Ольга Онойко - Дети немилости

– Ваше святейшество! – обратился к ней Эрисен. – Ваше посещение – величайшая честь для нас, но мы крайне удивлены и теряемся в догадках...

– Простите, принц, – сказала Акридделат, – я потревожила вас. Я не успела предупредить о визите и не могла его отложить. Я не отниму много времени.

– Что вы... – смешался принц, – помилуйте, Ваше Свя...

– Вы просили об аудиенции, Морэгтаи. – Акридделат обернулась ко мне.

– Прошу извинить меня, ваше святейшество. Мне пришлось отложить ее ввиду событий большой важности и срочности.

– Я знаю. Вам не в чем виниться. Потому я и приехала сама. Принц! – Акридделат поймала взгляд Эрисена, и рескидди невольно вытянулся:

– Ваше Свя...

– Мир стоит на пороге высшего лета. – Первосвященница сузила пронзительные глаза. – Мой долг – дать наставление людям Бездны.

– Да-да, – понимающе сказал Эрисен, – конечно.

Он поспешно объявил, что положение на севере Ожерелья крайне сложное, необходимы его ответы и решения, на узле связи его ждут, – и поспешил откланяться. С ним удалился и Онго.

Со стороны могло показаться, что духовная власть в Рескидде приказывала светской. Возможно, это и в самом деле было так в некоторых аспектах: верил принц искренне, и все в Рескидде знали, что Акридделат стала Предстоящей. Цели властей совпадали. Я сам полагал, что разумно прислушаться к мнению Акридделат; не диво, что к тому же выводу пришел и принц.

Потом я вспомнил, что Младшей Матери известна истина. Морозец подрал по коже. Акридделат знала, что высшее лето уже началось, она привезла с собой Госпожу Выси – и она, первосвященница, не моргнув глазом солгала принцу-консорту. «Она действительно вступила в игру!» – понял я; дух захватило.

– Я не собираюсь давать вам наставлений, – внезапно сказала Акридделат. Углы ее рта приподнялись.

Я недоуменно на нее уставился.

– Ваше Свя... – начал я точь-в-точь как Эрисен.

– Оставьте, Морэгтаи. – Она покачала головой. – Мне известно, что ваши намерения благородны. Оставайтесь тверды – вот все, что я могу вам сказать. Что я могла сделать – уже сделала.

Я помолчал. Потом бросил взгляд через плечо: Итаяс стоял в стороне и улыбался. Рука сестры лежала в его руке.

– С вами приехала госпожа Юцинеле, – сказал я.

– Госпожа Выси, – кивнула Акридделат.

– Она...

– Ей все известно.

– Вы...

– Не знаю, обратилась ли она в веру. – Акридделат усмехнулась. – Но я рассказала ей о том, каков смысл происходящего. Не стоит недооценивать ее, Морэгтаи. Немилостивой Матери легко играть людьми заурядными. Ею играть невозможно.

– Вопрос не самый благородный, – сказал я, – но что госпожа Юцинеле думает о нас, ваше святейшество?

Акридделат опустила веки, вплела пальцы в волосы. Внезапно она сняла диадему, знак своего сана, и прижала ее к груди, пересчитывая пальцами серебряные звезды. Потом сказала:

– Она не уступает вам в благородстве.

– Что нам делать, ваше святейшество?

Младшая Мать снова улыбнулась, на этот раз с печалью.

– Вы знаете, как поступить, Морэгтаи. Прислушайтесь к миру – он просит вас об этом поступке. Если я начну вам указывать – мы проиграем.

– Ваше святейшество...

– До встречи, Морэгтаи. Желаю удачи.

Она развернулась и пошла к паровику; я оторопело смотрел ей вслед. Знаю, как поступить? Прислушаться к миру? Решительно, что-то было в Акридделат от Лаанги, хотя трудно вообразить двух людей более непохожих, чем древний некромант и глава арсеитской Церкви... Что за склонность, право, говорить загадками! Против воли я почувствовал досаду. Да, я догадался, что речь шла о каких-то правилах высшей игры. По всей видимости, фигуры должны действовать самостоятельно, без чьей-либо указки, и верно – Старшая Мать любит играть честно... Но мне с головой хватило догадок относительно смысла моей лицевой росписи, прислушиваться к миру у меня не было ни желания, ни времени.

Паровики умчались. С неудовольствием хмыкнув, я зашагал к Эррет, надеясь, что Державе известно больше моего.

И замер на месте. Без всякой связи с чем-либо меня посетила невероятная в своей простоте догадка.

Атергеро.

Лириния сообщала Комитету, что отправила к усыпальнице Воина неполноценную замену Госпожи. В действительности она отправила подлинную Госпожу будить ручного демона, намереваясь использовать его силу и послушание. Но Атергеро не подчинялся первому встречному – его новой хозяйкой стала Юцинеле. Тогда аллендорская принцесса отправила Юцинеле в Рескидду, чтобы изолировать демона от нее.

Бездна ни при каких условиях не должна атаковать Высь, пусть даже Высь поддельную. Применять силу слишком опасно. Но Гентереф молит о помощи. Гибнут мирные, ни в чем не повинные люди Ожерелья. Рядом Кайсен, а значит, мы можем не терять времени и попасть к цели через разрыв пространства. Если Атергеро подчинится Госпоже добровольно – все проблемы будут решены одним махом.

...Я смотрел на Госпожу Выси – маленькую, хрупкую, как ребенок.

Превосходно задуманное предприятие. Но смертельно опасное.

Атергеро контролируют Эмерия и суперманипулятор; возможно, Ларра сумеет ослабить их заклятия, но отменить – наврядли. Сколько времени демон провел возле хозяйки? Помнит ли он ее? Достанет ли у него воли сбросить чужую упряжь? Северяне сообщили, что он вышел из человеческой формы; наивно думать, что мышление у него человеческое. Если что-то придется ему не по нраву...

Пожалуй, в другое время я вовсе отказался бы от этой идеи. Но сейчас все стало немного проще.

– Итаяс! – окликнул я.

Горец с усмешкой обернулся.

Я направился к нему. Эррет, следя за мной глазами, склонила голову к плечу; она уже не удивлялась, только любопытствовала.

– Я знаю, – сказал таянец.

– Чем это окончится?

Итаяс рассмеялся.

– Император, – с прежней тягучей интонацией проговорил он. – Не торопись. В горах ты и впрямь говорил бы с моей сестрой через меня, а она бы стояла позади, опустив глаза. Но ты в Рескидде.

Я поперхнулся; хитрый бандит все-таки сумел поймать меня на слове.

Медленно, точно преодолевая себя, Цинелия подняла лицо.

Она была очень похожа на брата; но та тонкость черт, которая делала воина гор похожим на уаррского дворянина, превращала девичью нежность Юцинеле в головокружительную хрупкость подснежника. Мне долго казалось, что она никак не может оправиться от болезни. Но она не могла быть слабой, Госпожа Выси, – ни телом, ни духом. Даже в словах Младшей Матери не проскользнуло покровительственной нотки. «Играть ею невозможно, – вспомнил я. – А ведь игровые фигуры Выси, должно быть, выбирал Каэтан. Лаанга сказал, что мы, люди Бездны, не годимся для наших ролей. Они с Каэтаном преследовали одну цель. Забавно думать, что между нами и этими горцами есть нечто общее...»