Галина Романова - Властимир

— Погоди, — остановил его Буян. — Тебе, я вижу, многое ведомо. Скажи, Пепел, не знаешь ли ты, где в поле на холме дуб стоит об едином суку, на том суку ворон седой сидит, не вставая. Нам бы до того дуба добраться…

— Это-то вы и сами узнаете скоро, — улыбнулся Пепел, — коли вокруг посмотрите!

Он махнул рукой, и гусляр увидел на востоке высокий холм. На нем зоркий глаз мог различить дерево.

— Он? — выдохнул Буян.

Пепел не ответил, съезжая с холма.

Друзья помахали ему на прощанье и отправились на восток, к холму.

Сидящий на суку ворон был очень стар. У него давно не было сил самому летать за добычей — пищу ему носили другие птицы. Порой и люди тоже, останавливаясь под деревом, угощали его. На земле лежали пустые лукошки и кувшины. У ворона давно ослабли крылья, поседели перья, когти вросли в кору дуба. Он почти все время спал.

Разбудил его шум крыльев. Старый ворон приоткрыл один глаз. Над суком кружили два сокола. Один из них держал в когтях убитую утку-чирка. Сокол с пустыми лапами сел подле ворона, второй парил над вещей птицей.

— Что вам здесь нужно, люди в облике птиц? — ворчливо вопросил ворон.

Он говорил так тихо, что его расслышал только один сокол.

— Нам нужно, о ворон-отец, чтобы ты сказал двум нашим друзьям то, что мы выведали для них, — ответил сокол. — А за это мы тебя угостим. Этого чирка мы убили только что.

Второй сокол осторожно сел и положил птицу к лапам старика. Ворон стукнул клювом в глаз чирку.

— Что за друзья у оборотней? — спросил он чуть мягче.

— Люди. Славяне, нашего языка и рода. Они отправились в опасный путь, чтобы убить Змея, что землю нашу зорит, только не знают они, как одолеть его. Мы вызнали, что есть только одно оружие, способное убить Змея…

Ворон покосился на говорившего одним глазом.

— Что за оружие? — произнес он тихо.

— Агриков меч. Лишь он, единый на всем белом свете, Может отсечь голову главному Змею и пересилить его силу. Чуть возьмет его человек в руки и мощнее любого чудища сделается.

— А как же эти двое вышли на бой? — старик хрипло рассмеялся. — Ведь Змея без Агрикова меча не одолеть. Глупцы!..

— Ты старше и мудрее, ворон-сед, — сдержанно заговорил один из соколов, — а мы наполовину люди и потому можем ошибаться, но сейчас именно ты дал маху. Эти люди убили уже одного младшего Змея, а другого ранили. Змею тогда удалось ускользнуть, но теперь…

— Он ускользнет от них точно так же! — рассмеялся ворон, покачиваясь на суку.

— Что ты говоришь? — разом воскликнули оба сокола.

— Одного меча еще недостаточно, — ехидно молвил ворон. — Есть еще кое-что, без чего даже с мечом Агрика ваши люди будут слабее котят перед Змеем, но тайну эту знаю один я, только я, потому что я старше всех птиц в мире!

Он гордо выпятил худую грудь, гордясь собой. Подслеповатые глаза его сверкали, клюв раскрылся, лохматые перья встопорщились. Он даже попытался переступить с ноги на ногу, забыв, что когти его давно вросли в кору дерева. Пытаясь поднять лапу, он не удержал равновесия и чуть не упал — помешало ему в этом только то, что он не мог сдвинуться с места.

Соколы чуть не рассмеялись, и это рассердило ворона.

— Прочь отсюда! — закричал он гневно, топорща перья. — Чтоб духу вашего тут не было! Вздумали еще надо мной насмехаться, сосунки человеческие!

Соколы взлетели, закружили над дубом.

— Ты не забудешь, ворон? Передашь им? — спрашивали они.

— Летите прочь, иначе вас растерзают на части! — крикнул им ворон. — Ничего я не скажу — сами со своими друзьями договаривайтесь, если они захотят с вами, оборотнями, разговаривать!

И он отвернулся.

Соколы тихо присели на край сука. Здесь их от ворона отделяла листва, и тот не мог их увидеть.

— Как думаешь, Ярок, старик сдержит слово? — спросил один из них. — Мы так торопились! Я думал, у меня крылья отвалятся!

— Не ведаю, брат. Боюсь, что мы прилетели поздно и они уже здесь побывали. Мы столько времени провели под землей, что могли ошибиться в днях. И где их искать, не знаю!

Ярок уже подумывал о том, как бы самим предупредить друзей О мече, но его удерживала та мысль, где ворон говорил об одном условии. Что это за тайна, без которой даже волшебный меч Агрика бессилен? И меч ли это вообще? Он вспомнил, что сказал тогда пришелец — он подслушивал под кроватью Прогневы, когда та заставила Ркая разговориться. Тогда он сказал: «Оно только выглядит как меч…» Что это значит? Девушка удовольствовалась ответом и не стала выяснять, что это означает, а сами близнецы плохо разбирались в мечах.

Вдруг дуб, на котором сидели птицы, чуть качнулся, хотя ветра не было. Ворон не обратил на это никакого внимания — Он клевал тушку чирка, — но соколы встрепенулись и поднялись в воздух.

Взлетев повыше, они увидели, что холм начинает медленно поворачиваться. Вытянутый сук указывал раньше на запад, а теперь стал указывать на север, так что седой ворон оказался сидящим лицом к востоку. Но он даже не заметил поворота и продолжал клевать птицу.

Дуб повернулся еще немного, выравниваясь по солнцу. Соколы с высоты оглядели холмистую равнину, рассекаемую рекой, и увидели, что со стороны реки к дубу не спеша приближаются двое всадников. Зоркие глаза хищников легко узнали князя и гусляра.

— Успели, — молвил Ярок. — Они только подъезжают.

— Любопытно знать, старик расскажет им хоть что-то?

— Должен, а если нет, то это придется сделать нам.

— Но они нас еще не видели в облике птиц и вообще в ином облике! А что, если гусляр будет стрелять? Лук у него хороший, стрелы соком колюки-травы пропитаны. Такие стрелы бьют без промаха. Захочет удаль показать…

— Они не будут стрелять в соколов — не такие люди, — возразил брат. — Мы подождем здесь.

И соколы повисли в воздухе, словно выглядывая мышей-полевок, но на самом деле следя за всадниками.

Буян и Властимир поняли, что достигли цели. Они издалека увидели, что дуб двигался, как и сказали гусляру ветры. Подъехав ближе, они увидели и самый сук — длинный, корявый, он не казался уродливым на огромном кряжистом дубе. Узловатые корни вылезали из земли почти на полсажени. Земля за века жизни дерева здесь была истощена так, что близ него были только камни да песок. Под густой тенью дуба-великана не росло ни травинки — весь холм закрывали его ветви.

Пораженные необычной величиной дуба, его толщиной и высотой, его старостью и статью, друзья не сразу заметили седого ворона. Он сидел на самом большом суку, но не на его конце, видимом издалека, а ближе к стволу, наполовину скрытый листвой. Ворон же не обратил на них внимания — он сосредоточенно клевал чирка, разбрасывая вокруг его перья. Он придерживал утку одним свободным пальцем.

Ворон размерами был не меньше орла. Его тяжелый клюв был длиной почти с ладонь Буяна. Глаза же его, светло-голубые, казались слепыми. Алая кровь чирка окрасила его грудь и придавала ворону зловещий вид.