Ольга Онойко - Дети немилости

В холл я вышел вовремя: по лестнице спускался принц-консорт.

– Морэгтаи! – сказал он. – На ближайшие часы я сделал все возможное. Связисты уже пытаются наладить контакт с вашими авиаторами...

– В ближайшие часы это бессмысленно, – заметил я, но Эрисен отмахнулся:

– Нельзя терять ни секунды. На северной границе области Цестефа есть военное авиаполе. Но двадцать минут атомникам придется идти над Адафом, а это уже Гентереф, и еще тридцать минут займет путь над собственно землями Гентерефа. Можете представить, секретари градоначальников и там, и в Истефи заявляют, что те еще не явились в присутствие! Спят!

Я скептически покачал головой.

– Что за гнусность, – бросил Эрисен в ожесточении. – Они не могут решиться на гнусность и выставляют себя... тьфу!

Усы его гневно встопорщились.

– Они вовсе не обязательно откроют огонь, – задумчиво сказал я, направляясь к дверям. – Это слишком... неосмотрительно. Но если они сделают выбор не в пользу Рескидды, то могут потребовать, чтобы «знамена» сели. Тогда командиру придется выполнить требование – оно справедливо. Никто не обязан пропускать через свое небо чужие истребители. И Гентереф получит полсотни первоклассных атомников.

– Вы так спокойно об этом говорите, – пробормотал Эрисен мне в спину и вдруг вскинулся: – Морэгтаи, что вы намерены сделать? Кто такой этот господин, которого вы велели привезти? Не держите меня в неведении, в конце концов, мы союзники!

Я коротко вздохнул. Служитель открыл передо мной дверь.

– Этот господин, которого я велел привезти, – сказал я, не оборачиваясь, – обладает занятной способностью предсказывать будущее.

Эрисен поперхнулся. Он попытался что-то сказать, но оборвал себя. «Невероятно, – мысленно согласился я. – Но после живого воплощения государственной власти можно поверить во что угодно. Даже в это».

– Однако... – сказал Эрисен после паузы и рассудительно добавил: – Мы здесь, в Ожерелье, пожалуй, слишком мало интересуемся иными землями и культурами. Говорят, рескидди считают свой город центром мира, и, признаться, в этом есть доля правды. Стоило бы открыть глаза... Я слышал, на Восточном архипелаге до сих пор живут младшие демоны. Таков эффект Башни Бездны?

Погруженный в собственные мысли, я не сразу понял, о чем он, а поняв, порадовался: Эрисен придумал объяснение сам, и мне не придется ломать голову.

– Да, – сказал я.

Внезапно принц-консорт посуровел.

– Тогда почему вы не обратились к вашему провидцу раньше? – потребовал он. – Мы могли бы вовсе предотвратить конфликт!

Мне пришлось отвлечься от созерцания дороги.

– Вы неверно поняли меня, принц, – суховато сказал я. – Этот человек находится не на службе, а в плену. Он весьма опасен. Строго говоря, он даже не уаррский подданный. Он из немирных горцев.

Эрисен некоторое время смотрел на меня, ожидая разъяснений, а потом потер лоб, сдвинув шлем на затылок.

– Вы удивляете меня снова и снова, – сказал он. – Я надеюсь, вы знаете, что делаете.

Я промолчал.

Туман уже совершенно рассеялся, и в хрустальной прозрачности утреннего воздуха видно было далеко. Там, где дорога сворачивала к реке, поднимался клуб пыли. Паровики еще казались черными точками на горизонте, но быстро приближались. «Я тоже надеюсь», – подумал я, а вслух сказал:

– Было бы неучтиво с моей стороны тревожить ее высочество. Но удаляться от узла связи тоже нельзя. Я затребовал из Кестис Неггела моего главного военного советника, Онго Эрдрейари. Возможно, вы слышали о нем.

Эрисен озадаченно нахмурился.

– Навряд ли, – сказал он. – Господин советник – родня знаменитому фельдмаршалу Эрдрейари?

– Не совсем, – ответил я. – Это он и есть.

Глаза принца полезли на лоб.

– Т-то есть как?.. – выпалил бедный рескидди и торопливо добавил: – Ах да, я совсем запамятовал. Но, однако же, Морэгтаи...

– Поэтому я и говорю, что не хотел бы потревожить царицу. Боюсь, вид поднятого мертвеца ее шокирует.

– Да, собственно, и меня... – выдавил Эрисен; он заметно побледнел.

– Где я могу развернуть временный штаб?

– Флигель, – кратко сказал принц. – Там отдельный вход, с торца. А другие... не вполне живые господа прибудут?

– Если советник сочтет нужным, – сказал я.

Эрисен понимающе покивал.

Он непременно захотел бы присутствовать на допросе: принц-консорт жаждал быть в курсе событий и получить сведения из первых рук. Меня это совершенно не устраивало. Итаяс мог выкинуть любую шутку, а я не желал беспокоиться еще и о том, как наш разговор будет выглядеть для Эрисена. Хотя Онго появится не скоро, но естественный страх непривычного человека перед поднятыми пересилит любопытство консорта, и если он меня побеспокоит, то только по важному делу. Эрисен несколько раз повторил, что отправится к узлу связи и будет ждать новостей – от градоначальников Гентерефа и Истефи, от моих авиаторов и от меня, – а потом и вправду отправился восвояси.

Паровики затормозили у ворот резиденции.

Я пошел им навстречу по широкой аллее, мощенной мрамором.

Дверь ближней машины отворилась, вышел гвардейский офицер. Щурясь от бьющего в глаза солнца, он окинул взглядом зеленые кроны и дворец царицы. Служитель замешкался, отворяя ворота.

Я ускорил шаг. Сердце мое дрогнуло от радости.

– Аргитаи! – окликнул я издалека; увидев меня, северянин широко улыбнулся, вытянулся и щегольски щелкнул каблуками.

Должно быть, он прибыл вместе со вторым взводом дворцовой гвардии, о котором упреждала Эррет. Я едва не назвал его детским именем – Арки; с Аргитаи Мереи, старшим братом Аливы, мы вместе учились и были в большой дружбе. Когда князя-отца свалила болезнь, Аргитаи уехал в Мерену – исполнять обязанности правителя. Вынужденно мы отдалились друг от друга, но Арки, несмотря ни на что, держал мою сторону. Недавний совет, стенограмму которого я читал, подтвердил это.

– Князь Мереи, – с улыбкой исправился я. – Рад вас видеть.

– Счастлив служить моему государю, – торжественно изрек тот и немедля, посерьезнев, перешел к делу: – Мори, тебе уже доложили об авиаторах?

– Да.

– Эти старые дуралеи ничего не желали слушать. – Аргитаи передернул плечами.

– Я знаю. Я читал стенограмму.

– Я счел, что здесь буду больше тебе полезен, – сказал меренец. – Распоряжайся.

Гвардейцы окружили нас. Старый служитель-рескидди с изумлением и опаской смотрел на темноволосых уаррцев с расписанными лицами и дворянскими серьгами в ушах. Многие из тех, кого привез с собой Аргитаи, были меренцами. Подумалось, что для рескидди они должны выглядеть так же странно, как для нас – люди Восточных островов. Даже мне непроницаемые бледные лица и узкие глаза северян казались зловещими.