Джек Вэнс - Сага о Кугеле

— Это еще почему?

— Как вы можете заметить, — объяснил Кугель, — у Бандерваля косые ноздри, что безошибочно указывает на склонность к морской болезни.

— Кугель — человек проницательный, — хмыкнул Бандерваль. — Я бы счел его в высшей степени подходящим кандидатом на эту должность и заклинаю вас не обращать внимания на его длинные пальцы. Почти как у Ларкина, похитителя детей. Тем более между ними есть существенное различие: Ларкина повесили, а Кугеля — нет.

— По-моему, мы поставили бедного Сольдинка в крайне затруднительное положение, а у него и без нас хватает неприятностей, — примирительным тоном сказал Кугель. — Давайте проявим тактичность. Предлагаю доверить нашу судьбу трехглазой Мандинго, богине удачи.

С этими словами он извлек из кармана колоду карт.

— Достойная идея, — одобрил его Бандерваль. — Только предлагаю воспользоваться моими картами, они новее и ярче.

Кугель нахмурился. Решительно покачав головой, он положил свои карты обратно в карман.

— Проанализировав ситуацию, я вижу, что, несмотря на ваши предпочтения, не дело решать столь важный для господина Сольдинка вопрос столь несерьезным способом. Я предложил его только ради проверки. Человек достойный непременно отверг бы подобную идею!

Его слова явно произвели на Сольдинка благоприятное впечатление.

— Браво, Кугель! — воскликнул он.

— Позвольте предложить план, который устроил бы всех, — продолжал Кугель. — Я, в силу моего огромного опыта и одновременно большего такта, займу должность суперкарго. Бандерваль же, по моему глубокому убеждению, может стать отличной заменой вашему клерку Диффину.

Сольдинк повернулся к Бандервалю.

— Что вы на это скажете?

— Достоинства Кугеля поистине внушают уважение, — признал Бандерваль. — Я же могу противопоставить им лишь свою неподкупную честность, мастерство, преданность и неустанное усердие. Вдобавок я уроженец нашего края, а не хитрый бродяга.

Кугель повернулся к Сольдинку.

— Позвольте отметить манеру поведения Бандерваля, его злословие и недоброжелательность, столь не похожие на достоинство и сдержанность, присущие мне. Кроме того, должен обратить ваше внимание на его сальную кожу и чересчур развитые ягодицы: все это указывает на тягу к роскошной жизни и даже склонность к казнокрадству. Если вы назначите его на должность младшего клерка, предлагаю усилить все замки, чтобы обезопасить ваши ценности.

Бандерваль прочистил горло, намереваясь что-то ответить, но Сольдинк успокаивающе поднял вверх обе руки.

— Джентльмены, довольно! Я намерен обсудить вашу пригодность с Меркандайдесом, который, возможно, пожелает лично побеседовать с вами обоими. Ответ получите завтра в полдень.

Кугель кивнул.

— Благодарю вас, сударь. — Повернувшись к Бандервалю, он повелительным жестом указал на занавески. — Можете идти, Бандерваль. Мне нужно поговорить с Сольдинком наедине. Я должен обсудить продажу высокоценных чешуй, — непререкаемо присовокупил Кугель, игнорируя возражения соперника.

Бандерваль с явной неохотой вышел. Кугель повернулся к Сольдинку.

— Во время беседы мы упоминали о «Фейерверке».

— Совершенно верно. Но вы так и не пояснили, какое отношение имеете к этой чешуйке.

— Я и сейчас не намерен раскрывать все карты. Подчеркну лишь то обстоятельство, что она спрятана в надежном месте. При мне ничего нет. Я говорю об этом единственно ради того, чтобы уберечь нас обоих от ненужных неприятностей.

Сольдинк угрюмо улыбнулся.

— Ваши заявления о «разностороннем опыте» кажутся мне вполне обоснованными.

Кугель забрал свои сто восемьдесят три терция у Диффина, который трижды пересчитал монеты и с крайней неохотой подвинул их к Кугелю. Заботливо положив деньги в карман, тот покинул контору Сольдинка.

Вспомнив совет Вемиша, Кугель остановился на ночлег на постоялом дворе «У голубых ламп». На ужин заказал большое блюдо жареного иглобрюха и карбад с ямсом и пюре из слютеники на гарнир. Когда подали вино и сыр, он откинулся назад и оглядел собравшееся общество.

В противоположном конце комнаты, у камина, двое затеяли игру в карты. Первый — высокий и тощий, как скелет, со скверными зубами, лошадиным лицом, набрякшими веками и сальными волосами. Второй отличался могучей статью, массивным носом и челюстью, его рыжие волосы были собраны в хвост на макушке, а подбородок украшала роскошная рыжая борода. Чтобы поднять ставки, они смотрели по сторонам в поисках новых игроков.

— Эй, Ферск! Как насчет партии в скакс? Не хочешь? — окликнул один из игроков приятеля.

— Я вижу почтенного Сабтила, который никогда не отказывается поиграть! Сабтил, иди сюда, с твоим толстым кошельком и постоянным невезением мы всегда тебе рады! — помахал кому-то рукой рыжебородый.

— Ну, кто еще? Эй ты, длинноносый в дурацкой шляпе! Будешь с нами?

Кугель робко приблизился к столу.

— А в какую игру вы играете? Предупреждаю, в картах я полный профан.

— Это скакс, и нам все равно, как ты играешь, коль у тебя есть денежки.

Кугель любезно улыбнулся.

— Так и быть, сыграю за компанию пару партий, но вам придется объяснить мне правила.

— Не дрейфь! Ты в два счета освоишься! Меня зовут Вагмунд, это — Сабтил, а тот мрачный головорез — Коймен, он бальзамирует покойников Саскервоя, самый уважаемый гражданин в этом городишке. Ну, начали!

И Вагмунд принялся объяснять метод игры, подкрепляя свои высказывания постукиванием корявого указательного пальца по столу.

— Ну, Кугель, все ясно? Как думаешь, справишься? Не забудь, все ставки в звонких монетах! Нельзя держать карты под столом и передвигать туда-сюда.

— Я столь же неопытен, сколь и осторожен, — сказал Кугель. — И все-таки, мне кажется, я понял правила и рискну двумя, нет, тремя терциями. Таким образом, на первый кон ставлю один терций!

— Вот это смелость, Кугель! — одобрительно хлопнул его по спине Вагмунд. — Коймен, раздай карты, будь добр!

— Сперва, — напомнил Сабтил, — сделайте свои ставки.

— Верно, — согласился Вагмунд. — И ты не забудь.

— Не беспокойтесь, моя быстрая и искусная игра известна всем.

— Меньше бахвальства, больше денег! — поторопил Коймен. — Жду ваших ставок!

— А почему ты сам не сделал ставку, дружок?

— Всего лишь промашка, и ничего больше.

Игра продолжилась. Кугель проиграл одиннадцать терциев и выпил две кружки местного пива — едкого пойла, сваренного из желудей и горького мха. Наконец ему удалось подменить карты своей колодой, после чего удача повернулась к нему лицом и он быстренько выиграл тридцать восемь терциев, а Вагмунд, Коймен и Сабтил разразились сердитыми криками и начали хлопать себя по лбу, не веря исходу игры.