Клайв Леннард - Источник судеб

— Мир и процветание не могут длиться долго, — сказал Конан брегону. — Если бы все было хорошо на твоем острове, ты не отправился бы в Аквилонию. Зачем тебе понадобился этот пикт и… я?

— Вы очень проницательны, государь, — по губам Да Дерга скользнула едва приметная улыбка. — Равновесие добра и зла — основной закон нашего мира. Конечно, у фаллийцев есть враги. Зовутся они фоморами и обитают в железном замке на небольшом острове, отделенном проливом от нашей земли. Это полудемонические существа, одноглазые и одноногие, обитавшие там испокон веку. Они воевали еще с народом Фир Болг, а потом — с племенами Богини Банну. Как это обычно бывает, война чередуется с миром, и за многие века фоморы успели даже породниться с людьми, так что теперь среди них немало двуногих, хотя глаз у всех один: этот признак оказался неподвластен смешению крови. Пока короли Долины Фалль сохраняли единство, наш народ успешно сдерживал фоморов. Время от времени совершались битвы, но каждый раз обитатели железного замка вынуждены были убираться на свой остров.

— Что же изменилось? — спросил король. — Ваши короли перессорились?

— Увы! — лицо Да Дерга помрачнело. — И причина тому — Лиа Фалль. Недаром зовется он Камнем Делений. Пока он цел — ничто не может угрожать детям Богини Банну. Но вот пять лет назад витязь Кухулин, сын фоморского короля и нашей властительницы Матген, расколол монолит на пять частей, и теперь…

— Погоди-ка! — прервал Орегона киммериец. — Правильно ли я тебя понял: сей принц рожден был в браке двух враждующих монархов? Как такое возможно?!

— Это трудно объяснить вам, хайборийцам. Наши мудрецы считают, что во имя Великого Равновесия силы добра и зла должны пребывать во взаимном проникновении…

Конан расхохотался, а Обиус печально покачал головой.

— Такого я не слышал даже от Учителя! — воскликнул король. — Хотя говорил он много непонятного. По-моему, ваши фелиды слегка тронулись, пребывая в затворничестве посреди моря. Фоморы просто надули вас, а этот Кухулин выполнил поручение своего папаши!

— Высшая мудрость присуща лишь Митре, — смиренно отвечал Да Дерг, опустив глаза. — Фелиды объявили Кухулина претендентом на престол Лиатдруима. Кончилось это печально.

— Разве королева Матген умерла? — спросил Конан.

— Она была при смерти. Ее сын вступил на Камень Делений, и тот раскололся на пять частей. Матген поправилась, но среди королей Инис Фалль начались раздоры. Фоморы овладели прибрежной полосой возле пролива и построили там крепость. Они грозят захватить всю Землю Богини Банну, нарушив тем самым Великое Равновесие.

— Королеве подсыпали яду, а мудрецов подкупили! — воскликнул киммериец с присущим ему варварским прямодушием.

— Ни то, ни другое совершенно невозможно, — спокойно возразил фаллиец, — а истинные причины и цепь следствий ведомы лишь Митре.

Тут он почтительно кивнул Пресветлому, давая понять, что это изречение Обиуса глубоко ему симпатично.

— И ты пришел искать помощи у короля Аквилонии? — спросил Конан. — Тебе нужны армия, флот, осадные машины?

— Нет, государь. Никакой флот не сможет достичь острова: фоморы способны управлять стихиями почище всякого Тзота-ланти. Не армия. Когда случилась беда, фелиды использовали все свое магическое искусство, чтобы найти выход. И завеса Будущего приоткрылась…

— Пикт?! — выдохнул король.

— Да, этот юноша, в могуществе которого ты мог сегодня убедиться. Светящиеся руны подсказали мудрецам, что в диком племени, на краю Лохланна, родился тот, кто может спасти положение и стать истинным правителем благословенной земли: Амрун детей Богини Банну, получивший благословение богов…

— Богов? — недоверчиво переспросил киммериец. — Ты разумеешь Нергала, именем которого пикт расправился сегодня с вонючим демоном?

Брегон улыбнулся.

— Габрал — всего лишь мелкая нечисть, именующая себя Демоном Смерти. У него мания величия. Он любит сулить богатства чернокнижникам-дилетантам, а когда овладевает их телом, использует в своих целях. Его подручные — выродившиеся потомки змеелюдей древней Валузии. Они не слишком опасны, ибо, сбросив человеческую кожу, боятся воды. Если бы пошел дождь, представление Бен-Галлахия окончилось бы гораздо раньше.

Конан не удержался от грубого ругательства.

— Тем не менее, ублюдки попортили лепнину дворца, а один даже пробрался внутрь. Я видел его в коридоре.

— Очевидно, он искал пикта. Не следует беспокоиться — разведчик сгинул вместе со всей нечистью…

— И все же пикт говорил устами Нергала, повелителя Серых Равнин. Выходит, он — слуга темных сил!

Изящный брегон прикрыл глаза, как бы что-то обдумывая. Потом заговорил:

— Мы представляем богов подобными людям, лишь более могущественными и ужасными. Между тем существа эти следует уподобить стихиям, таким как ветер, морские волны, звездопады, круговорот времен… Они — части Вечного, разъявшего Свою Всесущность. Пикт не говорил устами Нергала, хотя и был в тот момент частицей темного бога…

— Говори понятнее, — раздраженно буркнул киммериец. — Ты сам утверждал, что ему помог Нергал.

— Ветер, несущийся от Галпарана до Шамары — везде и в каждом месте на своем пути. Где-то он помогает раздувать костер озябшему путнику, где-то гасит свечу в изголовье влюбленных, окрепнув — срывает крыши и вырывает с корнем деревья. Это все тот же вихрь, производящий тысячу разных действий одновременно. То же и боги. Потерявший Имя, если хотите, был сегодня всего лишь печной трубой, в которой ураган по имени Нергал гудел свои страшные речи. Да, это хороший образ: пустая труба, инструмент, на котором стихии могут наигрывать свои непонятные мелодии — таков этот юноша. И не только стихии: многим, вступающим в игру с высшими силами, хотелось бы заполучить этот чудесный инструмент и использовать его по своему усмотрению. Тзота-ланти, Габрал… А вчера я натолкнулся в городе на человека, который прикрывал плащом некий знак на своей груди: руку, держащую нож с лезвием в форме языка пламени…

— Езмит! — воскликнул король. — Немедля отправить стражу…

— Бесполезно, — ровно продолжал Да Дерг. — Думаю, в Турн уже прибыли агенты колдунов Черного Круга, Белого Братства, а может быть, и Алого Кольца. Избранник рождается на Земле раз в две тысячи лет, и он слишком лакомый кусок для многих.

— Но кто из богов послал в наш мир этого, как ты утверждаешь, Избранника? Если он не слуга Нергала, то чей?

— В том-то и дело, ваше величество, что это никому не ведомо. Вы слышали, что рассказывал юноша: во время свершения обряда на капище напали ваниры, и он не успел получить Истинное Имя. Вернее, получил лишь часть. Потому-то каждый и надеется перетянуть его на свою сторону, а душа рвется из безымянного тела, стремясь обрести покой в более надежном убежище. Кстати, как звала тебя мать? — последние слова обращены были к хранящему молчание юноше.