взяла в нем верх.

— Он был у меня, Гэйвен, — достаточно резко произнесла Фрея, появляясь в дверях. — И я немедленно покину вас, если мы тут лишние.

Она смотрела на Мага снизу вверх, ее седые волосы почти светились, обрамляя лицо, как нимб.

— Лишние? Как вы можете быть лишними? — Гэйвен хотел сказать еще что-то, но не смог, от шока он только беззвучно шевелил губами. За помощью он повернулся к Томасу, который своей массивной фигурой занимал выход на улицу; на каждом плече у него привычно сидело по ворону. Гэйвен махнул ему рукой и, растерявшись, сел.

— Я думаю, он имеет в виду, что мы потрясены твоей самоотверженностью. Мы сочтем за честь разделить с тобой заботы о Грегори, — мягко сказал Томас.

На сердце у Фреи явно полегчало, и она стала оправлять свои многочисленные юбки. Гэйвен прокашлялся.

— Именно так, — подтвердил он, потрогав гроб. — Он кажется мне знакомым.

Фрея слегка покраснела:

— Хм. Ну, да, возможно. Я полагаю, что это гроб твоего рода, он предназначался для тебя — когда-нибудь. Я, ну… всего лишь одолжила его.

Гэйвен моргнул, потом погладил рукой искусно сделанный саркофаг.