Валерий Вайнин - Кукловод

Девушка смутилась и нервно улыбнулась в ответ.

– Ее голос может свести с ума даже самых стойких. – Управляющий махнул рукой в сторону невысокого, но коренастого мужчины. – Роман, иначе называемый Держава, может трансформировать свое тело в нечто, что даже нелегко описать, надо видеть. Как он это делает – неизвестно, но результат превосходит всякие ожидания.

Роман пожал плечами:

– Зависит от задачи. Если что-то уничтожить надо, то да, а если пробраться незамеченным, тут – увы!

– Сергей, он же Тор. Умеет генерировать биоэлектричество в таких масштабах, что любой электрический скат просто бы подавился от зависти. Его разряд запросто поджаривает человека.

Тор поднял руку, и между пальцами заплясали огоньки. Один из них поплыл в воздухе и завис около носа Фабула.

– И это он тоже может. – Управляющий отрицательно качнул головой, и огонек исчез. – Плазменный разряд, этакая шаровая молния. А вообще манипулировать уже существующим источником электрической энергии ему даже проще.

– Не все сверхлюди родились такими, некоторых из них вырастило наше государство. – Евгений Давидович качнул головой в сторону странной фигуры, которая давно уже привлекала внимание Фаоула. В отличие от остальных, этот человек был одет в просторный балахон, скрывающий его тело. Лицо сверхчеловека было печальным и покрыто сетью глубоких морщин. Генерал мог бы дать ему лет пятьдесят, но кто же знает обитателей чужого мира, к тому же с необыкновенными способностями?

– В те годы, когда нужда в сверхоружии, как адекватный ответ на подобные программы наших вероятных противников, перевесила все этические соображения, Контора разрабатывала проект создания сверхвоинов. Одним из них и является Борис. Его другое имя – Ящер. Он тоже может трансформировать свое тело в нечто своеобразное, но только, в отличие от Державы, обратно он превращаться может не до конца. Кроме того, часто эта метаморфоза не контролируется им. Так что не пугайтесь, если с ним произойдет… трансформация. Он за последние семьдесят лет научился немного контролировать этот процесс, но все же…

Фабул внутренне хмыкнул – даже в своих предположениях он не заходил так далеко в возрасте Ящера. Крепкий все-таки мужик, подумал генерал.

– Гюрза. – Управляющий представил еще одного члена команды, хрупкую женщину с глубоко посаженными иссиня-черными глазами, на чьем невозмутимом лице нельзя было прочесть ни единой эмоции. – Она тоже продукт той самой программы. Как вы можете догадаться из ее имени, ее специализация – смертельный яд. Не советую попасть в число ее врагов. У нее даже прикосновение смертельно опасно. Не говоря о том, что костоправы Конторы вживили в нее несколько любопытных приспособлений, позволяющих доставить этот самый яд на значительное расстояние.

Только теперь Фабул обратил внимание, что кроме лица у Гюрзы не было видно ни одного свободного участка кожи – она вся была затянута плотной материей защитного комбинезона. Женщина вдруг широко, как на шарнирах, открыла рот, и из этой пасти, по-другому Фабул теперь «это» не смог бы назвать, вылетел острый и длинный язык. Генерал подозревал, что прикосновение этого жала смертельно. Гюрза, не развернув даже трети языка, остановила его в полуметре от Фабула. Генерал прикинул, что в целиком развернутом состоянии он мог бы поразить любого пассажира салона. Конечно, далеко не всякий сможет, к примеру, ПО-НАСТОЯЩЕМУ достать Олдера, но все же… Немигающий взор Гюрзы остановился на Фабуле, и тому стало неуютно от этого леденящего душу взора. В нем не было не только ничего человеческого, но даже отсутствовал какой-либо интерес к собеседнику. Генерал встречал такие взоры и до этого, причем во всех случаях он имел дело с высококвалифицированными наемными убийцами. Один из них сумел даже много лет назад убить его самого, так что если бы не мощь Леди Удачи в руках Анналиты, то… Впрочем, убийце так и не пришлось воспользоваться своей наградой за выполнение заказа, так как Олдер быстро нашел того, кто это сделал, и собственноручно отправил негодяя на суд к Медноликому Владыке. Гюрза наконец отвела взгляд и затаилась страшной тенью в своем кресле. Фабул подумал, что, будучи выращенной в качестве оружия безжалостного государства, Гюрза готова выполнить любой приказ того, кто в данный момент является представителем этого самого государства, причем с особым рвением и тщанием, свойственным всем наемным убийцам высокого класса. Генерал сделал себе мысленную заметку уделять ей повышенное внимание. Это соображение он не стал транслировать по ментальной связи своим друзьям – в конце концов, он мог и ошибаться в ее мотивах, а уж против чужаков, если будет отдан приказ, повернутся все «цепные псы» Центра.

Тем временем Управляющий указал на интеллигентного вида мужчину, чье присутствие в салоне самолета, наполненного профессиональными бойцами, выглядело довольно нелепо:

– Игорь. Кличка – Морфей.

Его худощавое лицо, сильные очки и артистические руки выглядели бы гораздо уместнее в аудитории университета или на литературном собрании высоколобых мудрецов королевского двора Лунного Леса. Даже боевой комбинезон топорщился на нем как на манекене.

– Он – Психократ. То есть усилием воли может подчинять себе других людей, причем сопротивляться ему будет далеко не просто даже тем, кто вполне осведомлен о его способностях, не говоря уже о ничего не подозревающих обывателях.

– Здрасте. – Игорь неуютно заерзал в кресле. Ему было не по себе от всеобщего внимания. – В принципе не все так просто, нужно особое стечение обстоятельств, подготовка субъекта и…

– Не преуменьшай своих способностей. – Управляющий прервал Морфея на полуслове. – Я знаю, о чем говорю. Ты, объективно говоря, один из самых опасных членов нашей группы.

Евгений Давидович наконец представил последних членов команды: двух молчаливых мужчин неопределенного возраста:

– Савва и Аполлион.

Они были чем-то похожи друг на друга: одинаковые коротко подстриженные бороды и усы, загорелые лица, обветренные руки. В отличие от остальных людей Управляющего, на них были не боевые комбинезоны, а длинные хламиды черного цвета, да на головах небольшие черные же шапочки. Тот, которого назвали Саввой, был постарше, его лицо бороздили глубокие морщины, но васильковые глаза прямо-таки светились изнутри какой-то необъяснимой добротой и немного укором. Аполлион наоборот был угрюм. Оба смотрели в упор на Лестера, не сводя с него своих глаз.

– Они – монахи православной церкви, отправленные на наше задание по благославлению самого Патриарха.

По салону прошелся дружный гул удивления Бойцы Центра явно не предполагали ничего такого.